Значит звонок папы – это лишь повод. Разговора по-мужски не состоится. Тем лучше, быстрее избавлюсь от назойливой курицы.

Бары, красивые куклы, готовые на все за бабки, одноразовый секс – все это казалось таким далеким и чужим теперь. А самым уютным местом стала съемная халупа, потому что там меня ждала такая настоящая и любящая не за хрустящие купюры Маринка.

– Привет, красавчик, – добавив в голос наигранной хрипотцы, протянула Оксана. Глаза так и блестели, готовые сожрать меня прямо сейчас.

– Ну привет, – отозвался я, устраиваясь на стуле, и сразу же перешел к делу: – Что хотела?

– Тебя, – снова театральная реакция, и я почувствовал, как женская нога трется о мою, поднимаясь все выше и выше. – Или ты еще дуешься, что я уехала на несколько месяцев? Так можем прямо сейчас поехать к тебе, и я буду долго, – понизила голос до томного шепота, – и очень старательно заглаживать свою вину.

Если входил я сюда, кипя от злости, то сейчас мне даже стало смешно. Наверное, стоит сказать «спасибо» за вновь появившееся хорошее настроение.

И за то, что сейчас, глядя на Оксану, я точно понял, что не хочу больше вот таких пустых кукол. Нафиг их всех!

Я хочу только свою Конфетку. И не на день, не на месяц, даже не на год…

Навсегда!

Глава 24

Я намерено тянул с ответом, испытывая терпение девушки на прочность. Вальяжно расселся в кресле, усмехнулся, не сводя глаз со своей собеседницы. Злится, нервничает и готова накинуться на меня прямо сейчас.

Стоит лишь дать зелёный свет.

Какой же надо быть тупой и беспробудной дурой, чтобы не понимать очевидных вещей. Голый секс. Пару раз в неделю. Да я даже ночевать ни разу не остался у нее. И больше ничего. Неужели Оксана считает это «отношениями»? Самому тошно, как вспомню …

То ли дело моя Конфетка – ее образ вытесняет из головы все негативные моменты моей прошлой холостяцкой жизни. Нежная, милая, добрая…

Можно перечислять до бесконечности, но сейчас надо сосредоточиться на другом. Потом буду мечтать о Конфетке.

И не только мечтать…

– Я же по телефону сказал «нет», – произнес чуть ли не по слогам, взмахом руки отправив восвояси подбежавшего официанта. Даже кофе пить перехотелось, глядя на эту крашеную выдру. – К чему твоя настойчивость, Оксана?

Она скривилась, так как терпеть не может свое имя. А я, наоборот, специально на нем заакцентировал, чтобы окончательно вывести девушку из себя.

– У тебя кто-то есть? – прищурилась блондинка, впиваясь в меня взглядом. Не такая уж и дура, как я думал изначально.

Но все равно тошно. Нафига с ней спал?

– Это имеет какое-то значение? – я приподнял одну бровь, на что Оксана фыркнула.

– Значит, появилась, – со злостью выдала моя собеседница, вызывая у меня смешок. – И кто она? Я ее знаю?

– Послушай меня, дорогая, – я подался всем корпусом вперед, чуть ли не укладываясь грудью на стол. – Не имеет значения, есть ли у меня кто-то или нет. Главное, что тебя больше не будет в моей жизни.

– Я ей устрою, – девушка шипела как змея, а я начинал закипать.

Все-таки дура. Причем сто процентов беспробудная. Сейчас начнутся показательные выступления, мы это уже не раз проходили. Выпила она прилично, судя по всему. В пепельнице несколько окурков – Оксане плевать и на законы, и на мнение окружающих.

Папа все разрулит – с этой истеричкой никто не желает связываться. Твою мать, где ж мои глаза были?

– Разговор окончен! – я отрезал, не желая и дальше слушать эти бредни. Даже успел встать и сделать один шаг, как блондинка поздоровалась с места, перегородив мне дорогу.

– Артур, я же тебя люблю! – завопила эта ненормальная, вешаясь мне на шею, но я не позволял, удерживая ее руки на расстоянии.

– Цирк не устраивай! – произнес негромко ей на ухо, так как люди уже начали на наш дуэт внимание обращать.

Вот нахрена оно мне, скажите, надо? Я-то до победного надеялся, что папаша ее припрется на встречу. Начнет мне рассказывать, какая дочь у него замечательная. Тошно, конечно же, но терпимо.

В любом случае с мужиком проще договориться, чем с законченной эгоисткой. К тому же истеричкой, от чего тошно вдвойне.

– Поехали к тебе, – Оксана продолжала концерт по заявкам, вызывая у меня уже не просто зубной скрежет.

Желание ее нахрен послать. Причём громко и публично. Да, я далеко не джентльмен, хотя и пытался держать себя в руках.

Насколько мог.

Но любому терпению приходит конец. И я не выдержал.

– Отвали! – отшвырнул настойчивую блондинку. – Истеричка! – добавил и направился к выходу, слыша за спиной громкое:

– Мой папа от тебя мокрого места не оставит!

– Очень страшно! – пробухтел себе под нос, открывая входную дверь.

Терпеть не могу курящих баб. А истеричек просто ненавижу. Надеюсь, Оксану я больше не увижу.

А ее папу отдам на растерзание Феликсу. Уж он-то с любым папой справится.

Пока ехал домой, успокоился окончательно, так как образ Конфетки сидел настойчиво в башке. Утренний секс, плавно переходящий в дневной, так вымотал девочку, что даже завтрака (или обеда), приготовленного мной специально для нее, не дождалась.

Уснула. Громко засопела, уткнувшись своим очаровательным носиком в подушку. А меня начала грызть совесть. Девочка сутки на ногах, а тут я со своими приставаниями. Балбес, одним словом – надо как-то реабилитироваться в глазах Марины.

Но прежде всего перед своей совестью, которая выедает меня изнутри до сих пор. А вот и цветочный магазинчик – мелочь, но мне так захотелось сделать Конфетке приятное. И недорогой букет – это в последний раз. Нет, не цветы, а именно вещи недорогие. Моя девочка заслуживает самого лучшего, тем более, я могу себе это позволить.

А на пороге кухни я замер, наблюдая, как девушка стоит возле плиты, пританцовывая в такт музыке. Крутит аппетитной попой, подпевает и совсем не слышит, как я вошёл тихонечко. Засмотрелся. Еще немного, и точно без ужина останемся, отправившись прямиком в спальню – желание подойти сзади к Марине и прижать к себе росло в геометрической прогрессии.

Заиграла медленная мелодия, а Марина остановилась. Подпевала, но больше не двигалась. И я не выдержал:

– А дальше? – в горле пересохло, я сам не узнавал своего хриплого голоса.

– Ой! – Марина чуть ли не месте подпрыгнула, резко поворачиваясь в мою сторону. – Я не слышала, – расплылась в улыбке, а я наконец-то оторвался от дверного косяка.

– Хотел застать тебя врасплох, – вручил ей букет и прижал наконец-то к себе, дотрагиваясь губами до виска. – Я уже соскучился.

– Я тоже, – Марина