Я смущенно уставился на стол.

– То есть вы считаете, это реально? – снова спросил я, не поднимая взгляда.

– Сэм… – предупреждающе произнес отец.

Мистер Теннин подал ему знак не вмешиваться.

– Все в порядке. Это важный вопрос. Да, это реально, Сэм. Но иногда правильный вопрос звучит иначе. Нужно спросить себя: должны ли мы?

Я посмотрел на Абру. Та глазела на мистера Теннина, будто ждала, что он вот-вот поведает нам очередную байку.

– Только представь, Сэм, – продолжил он, – а вдруг смерть не так мрачна и страшна, как мы думаем? Вдруг она лишь путь из этого мира, что полон боли и страданий, в лучшее место?

Он помедлил, давая мне время проникнуться сказанным.

– А теперь представь, что ты разрушил этот путь, уничтожил его, и никто больше не может по нему пройти. Представь, что ты стер с лица земли единственный способ уйти из этого ужасного мира. Ведь Древо Жизни не лечит боль – уж точно не навсегда. Оно не избавляет от болезней, старости и шрамов. Вкусив от Древа, люди оказались бы в ловушке. Они были бы еще живы, но тела начали бы разлагаться, кожа истончилась, зрение потускнело. В конце концов люди стали бы лишь костями, выбеленными ветром и водой, однако все еще оставались бы живы. Во что превратилась бы земля, когда на протяжении тысяч лет люди оказались бы заперты в ловушке гниющих тел и боли?

Я содрогнулся.

– На земле воцарился бы Ад, если бы люди вкусили от Древа Жизни.

– Но это же выдумка? – вмешалась Абра. – Просто вы так говорите о нем, словно оно существует в реальности.

Мистер Теннин улыбнулся – грустной улыбкой, – но не возразил.

– Что есть реальность, что есть правда? – задумчиво сказал он, и я бросил взгляд на мистера Джинна.

– Да-да, отличная история, – закивал тот. Заявившись к нам, сосед вел себя так, будто у него полно свободного времени, теперь же нервничал и явно порывался уйти. – Трогательная и все такое. Что ж, похоже, с ланчем покончено.

Он поднялся и отнес тарелку на кухню, за ним потянулись и остальные. Но я все размышлял об этом Древе. О словах, что были нацарапаны на столе, и словах, что произнес пастор на похоронах мамы. Об истории мистера Теннина. Моим разумом полностью завладела идея отыскать Древо Жизни и воскресить маму. Я хотел, чтобы она вновь была рядом. Хотел обнять ее и услышать ее голос, доносящийся с кухни. Увидеть, как она машет мне с трибуны болельщиков на бейсбольном поле. Если бы мы оба вкусили этот плод, у нас появилось бы будущее.

Я чувствовал духовную связь с тем, первым херувимом. Я бы тоже пошел на многое, чтобы завладеть Древом. Буквально на все, лишь бы достать плод и освободить маму из плена темной могилы.

Отец и мистер Теннин направились к амбарам. Гость, похоже, не готов был трудиться – он все еще был одет в свой костюм, – однако снял пиджак и закатал рукава рубашки, а папа одолжил ему сапоги до колена. Должно быть, собирался показать все будущему работнику и поговорить об оплате без вездесущих и любопытных детей. Вскоре они оба скрылись в амбаре, где я еще недавно кормил из бутылочки ягненка.

– Нечего время терять, – пробормотал мистер Джинн, как только они скрылись из виду, и убрал гребень в карман. – Теперь мне все ясно. Нужно сделать то, что нацарапала на столе старая гарпия: найти Древо.

Он вышел на крыльцо, спустился по ступенькам и похромал к дубу. Мы с Аброй переглянулись и отправились следом.

– Так, выходит, твоя мать была прямо там, наверху, когда ударила молния? – осведомился мистер Джинн, запрокидывая круглую голову на толстой шее.

Я ощетинился – уж слишком небрежно он разглагольствовал о гибели мамы, тем более мы похоронили ее всего три часа назад. Я не знал, что ему ответить. Абра подошла и опять схватила меня за рукав. Я боялся расплакаться. Стоял и думал о том, какой хорошей мамой она была. И снова решил, что сделаю все для ее возвращения.

Мистер Джинн с прищуром посмотрел на меня, словно пытался понять, в чем дело.

– Бедолага, – сказал он, покачав головой, – иди сюда, малыш.

Абра неохотно выпустила мой рукав, и я подошел к нему. Сосед привлек меня к себе.

– Ну будет, будет, – пробормотал он.

Однако я оставался безутешен. От мистера Джинна веяло тяжелым сильным запахом, как от асфальтовой дороги после бури. Казалось, он заманивает меня в объятия, а не старается успокоить. Как только старик положил руку мне на плечи, я стал задыхаться, словно зверь, пойманный в ловушку. Однако я не представлял, что тут можно поделать, – раньше мне не приходилось отталкивать взрослого.

– Послушай, – сказал мистер Джинн, а затем, будто задумавшись, покачал головой. – Лучше присядьте, оба. Вам стоит знать.

Он опустился на землю у корней, а мы сели по обе стороны от него. Но Абра вдруг встала и переместилась ко мне, так что я оказался посередине. Я обернулся: шрам от молнии на стволе смотрел прямо в темечко мистера Джинна и спускался ему за спину. Над полями по ярко-синему небу блуждали, перепрыгивая с одной горы на другую, беззаботные облака.

– Что ты готов сделать ради возвращения своей матери? – спросил мистер Джинн. Его слова меня потрясли – он будто прочел мои мысли. Однако ответа мистер Джинн ждать не стал. – Знаю-знаю, ты бы сделал что угодно. Как и я или она, – кивнул он на Абру. – Когда умирают наши любимые, мы готовы на все, чтобы их вернуть.

И это была правда. От корней каштановых волос до подошв новых туфель, что я так и не снял после похорон, меня захлестнуло облегчение. Я был не одинок в своих чувствах, им нашлось оправдание. Однако меня терзало и другое чувство – чувство вины.

– Тогда задам другой вопрос: что, если я помогу тебе ее вернуть?

Лучик надежды пронзил меня подобно разряду тока. Это мне и было нужно, чтобы кто-то поговорил со мной и предложил помощь. Я хотел снова дотронуться до мамы, услышать ее смех, ощутить запах волос, когда она склоняется над моей кроватью, чтобы пожелать доброй ночи… И все это он мог воплотить в жизнь. Глубоко в душе я знал: старик действительно на это способен.

Однако и надежда, и доброе предчувствие лопнули, точно мыльный пузырь, от голоса Абры.

– Да вы рехнулись. Хотя нет, не рехнулись. Вы само зло.

Мной овладела паника. Абра должна была немедленно заткнуться! Пусть мистер Джинн говорит дальше, подпитывая угли надежды, тлеющие у меня в сердце. Без мамы мне и жить не хотелось. Я буду бороться за ее возвращение, и неважно, сколько уйдет времени и что ради этого придется сделать.

– Заткнись! – велел я. – Помолчи.

Ни разу я не разговаривал с Аброй так грубо. Она была моим лучшим другом, так что поступил я скверно. Абра посмотрела на меня, точно я влепил ей пощечину.

– Я могу помочь, – вкрадчиво пообещал мистер Джинн, достал гребень и принялся длинными движениями зачесывать волосы назад. Он проделывал это снова и снова. – Но и мне понадобится твоя помощь.