– Вы уверены?

– Мы уверены. И эта пара наверняка останавливалась где-то в Венеции, вместе или порознь, учитывая, что Евтух исчез через два дня после их шопинга на Сан-Марко.

– Мы обязательно поищем хоть какие-то записи. – Тревисан пристально смотрит на нее, и Ева вдруг начинает остро осознавать свою внешность, особенно уродливые нейлоновые подследники, торчащие из туфель. Годами она стремилась заслужить похвалу своей профессиональной компетентности, при этом почти или даже совсем не задумываясь, как она выглядит со стороны. Но здесь, в Венеции, наблюдая, как держатся итальянки, с каким наслаждением они воспринимают свою элегантность и чувственность, она тоже хочет, чтобы ее ценили не только за остроту ума. Ей хочется идти по Сан-Марко, ощущая колыхание прекрасно скроенной юбки и морской бриз в волосах. Взять сегодняшних женщин в «Ван Дисте» – их одежда, казалось, служит исключительно для наслаждения. Нашептывает тайны, которые наделяют их уверенностью и властью. А Ева в своем влажном дождевике и джинсах не чувствует в себе ни того ни другого. Висящие сосульками волосы и липкие подмышки.

Беседа подходит к завершению.

– Скажите, – спрашивает Ева, когда Тревисан провожает их к выходу, – где вы так хорошо научились английскому?

– В Танбрилд-Уэллсе. Мать была англичанка, и в детстве меня возили туда каждое лето. По утрам я любил смотреть на Би-би-си «Разноцветный магазинчик»[21], так что для меня большая честь познакомиться с Ноэлем Эдмондсом лично.

– Э-э, – вздрагивает Ланс.

– Ничего, мне понятна ваша профессиональная осмотрительность. Миссис Поластри, я рад, что мы смогли помочь друг другу. Мне очень приятно. Официально – как вы и просили – нашей встречи никогда не было.

После рукопожатий он их оставляет.

– Что за херня! – говорит Ева, когда они, выйдя из квестуры, погружаются во влажные сумерки. – Ноэль Эдмондс?

– Да знаю, знаю, – бормочет Ланс.

На обратном пути они садятся на вапоретто, водный трамвай. Он набит битком, но у Евы ноют ноги, и не идти пешком для нее огромное облегчение. Вапоретто проходит весь Гранд-канал. Некоторые здания вдоль воды подсвечены, и их отражения расписывают золотом неровную поверхность канала, а другие стоят в темноте с захлопнутыми ставнями, словно на страже древних тайн. В полумраке среди красоты этого города начинает звучать зловещая нота.

Ланс остается на вапоретто до самой Сан-Марко, а Ева выходит на остановку раньше и идет в направлении театра Ла Фениче к крошечному бутику, который заприметила еще днем. В витрине выставлено прекрасное алое с белым креповое платье-туника от Лауры Фраччи, и она не может устоять перед соблазном взглянуть на него поближе. Бутик выглядит жутко дорогим, и в глубине души Ева надеется, что платье окажется ей не по размеру, но, примерив, видит, что оно сидит как влитое. Мельком глянув на цену, она спешно, пока не передумала, протягивает кредитку.

Потом ей приходит в голову наведаться в «Ван Дист» и узнать, не нашлись ли какие-нибудь интересные записи с камер. Но нет, не нашлись: записи с той даты удалили два дня назад. Управляющая замечает, что Ева расстроена, и задумывается.

– Мне запомнилась еще одна деталь про женщину, которая купила браслет, – говорит она. – Ее духи. Я всегда замечаю парфюм, это моя страсть. Мать работала в палаццо Мочениго в Музее парфюмерии и научила меня распознавать… ingredienti. Сандаловое дерево, кедр, амбра, фиалка, роза, bergamotto…

– И вы запомнили запах духов той женщины?

– Я его не распознала. Это точно не один из расхожих авторских брендов. Начальная нота – фрезия, базовая нота – амбра и белый кедр. Весьма необычно. Я спросила ее.

– И?

– Она сказала название, но у меня вылетело из головы. Извините, похоже, из меня плохой помощник.

– Ну что вы! Вы очень помогли. Серьезно. Если вы, мало ли, вспомните название духов или что-нибудь о тех двух женщинах, можете рассказать об этом квестору Армандо Тревисану в полицейском отделении в Санта-Кроче, и он обязательно передаст мне.

– Непременно. Можете сказать, как вас зовут? Номер мобильного?

Ева диктует, с любопытством разглядывая витринные столики с украшениями. Колье из ослепительных сапфиров и бриллиантов. Изумрудное ожерелье – словно каскад зеленых огней.

Ручка в пальцах управляющей застывает.

– Вижу, вы любите тонкие украшения, синьора Поластри.

– Я никогда не видела таких вещей. Так близко, что можно потрогать. Понимаю, почему люди так к ним стремятся. Даже влюбляются в них.

– Можно мне вам кое-что предложить? Я сегодня иду на прием в палаццо Форлани. Умберто Дзени открывает новую ювелирную коллекцию. Я собиралась взять с собой сестру, но у нее заболела дочь. Если вы свободны, можете пойти со мной.

– Весьма любезно. – Ева застигнута врасплох. – А вы уверены?

– Разумеется. Мне будет очень приятно.

– Ну тогда… Да. Боже. Ужасно интересно. Мне никогда не доводилось бывать на приеме во дворце.

– Можете надеть свой браслет.

– И впрямь могу.

– В таком случае è deciso[22]. Палаццо Форлани – это в районе Дорсодуро. Перейдете через мост Академии, а потом метров сто налево. Скажете, что вы с Джованной Бьянки из «Ван Диста». Я приеду в девять.

– М-м… конечно. Почему бы нет? Благодарю, Джованна. Очень мило с вашей стороны.

Джованна протягивает руку.

– Allora a dopo[23], синьора Поластри.

– Просто Ева.

– A dopo, Ева.

В хостеле она берет ноутбук и, усевшись на кровати, шифрует сообщение о Ринате Евтухе и о том, что в его исчезновении, возможно, замешана В. вместе со своей русской подругой, любовницей или кто она там. Сообщение отправляется к Билли на Гудж-стрит, а Ева звонит в номер Ланса. Трубку никто не берет, но через пару минут он сам стучит в дверь с пивом и чудовищных размеров пиццей.

– В окрýге только дорогущие кабаки для туристов. Поэтому я решил найти что-нибудь навынос.

– Отлично. Я жутко проголодалась.

Следующие полчаса они сидят у двери на маленький балкончик, попивая холодное «Настро Адзуро» и закусывая ломтями пиццы с картошкой, розмарином и сыром таледжио.

– Реально вкусно, – произносит Ева, когда в нее больше не лезет.

– Если ты шпион, приходится со многим мириться, – говорит Ланс. – Но до говенной еды я не опускаюсь.

– Не думала, что тебе не все равно.