— Это про ту ночь, как пить дать про ту! Если мне такое письмо пришло, то и вам с Даном в скором времени нечто подобное надо ждать. Мы ведь тогда ее все втроем… Не могу до Мануйлова дозвониться. Он трубу почему-то не берет.

— Так у него сейчас вроде бы занятия по вокалу, — припомнил Перфилов.

— И на хрена Дан полез в эту «Кузницу», если петь толком не умеет? Вот уж точно — невезуха, нет ни голоса, ни слуха! — съязвил Леха.

— Как это — «на хрена»? Слава! Популярность! У него ведь теперь от телок отбою нет, — пояснил Никита мотивацию своего приятеля. — Может, со слухом и голосом у него и есть проблемы, но все остальное работает.

— «Отбою нет»… Можно подумать, раньше у него с телками проблемы были! А, ну да, Наташкина подружка его продинамила… Так он и не слишком напрягался. Ты же тогда попросил нас эту дуру проучить, чтобы она не бегала за тобой, как голодная бездомная собачка.

— Да, Чуркова — реально полная идиотка! Я ей лапшу на уши повесил, она и поверила…

— Ник, о том, что мы с ней сделали, знали только четверо — она и мы трое. Вопрос: кто написал эту хрень? — Кузнечик вернулся к моему посланию.

— Леха, я не понял, ты что, на нас с Даном намекаешь?! — оскорбился Перфилов. — Зачем мне это? Да и Мануйлову это тоже не в тему…

— Выходит, Наташка нас кому-то сдала, а ты говорил, она молчать будет.

— Не факт, что Чуркова рот раскрыла, — засомневался Перфилов. — Нет, это вряд ли она.

— А кто тогда?

— Дай подумать… Может, в окно кто-то подглядел? — озвучил свои предположения Никита.

— Придурок! Там же пятый этаж! — напомнил ему Леха.

— Сам ты придурок, — вернул ему «мяч» Перфилов. — Напротив многоэтажка стоит. Кто-нибудь вполне мог в оптику за нами наблюдать. Ты не помнишь, мы шторы задергивали?

— Да там их, вроде, и нет, только тюль прозрачная, и та — с дырками.

— Тем более, — ухватился за свою версию Ник. — Есть такие извращенцы, которым только и надо, чтобы за другими подсматривать. По ходу, из всех нас он только тебя узнал. Ты ведь у нас звезда — так и светишься в «ящике»!

— Куда уж мне до Дана, — усмехнулся Леха.

— Не скажи! «Кузница» вышла в эфир уже после того случая, так что Мануйлов тогда еще не был так популярен, как сейчас. А ты уже давно мелькаешь в спортивных новостях. И вообще, Леха, знаешь, что я тебе скажу? Забей на эту муть! — назидательно произнес Никита.

— Как это — забей? А если нас на камеру снимали? Вдруг этот ролик выложат в Интернет, да еще с комментариями? — встревоженно вопрошал Иванов.

— Хотели бы выложить — сразу бы и выложили. Это развод чистейшей воды. Говорю же тебе — забей! — стоял на своем Перфилов.

— Тебе легко говорить, не тебя шантажируют. Между прочим, это ты, Ник, подбил нас с Даном на групповушку, — напал на своего приятеля Алексей.

— Можно подумать, я вас силой заставлял! Так, предложил, а вы с Даном и рады были стараться… Короче, я тебе свое мнение сказал, а ты, если хочешь и дальше по этому никчемному поводу париться, — валяй, парься! А я пойду, у нас с предками, типа, семейный сходняк. Отец в Чехию завтра на неделю уезжает, опытом обмениваться, и мать с ним едет. Он не хотел ее брать, но она настояла на том, чтобы его сопровождать… Так вот, вся родня слетелась их проводить.

— На хрена ты мне об этом трындишь?

— К тому, что я сегодня, типа, в примерного сына играю. Так что хата на Провиантской свободна. Можешь воспользоваться моментом. Уединишься там с Ксюней, ну, или с Полинкой, расслабишься, и эта муть сразу из головы выветрится… Слушай, а хочешь, я тебе номерок Алисы дам? — предложил Перфилов. — Это не девочка, а сказка!

— Не надо, — отказался Иванов, не раздумывая ни секунды над этим заманчивым предложением.

— Как знаешь. Короче, я пошел! Бывай! — хлопнула автомобильная дверца, звук этот свидетельствовал о том, что Никита отправился домой.

Сразу после этого Леха снова попытался дозвониться до Мануйлова, и в этот раз ему это удалось.

— Дан, здорово! Скажи, ты никаких писем не получал? Сотнями шлют? Да я не про фанаток. Писем с угрозами, шантажом? Были? Что хотят? Понятно. Может, тебе на самом деле хватит смешить народ? Тебе же медведь на ухо нечаянно наступил… О, завелся! Молчу-молчу. Я не про «Кузницу»… Помнишь, мы на День космонавтики на хате с одной герлой втроем позабавились? Так вот, похоже, за нами кто-то наблюдал… Да не в замочную скважину! А через окно, в подзорную трубу или в бинокль. Ничего у меня не расплавилось! Короче, мне сегодня курьер письмо доставил… Ну если в двух словах, то некто требует, чтобы моя мать любыми путями оправдала своего клиента, Телегина. Ты, наверное, слышал о нем… В противном случае автор письма грозится обнародовать, чем я тогда вместе с вами занимался… Да, с Ником я уже говорил. Ему все фиолетово! Говорит — не парься… Курьер, говорю, принес. Какой-какой! Из фирмы «Ваш выбор». Такая реально существует, я сам ее услугами пару раз пользовался. Да, он в униформе был, с бумагами… Конечно, я спросил, от кого послание. По документам значится — Роберт Гудков. Никогда о таком не слышал. А само письмо как-то по-индейски подписано… Сейчас посмотрю, — зашуршала бумага, — «Всевидящее Око»… Лично мне не до смеха. Да и ты, Дан, перестал бы ржать, тебе тоже нечто подобное может прийти. Вот урод! Отключился… Никому ни хрена не надо… Ничего, я над вами еще тоже посмеюсь…

Я услышала вполне достаточно для того, чтобы убедиться: все трое приятелей участвовали в изнасиловании. Настя же, вопреки предположениям Чуркова, не имеет к произошедшему никакого отношения. Никуда она свою подружку не заманивала — ни из зависти, ни из ревности, ни из каких-либо других недостойных побуждений. Что касается преступной троицы, то оказалось, что действовали они не спонтанно, поддавшись первобытному инстинкту, а, что гораздо хуже, вполне продуманно. Похоже, в тот злополучный вечер Перфилов еще издалека увидел своих бывших одноклассниц и поспешил зайти с друзьями в бар, дабы оградить себя от общения с одной из них. Напрасно Насте казалось, что Ник даже не догадывается о Наташкиных чувствах. Не такой уж он дурак, чтобы не сложить два и два. Чуркова так и лезла все время ему на глаза, а поскольку они жили по соседству, то случай свидеться на улице выпадал им довольно-таки часто. Она явно ждала от него проявления каких-то чувств, предложения сходить в кино или в кафе. Но никаких чувств у него к ней не было, лишь «основной инстинкт». И вот однажды в его мозгу, одурманенном алкоголем, родилась идея, как раз и навсегда отвадить от себя девчонку, смотревшую на него с безоговорочной собачьей преданностью. Он предложил своим приятелям поучаствовать в его до безобразия мерзком плане, и они согласились. Трудно сказать, чем руководствовались Дан и Леха. Неужели чувством мужской солидарности? Или исключительно рефлексами? Но факт свершился, и ни один из этих троих совершенно не раскаивался в содеянном. Даже Иванов. Если уж говорить о чувствах, то последнему было обидно, что именно он стал объектом шантажа. Ну и, конечно, волнительно. А вдруг угроза воплотится в жизнь и его развратные действия станут достоянием общественности? Что скажет мать, председатель коллегии адвокатов? А тренер? А просто знакомые? И любопытно, кто такой этот Роберт Гудков, он же Всевидящее Око?