конца бед. Малфа надеялась, что больше никогда его не увидит, и намеревалась выбросить из головы, а для Правены с его отъездом начиналась собственная дорога – долгая и трудная.

«Ты непременно должен взять ее с собой, – сказала Сванхейд Беру перед тем, как идти спать. – Ее нельзя оставлять одну. Она рассказала мне, что Улеб приходил за ней во сне – перед тем самым днем, когда она узнала о его смерти. В тот раз он успел только поцеловать ее, но если в другой раз он достигнет большего, она начнет сохнуть. А противиться мужьям, кого сами вызвали, вдовы не могут. Одна даже забеременела, да родила обгорелую головешку. Мы же не хотим, чтобы такое случилось с Правеной! Если дать ей сидеть и тосковать, особенно в том доме, где они жили, то он будет приходить к ней снова и снова, пока не вытянет из нее всю жизнь. Она не даст ему спокойно лежать в могиле, а он утащит ее за собой. Если она поедет с тобой до Видимиря, ей будет не до тоски. Ты ведь не хочешь, чтобы такая молодая женщина погибла?»

Этот разговор вспоминался Беру поздним вечером, когда он один сидел на вершине Улебова кургана. Солнце село за Волховом; по небу еще было разлито золото, подсвеченные снизу облака пылали оттенками пламени, но чем выше, тем больше густела серая мгла. Сам Волхов, отражая этот свет, сделался цвета темного меда. Бер сидел, бездумно глядя на закат и никуда не торопясь. Ночи удлинились, и у того, кого он ждет, хватит времени, чтобы явиться.

Человек здравомыслящий и довольно приземленный, Бер прежде не стремился общаться с иными мирами. Но сама жизнь привела его сюда, на свежий курган, к воротам неведомого. Взять на себя долг мести значит покинуть мир живых. Намеренно ищущий чужой смерти вступает на тропы Хель и сам. «Это дело не для живых, – сказал ему Алдан. – Мы сами должны стать немного мертвыми, чтобы настичь их и победить. Ведь в этом походе нашей целью будет смерть».

Сидящий на могильном кургане привлекает к себе взоры с небес – как всякий, кто стоит у порога и желает войти. К Хельги сыну Хьёрварда на кургане явилась валькирия, Свава: она подарила ему меч и направила к мести за деда. И даже обручилась с ним, когда он стал величайшим воином и убил много врагов и великанов…

Бер с детства не раз слышал эту сагу, – от Сванхейд, знавшей их множество. Когда ему было десять лет, он, конечно, воображал себя на месте древнего героя, владельца волшебного меча и жениха валькирии. К двадцати годам эти мечты растаяли бесследно. И понадобилось такое несчастье, как смерть Улеба, чтобы он вновь ощутил себя на месте того Хельги. Деваться некуда – смерть родича нельзя оставить без отмщения это подрывает родовую удачу, убивает спе-дис, небесных помощниц и защитниц. Возможно, поиск негодяев займет годы… и кто выйдет победителем из схватки, знает только Один. Боевого опыта Бер не имел, а у Игморовой братии его предостаточно: старшие из них сражались с дреговичами в том первом походе Святослава, когда князю и его отрокам было по тринадцать лет. Беру в Хольмгарде порой выпадали тревожные дни, однако до настоящих сражений дело ни разу не дошло.

Но кому еще взять эту задачу на себя? Уж не старому Улебову деду, не его дядям – пожилым людям, отцам семейств. Это дело для молодого человека, не имеющего жены, ему самое место на Одиновых полях. Братья у Улеба есть и другие, а Святослав и вовсе желает всю жизнь провести на пирах валькирий в плясках мечей. Но это Беру привелось последнему увидеть Улеба живым и первому – мертвым. Кроме самих убийц. Уж если это не знак, кому норны назначили это дело, тогда что?

Окрестности утонули во мраке, Волхов потемнел, лишь доносились с востока крики ночных птиц. При последних отблесках заката Бер выбил огонь и разжег приготовленные дрова. Вокруг костра он разложил семь сулиц, так что они расходились лучами, а их наконечники поблескивали, обращенные к пламени. На каждом наконечнике было выбито изображение змея – это сделал Алдан, хороший кузнец, – а на древках было вырезано такое же, руками самого Бера.

– Приветствую тебя, Всеотец! – заговорил Бер вполголоса. Впервые в жизни он прямо обращался к Одину, и от волнения его голос звучал хрипло. – Услышь меня, Владыка Асов, Враг Волка и Отец Бальдра! Здесь, на этом кургане, призываю тебя я, твой потомок, ведущий род от Харальда Боезуба, Хальвдана Старого и прочих прославленных мужей! Обрати на меня твой взор, чтобы я мог попросить о помощи! Ты, мудрый бог посвящений, умеющий ходить из мира живых в мир мертвых! Ты, кто отдал свой глаз в Источник Мимира, чтобы смотреть на вселенную сверху и снизу, изнутри и снаружи! Слава тебе, Копьеносец, Владыка Мертвых, Бог Воронов!

Бер перевел дух и поднял глаза – не видно ли кружащих над могильным полем воронов? В темноте ничего не разглядел, однако решил, что пора переходить к делу. Владыка Асгарда, наверное, любит восхваления, но едва ли приветствует, когда отнимают время попусту – у него забот хватает.

– Ты знаешь, какая беда случилась в нашем роду… – снова заговорил Бер. – Мой брат Улеб погиб, его убийцы скрылись. Мой брат Святослав, князь русский, не станет искать их смерти – они слишком ему дороги. Он проводит свою жизнь в походах, он больше вождь дружины, чем владыка Русской земли, и дружина ему важнее и ближе, чем даже кровная родня. Он, наследник власти над многими землями, избрал путь воина, который обыкновенно достается младшему сыну. Мне приходится взять месть на себя и встать на путь мертвых. Иначе нельзя, – с горечью добавил Бер, – пренебрежение этим долгом убьет нашу удачу и вовлечет в кровавые раздоры даже тех, кто сейчас еще дети. Даже тех, кто еще не родился. Я, Берислав сын Тородда, внук Олава, прошу у тебя покровительства и удачи на этом пути. Я, Берислав сын Тородда, посвящаю тебе мою жизнь, мою кровь и мое оружие.

С этими словами Бер вынул поясной нож и порезал себе запястье. Показалась темно-красная кровь, побежала по белой коже, торопясь; несколько капель Бер стряхнул в костер, потом побрызгал на разложенные вокруг сулицы. Его кровь, посвященная богу, стала кровью бога и наполнилась его силой.

– Прошу тебя благословить эти копья, и будь уверен, что всякий, кого мне случится ими поразить, будет посвящен тебе.

Потом Бер срезал у себя