Да ничего особенного. Исполняю желание клиента, которое, как известно, закон. Просто делаю вид, что играю в «Красотке», и пытаюсь сохранить работу – свою и бесчисленное множество других. И выбираю платье. Вот и все.

Шейн заканчивает разговор, и тут наши глаза случайно встречаются. Быстро отвожу взгляд и перебираю платья. Выбираю два и показываю ему.

Первое – короткое и шелковое. Шейн равнодушно пожимает плечами. Второе – длинное и черное, с глубоким декольте. Он кивает с теплой улыбкой.

Сует телефон в карман и встает.

– Мэри-Кейт, Мэри-Фрэнсис, нас нужно облизывать получше, – произносит Шейн реплику из фильма.

Настоящие имена продавщиц, конечно, совсем не Мэри-что-то-там. Шейн прямо-таки светится. Похоже, ему эта сцена доставляет не меньшее удовольствие, чем этим девицам. Он объяснил им про эпизод из «Красотки» и даже раздал карточки с репликами.

От этой затеи они пришли в настоящий восторг.

– Нравится ли вам вот это, дорогая? А как насчет красного? В фильме у нее, кажется, красное платье? – спрашивает первая Мэри, та, что постарше.

– Нет, по-моему, там был глубокий оттенок пунцового, – задумчиво говорит младшая, которую он зовет Мэри-Кейт.

– Сэнди! – кричит первая Мэри. – Какого цвета было платье в «Красотке»? Помнишь, когда они в опере?

Я точно знаю, что красное, но сама втайне мечтаю о желтом, как у Энди Андерсон, персонажа Кейт Хадсон из фильма «Как отделаться от парня за десять дней». Когда в фильме она поворачивается к экрану обнаженной спиной, застенчиво глядя на Мэттью Макконахи, сразу видно, насколько она уверена в своей красоте. Я хочу чувствовать себя так же.

Надев длинное черное платье, выхожу из примерочной.

– Вы собираетесь в оперу? – спрашивает Шейна одна из Мэри.

– На концерт симфонического оркестра, – отвечаю я и кручусь перед Шейном, чтобы он мог полюбоваться мной со всех сторон.

Замечаю, что ему принесли кофе. Он явно изображает Ричарда Гира.

Очарованные британским акцентом, девушки ловят каждое его слово. Некоторые вещи никогда не меняются. С любопытством наблюдаю, как вокруг него увивается младшая Мэри. Она симпатичная, у нее звонкий кокетливый смех, но он не флиртует. Хм, может быть, кое-что все-таки изменилось.

– Ну как? В стопку «возможный вариант»? – спрашиваю я, улыбаясь.

Втягиваю живот – на случай, если у него остались сомнения.

– Да, нет, наверное, – с кривой усмешкой говорит Шейн.

«Да, нет, наверное» – название еще одной романтической комедии. Очень смешно.

Мэри-Кейт звонко хохочет.

Ухожу в примерочную с новым нарядом. Это длинное синее платье, узкое и облегающее, а сбоку – разрез до бедра.

– Уверена, вам понравится, дорогая. Я поставила обувь за дверью.

Понятия не имею, которая из Мэри это сказала. Проскальзываю в платье. Действительно, очень красивое. Ткань мягкая на ощупь и ложится красивыми складками.

Выхожу. Шейн откинулся на спинку кресла, потягивая кофе и не отрывая от меня глаз. Его пристальный взгляд заставляет меня нервничать, так что я опускаю голову и неловко разглаживаю платье.

– Пощады! – наконец говорит он, отставляя чашку.

Я смеюсь. Он тоже вспомнил о песне, которая звучит в этой сцене. Знай он заранее, что сегодня мы окажемся в магазине, держу пари, принес бы с собой саундтрек. Я все еще улыбаюсь.

Глядя мне в глаза, Шейн встает и подходит ближе. Я затаила дыхание. Новорожденные бабочки пробуют крылышки у меня в животе, вызывая ощущение порхания.

– Это определенно идет в стопку «да», – мягко говорит он.

Меня с головы до ног обдает жаркой волной. Делаю шаг назад, едва не падая от этого ощущения.

Шейн, с кредиткой в поднятой руке, оборачивается.

– Мне пора. Мэри-Кейт, Мэри-Фрэнсис. – Он смотрит то на одну, то на другую.

– Я Мэри-Кейт, она Мэри-Фрэнсис, помните? – Младшая указывает на старшую.

На ее лице возникает глуповатая улыбочка. Девица хихикает, и я невольно смеюсь вместе с ней.

– Да, конечно, – тянет Шейн с британским акцентом. – Ей нужно шикарное платье, обувь и всякие интимные предметы одежды. Надеюсь, вы о ней хорошо позаботитесь?

Они кивают.

– Хорошо. У нее моя карточка.

Повисает неловкое молчание.

– Я сказал: «У нее моя карточка», а вы говорите… – Шейн машет как дирижер. – Мы поможем…

– О! – Они переглядываются и хохочут. – Мы поможем облегчить ее, сэр!

– Точно! – смеясь, говорит Шейн.

Шейн снова подходит ко мне. Девицы принимаются сортировать платья, которые я уже примерила, но я замечаю, что они нарочно не уходят, желая послушать наш разговор.

– Спасибо, – говорю я с неловкой улыбкой. – Было приятно так… развлечься. Однако я могу и сама заплатить. Тебе вовсе не обязательно заходить так далеко…

– Я настаиваю. Я так хочу. Но… попрошу кое-что взамен.

Морщу нос.

– Не забывай, что на самом деле я не проститутка.

Вижу за его плечом обеих Мэри. Они снова переглядываются и хихикают.

Уголки его губ дрогнули в лукавой усмешке.

– Что ж, придется просить что-нибудь другое.

Встречаюсь с ним глазами и замираю, почти боясь того, что он может сказать. Что он собирается просить? Я выхожу замуж. Это уже чересчур. Я не могу…

– Галстук.

Удивленно вскидываю голову.

– Галстук?

– Да. Прекрасная Вивиан купила Эдварду галстук, не так ли?

Тихо смеюсь и киваю.

– Ладно. По рукам, будет тебе галстук.

Вполне нормальная просьба. Не пересекает черту.

– Ну, я пошел…

– Погоди, ты правда уходишь?

Опять уходит?

– Я живу не в городе, а на ферме, помнишь ее? Мне добираться почти три часа. Сейчас уезжаю, завтра снова приеду. Звони, если что-нибудь понадобится.

– А, ну ладно. Правда, ну… я уверена, что ничего не понадобится, – делаю шаг назад, увеличивая расстояние между нами. – Да, и предварительный проект скоро будет готов.

Ведь все дело в нем – в проекте… в контракте.

Шейн кивает, идет к выходу, затем оборачивается и громко, чтобы обе Мэри услышали, произносит фразу из фильма:

– Дальше сама, мне пора, – и улыбается мне. – Отлично выглядишь.

Мэри-Кейт бежит его проводить, спрашивает, вернется ли он в ближайшее время, и говорит что-то еще, может быть, даже дает номер своего телефона. В полном оцепенении смотрю ему вслед.