ночи? – шёл следом, выполняя обещание Медведю проводить до квартиры в целости и сохранности.

– Это слишком огромная плата, Тарасик.

– Боже! Только не Тарасик! – закатил глаза и попридержал Соню у двери подъезда за руку. – Всего один поцелуйчик и сегодня я буду почти счастлив.

– Какая милота! Давыдова, ломаешься для красоты? Давай, заслюнявь своего ёбаря.

От резких слов Соня дёрнулась. Странно, но я узнал этот голос. А этот рыжий-конопатый упорный. Но ему не тягаться со мной. Придётся ему ответить за свои слова.

– Рома?

– И его компания… – добавил я, когда увидел ещё двоих рядом с ним. – Чего желаем, господа? – прекрасно понимая, к чему всё идёт. Я сжал кулаки, закрывая собой Соню.

– Поговорить, – буркнул один из приятелей рыжего.

А дальше пошёл не очень честный разговор. Удары посыпались со всех сторон. Им даже удалось меня поставить на колени. Продолжение вы знаете. И вот кульминация. Я сверлю Романчика злым взглядом, в любую минуту готовый хорошенько засадить ему правой, а он трясётся и просит прощения у моей девушки.

– Рома, я уже не прошу, а предупреждаю: отстать от меня и моих близких, иначе будет ещё хуже, – с гордо поднятой головой Соня отпустила мерзавца на волю. Моя девочка!

Шмыгнув разбитым носом, кинув на меня косой боязливый взгляд, неудачник быстренько ретировался с поля боя. И только сейчас я почувствовал, как все мои мышцы ноют, саднит скулу, а во рту до сих пор противный вкус железа. Жесть.

– Тарас…

– Что?

– Пойдём со мной.

***

– Ауч! Ты меня добить решила?

– Не дёргайся, неженка…

– Охренеть! Я тут троих уложил, тебя спас. И я неженка? – Соня снова приложила вчетверо сложенный бинт, пропитанный перекисью, к рассечённой губе, и я для вида поморщился, совсем не чувствуя боли.

Соня подула на губу, распаковывая мои мурашки. Подался слегка вперёд, успел лишь слегка коснуться её губ.

– Ты…

– Обезболивающее, – и тут я и правда ощутил лёгкую саднящую боль в губе в попытке улыбнуться. Румянец яркой краской зацвёл на щеках Сони. Она убрала бинт и стала рыться в аптечке. – Сонь, я не шучу. Один поцелуй и мне сразу станет легче.

– Тебе уже легче, раз так широко лыбишься.

– Жестокая злючка.

– Да, и ты мне тоже нравишься, – Соня набрала в стакан воды и вместе с таблеткой на ладони протянула мне. – Пей, победитель троих бандитов.

– Ну…по факту я лишь уложил одного твоего рыжего… Что это?

– Витаминка.

– А по правде?

– Болеутоляющее. Подействует через тридцать минут.

– А твой поцелуй сразу, – но таблетку я выпил.

Как бы я ни храбрился, а головная боль усиливалась. И очень не хотелось, чтобы это было сотрясение.

– Пойдём в ванную?

Немой вопрос в глазах девушки и явное недоверие заставили меня поднять руки вверх и перефразировать вопрос:

– Хочу руки помыть и умыться. Покажешь, где ванная?

Собрался в кучу и почти уверенным шагом дошёл к заветному месту. Соня подала небольшое розовое полотенце, кинула обеспокоенный взгляд и вышла. И только тогда я глухо застонал. Резкая боль ударила в затылок, приземляя меня на плитку.

– Какого хрена… один удар. Аверин, хорош бегать за занозой! В следующий раз тебя точно… грохнут, – откинул голову и упёрся в холодную керамику раковины. – И прекращай вслух говорить сам с собой.

Мысль, если она меня услышит и вызовет дурку, приземлила. Кое-как встав, опёрся руками о раковину и уставился в зеркало.

– Красавец с разбитой губой, синяком на челюсти и с сотрясением… Заебись! А завтра первый рабочий день.

Самый простой процесс в жизни у меня занял достаточно времени. Соня успела только обработать губу. Костяшки я промывал сам, морщась от пощипывания мыльной пены.

– Всё нормально?

– Да. У тебя йод есть?

Моя заноза поставила на стол свежезаваренный чай и кинулась к аптечке, когда я чуть не промахнулся мимо стула, так меня повело. В глазах потемнело, в висках молот беспощадно забил в наковальню.

– Тарас… Господи, Тарас! Садись скорее.

– В..всё хорошо.

– Врёшь! Бледный, – прохладная ладошка коснулась лба, и я смог сосредоточиться на Соне, – холодный… Тарас, давай я позвоню в скорую?

– Нет, сейчас пройдёт… посижу немного и пройдёт.

И как же противно показывать свою слабость той, которая должна видеть в тебе героя и мечту всей своей жизни!

Глава 17

Открыть два глаза сразу не получилось. Щурясь одним, другим водил по уютной спальне и не понимал, где я. Приятная тяжесть на левом плече и цветочный аромат дали понять, что спал я не один. Улыбка сама растянулась, а заживающая губа напомнила о вчерашнем. Соня мирно посапывала ко мне бочком, используя мою руку вместо подушки. Чистый кайф!

Пасмурное небо хорошо просматривалось в открытом окне. Ветер гудел порывами и кидал в окно первые капли дождя. А мне было тепло и уютно. Вот так бы просыпаться всю жизнь. Уже обоими глазами, насколько возможно, обвёл комнату, непроизвольно останавливаясь на старинных настенных часах. Твою ж мать! Через каких-то полчаса я должен быть на работе. И я точно опоздаю в свой первый рабочий день.

Прикрыв глаза, дал себе пару минут понаслаждаться спокойствием и тем, что так хотел и неизвестно когда будет. Вчера хитростью и наигранной слабостью я смог остаться у занозы ночевать. Таблетка, которую дала Соня, подействовала ровно по назначенному времени. Но уходить я не хотел и не собирался. Пришлось строить из себя смертельно больного человека и молиться, чтобы она поверила и не вызвала карету скорой помощи. Спасибо моему открывшемуся таланту актёра, мне удалось. А вот заставить лечь ко мне спать рядышком было непосильно.

– Обещаю, что отодвинусь от тебя на максимальное расстояние и храпеть не буду. Ну, будь милосердной, – чуть слезу не пустил.

– Тарас, нет. А ты храпишь?

– Не знаю, никто не жаловался, вот ты мне и скажешь.

Соня закатила глаза, положила плед