что там должно быть тихо и красиво.

- Звучит восхитительно. - Боудикка улыбнулась. - Ты слишком добра.

Изможденное лицо Порции вспыхнуло от удовольствия, и она повернулась, чтобы окликнуть своего помощника и по совместительству любовника. - Денубий! Проследи, чтобы моя комната была приготовлена ​​для царицы Боудикки, и перенеси мои вещи в твою комнату на данный момент.

- Мою комнату? - Денубий выглядел огорченным. - Куда мне идти, госпожа?

- Это гостиница, - коротко ответила она. - Есть и другие комнаты.

Его плечи поникли, когда он повернулся и пошел обратно внутрь, чтобы выполнять ее приказ.

- А теперь, я полагаю, есть много новостей, которыми можно обменяться. - Порция улыбнулась. - Но я ожидаю, что вам понадобится сначала переодеться в сухую одежду и что-нибудь поесть и попить. - Она взглянула – снова начался дождь, разводя круги по лужам во дворе. - Пойдемте внутрь.

******

- Она попала в затруднительное положение, бедняжка, и это точно, - вздохнула Порция, когда Катон объяснил, что произошло по дороге из Камулодунума. Она сидела у жаровни в своем таблинии, бывшем помещении в выкупленной ею гостинице в одном из прилегающих зданий. Катон, Макрон и Петронелла сидели на табуретках напротив, держа в руках кубки с подогретым вином. - Они должны защищать путешественников на этой дороге, - высказала мнение Порция. - Вот за что мы платим налоги. Вы должны поговорить с наместником об этом. Он бы прислушался к человеку твоего ранга.

- Сомневаюсь, - ответил Катон. - Светоний слишком занят приготовлениями к грядущей кампании. Он не захочет повторять ошибки наместников, которые были до него. На этот раз он завершит работу и покончит с горными племенами и друидами. Но ему придется соскабливать все резервы вместе со всеми людьми, которых он сможет найти, и снабжать экспедиционные силы, когда они пойдут маршем через горы. Не маленькая задача. У него не будет времени заниматься обеспечением безопасности тех, кто находится на дорогах. Нам просто нужно позаботиться о себе самим. - Он сделал глоток вина, отметив, что были добавлены некоторые специи, и одобрительно поднял бровь, прежде чем продолжить. - Что касается Боудикки, ты права. Теперь у нее огромные проблемы, потому что почти вся дань была украдена.

- Вот почему я предложил ей остаться в «Собаке и олене», - быстро добавил Макрон. - Иначе стоимость пребывания ее свиты в городе съела бы то, что осталось. Я знал, что ты не будешь возражать.

- Я не против, тем более это за твой счет, сынок.

- Мать... - Макрон бросил на нее укоризненный взгляд. - Я не против заплатить за них, но у тебя настолько короткая память? Именно благодаря помощи Боудикки нам удалось победить лондонские банды. - Он указал на комнату. - Как ты думаешь, смогла бы ты построить свои дела с тех пор, если бы те головорезы по-прежнему брали почти каждый лишний сестерций в качестве платы за «защиту»? Ее люди пролили свою кровь за нас. Меньшее, что мы можем сделать, это проявить немного гостеприимства в ответ, а?

Порция задумалась на мгновение и неохотно кивнула.

- Тогда все в порядке. Я дам тебе хорошую скидку, чтобы компенсировать расходы. Ведь, как ты говоришь, мы им должны. Кстати, еще кое-что, насчет этих громил вокруг. Это будет по-настоящему храбрый человек, кто попробует устроить мне неприятности в таверне или попытаться украсть что-нибудь со двора.

- Ты само воплощение доброты, мама.

Она скривилась, прежде чем снова повернуться к Катону. - А как поживает этот твой милый мальчик?

- Уже не такой уж и мальчик, - сказал Катон с легкой грустью. - Он растет быстро и естественно хочет быть истинным воином, как его дядя Макрон.

- Прекрасный образец для подражания, - с усмешкой сказала Порция.

- Действительно хороший, - с чувством ответил Катон. - Сейчас мне глубоко жаль, что я не проводил с ним больше времени в его ранние годы. Армия взымает свою цену, если речь идет о семейной жизни.

Петронелла решительно кивнула.

- А как насчет твоей новой матроны? - спросила Порция. - Я полагаю, она находит жизнь в колонии для ветеранов немного удручающей после императорского дворца. Я не уверена, что я не захотела бы отказаться от сделки.

- Могла бы, если бы была фавориткой Нерона. Но чем меньше об этом сказано, тем лучше. До сих пор нам, кажется, удавалось избегать нежелательного внимания. Клавдия достаточно счастлива в Камулодунуме на данный момент. Она хорошо ладит с юным Луцием. Он не помнит свою мать, что неплохо. Мы втроем будем проживать здесь тихую жизнь, пока не станет безопасно вернуться в Рим.

- И когда, по-твоему, это произойдет?

- Когда Нерон уйдет.

- Тогда возможно вам придется прождать годы. Он ведь еще только молодой человек.

- Верно, но Калигула тоже был таковым. Но не продержался на этой должности и четырех лет. Я чувствую, что Нерон может быть вырезан из той же ткани. И плюс, у него есть дополнительные проблемы, что делать с Британией. В его окружении расходятся во мнениях по этому поводу. Так что решит ли он оставить легионы здесь или отозвать их и покинуть провинцию, он сделает недовольным кого-то из придворных в любом случае.

- Ну, он сделал бы меня весьма несчастной, если бы бросил Британию, - решительно сказала Порция. - После всех денег и усилий, которые я вложила в создание моего дела. Если этот маленький придурок положит конец провинции, ему придется отвечать передо мной.

Макрон закатил глаза. - Я уверен, что эта перспектива заставляет его терять сон.

- Смейся сколько хочешь, мальчик, но это также и твой заработок. Как долго ты думаешь, твои ветераны продержатся в колонии, когда варвары нападут на вас, как только не останется никаких легионов, которых нужно будет бояться? Подумай об этом, прежде чем делать еще какие-то дешевые шуточки в мой адрес.

Катон не хотел, чтобы какое-то острое напряжение испортило последующий вечер, и шумно откашлялся, чтобы отвлечь мать и сына. - В наши дни мы находимся на коленях у богов, как римских, так и иценских, и мы мало что можем с этим поделать. Все, что нам остается, это жить той жизнью, которую мы имеем, так хорошо, как мы можем пока нам разрешено.

Макрон покачал головой и осушил свою чашу.

- Очень философски с твоей стороны, парень. Тебе следует нацарапать эту чепуху на стене здания Сената, когда вернешься в Рим. Это поможет