— Да-да?

— Ну, типа, что мне не следует здесь находиться. В этом лагере. Я тут в опасности.

— Гмм. Закрой глаза.

Джейсон посмотрел на Аннабет, она ободряюще кивнула.

Джейсон боялся, что уснет на одной из этих коек и будет тут храпеть вечно, но все же закрыл глаза. Мысли у него спутались, словно он погружался в темное озеро.

— …серьезного, все в порядке, — донеслись до него слова Кловиса.

— Что случилось? — спросил Джейсон. — Сколько…

— Всего несколько минут, — сказала Аннабет. — Но это было круто. Ты чуть не растворился.

Джейсон надеялся, что она имеет в виду нечто такое… в переносном смысле, но выражение ее лица было самое мрачное.

— Обычно, — сказал Кловис, — если воспоминания утрачиваются, то для этого есть веские основания. Они проваливаются под поверхность, как сон, и если хорошо выспаться, то я могу их вернуть. Но тут…

— Лета? — спросила Аннабет.

— Нет, — покачал головой Кловис. — Даже не Лета.

— Лета? — не понял Джейсон.

Кловис указал на древесную ветку над камином, с которой капали молочные капли.

— Река Лета в царстве Аида. Она растворяет твои воспоминания, стирает все из твоей памяти навсегда. Это ветка тополя из Аида. Ее окунули в Лету. Это символ моего отца Гипноса. Не советую никому купаться в Лете.

Аннабет кивнула:

— Перси был там один раз. Он говорил мне, что сила у нее такая — она может стереть все воспоминания даже у титана.

Джейсон порадовался, что не прикоснулся к ветке.

— Но… у меня другая проблема?

— Другая, — согласился Кловис. — Твой разум не вычищен, воспоминания не уничтожены. Они похищены.

В камине трещали дрова. Капли Леты падали в оловянные сосуды на каминной полке. Кто-то из спящих обитателей домика Гипноса забормотал во сне — что-то про утку.

— Похищены? — спросил Джейсон. — Каким образом?

— Каким-то богом, — ответил Кловис. — Таким могуществом обладают только боги.

— Мы это знаем, — сказал Джейсон. — Это сделала Юнона. Но как она это сделала? И зачем?

— Юнона? — Кловис поскреб шею.

— Он имеет в виду Геру, — пояснила Аннабет. — Джейсон по какой-то причине предпочитает римские имена.

— Хмм, — хмыкнул Кловис.

— Что? — спросил Джейсон. — Есть в этом какой-то смысл?

— Гмм, — отозвался Кловис, и теперь Джейсон понял, что тот похрапывает.

— Кловис!

— А? Что? — Веки его подпрыгнули. — Мы говорили о подушках. Нет, о богах. Я помню. Греческих и римских. Конечно, это может быть важно.

— Но это те же самые боги, — сказала Аннабет. — Только имена разные.

— Не совсем.

Джейсона качнуло — его клонило в сон.

— Что ты имеешь в виду под «не совсем»?

— Понимаешь… — Кловис зевнул. — Некоторые боги — они только римские. Как Янус или Помона. Но даже если взять главных греческих богов… когда они переехали в Рим, изменились не только их имена. Изменилась их внешность. Атрибуты. У них даже характеры стали немного иные.

— Но… — хотела было возразить Аннабет. — Хорошо, может быть, люди видели их иначе по прошествии веков. Но это не меняет их сути.

— Конечно же меняет. — Кловис начал клевать носом, и Джейсон щелкнул пальцами у него перед лицом.

— Иду, мам! — вскинулся Кловис. — То есть… я хотел сказать, я не сплю. Значит, характеры. Боги меняются, отражая культуру своих хозяев. Ты это знаешь, Аннабет. Ну, скажем, Зевс в наше время любит костюмы на заказ, реалити-шоу по телику и китайский ресторан на Двадцать восьмой Восточной улице. То же было и в Древнем Риме, и боги были римскими почти столько же времени, сколько и греческими. Это была большая империя, она существовала много веков. Так что их характеры изменились под влиянием Рима.

— Резонно, — согласился Джейсон.

— Откуда ты все это знаешь, Кловис? — Аннабет, озадаченная, покачала головой.

— Как же — я ведь много сплю. И во снах все время вижу богов — и они постоянно меняют свои формы. Сны, они ведь такие подвижные, вы знаете. Ты можешь одновременно находиться в разных местах, постоянно менять свою личность. Вот мне недавно снилось, что я смотрю концерт Майкла Джексона, и вдруг я оказался на сцене рядом с Майклом, и мы с ним пели дуэтом, и я не мог вспомнить слова песни «Эта девушка моя». До чего же я смутился, я просто…

— Кловис, — прервала его Аннабет. — Давай вернемся к Риму.

— Да, вернемся к Риму… Мы, значит, называем богов их греческими именами, потому что это их первичная форма. Но говорить, что их римские разновидности — это в точности то же самое, было бы неверно. В Риме они становятся более воинственными. Они меньше общаются со смертными. Они там более жесткие, властные, это боги империи.

— Это как бы темная сторона богов? — спросила Аннабет.

— Не совсем, — ответил Кловис. — Они стояли за порядок, честь, силу…

— Что ж, это неплохо, — сказал Джейсон. По какой-то причине он чувствовал потребность вступиться за римских богов, хотя и не понимал, почему это важно для него. — Я хочу сказать, что порядок — это важно. Поэтому-то Рим и продержался так долго.

— Верно, — Кловис с интересом посмотрел на него. — Но римские боги были не очень дружелюбны. Например, мой отец Гипнос… в греческие времена он ничего особого не делал — только спал. В римские времена его называли Сомн. Он любил убивать людей, которые плохо работали. Если они задремывали в неположенное время… бах! — и они больше никогда не просыпались. Он убил кормчего на корабле Энея, когда они плыли из Трои.

— Мило. Но я так и не понимаю, какое это имеет отношение к Джейсону.

— И я тоже, — вздохнул Кловис. — Но если его память забрала Гера, то вернуть ее может только она. А если бы мне пришлось встретиться с главной богиней, то я бы предпочел, чтобы это была Гера, а не Юнона… Ну, можно мне теперь уснуть?

Аннабет посмотрела на ветку над камином, с которой капали в сосуды воды Леты. Вид у нее был такой озабоченный, что Джейсону пришло в голову, уж не хочет ли она испить из одного из этих сосудов и забыть все свои неприятности. Наконец она швырнула Кловису его подушку.

— Спасибо, Кловис. Встретимся за обедом.

— А в спальню мне не подадут? — Кловис зевнул и свалился на свою койку. — Что-то я… хррррр… — Он вырубился, уткнувшись физиономией в подушку и выпятив задницу.

— Он не задохнется? — спросил Джейсон.

— Ничего с ним не случится! — отрезала Аннабет. — Но я начинаю думать, что ты попал в серьезную переделку.

Пайпер снился сон о последнем дне, проведенном с отцом.