– И вы уже сейчас к ней готовитесь? – М-да, оказывается, мыслезавихрения у нашего академика бывают очень даже полезными.

– Да, Денис Анатольевич, уже сейчас. Работы с пенициллином близки к завершению, эхинацею мы тоже выращиваем… – Видя недоумение, будущий Спаситель Цивилизации снисходит до простых объяснений: – Это цветок семейства астровых, очень способствует повышению иммунитета. И как раз вчера мои химики сподобились провести весь цикл получения ацетилсалициловой кислоты, то бишь аспирина, и смешать его с витамином С. А это – и таблетки «два в одном», и хорошая возможность запатентоваться под названием… «Асцевит», например, и посылать далеко и надолго все патентные претензии «Байера».

– Понятно, снимаю шляпу… Нет, серьёзно, безо всякой иронии, Иван Петрович.

– Тогда будем считать, что я отчитался. Теперь твоя очередь, старлей… Объясните-ка нам, Денис Анатольевич, что за фокусы с Академией вы напридумывали? Что это был за детский каприз в виде рапорта на отчисление? – Похоже, в академике проснулся альтер-эго в майорских погонах.

– Всё очень просто, господин академик… Или товарищ майор? Как по данному вопросу к вам лучше обращаться? – пытаюсь немного поёрничать, уж больно командные нотки в павловском голосе прорезались.

– Хорошо, хорошо, не кипятись, господин капитан, просто как-то всё неожиданно получается. Потратить столько сил и времени, сдать экзамены и тут же сбежать… – Иван Петрович сдаёт назад. – И всё-таки? Тебе ж расти в чинах надо, а тут такие фортели…

– Во-первых, роль слуги двух господ у меня не получается, надо выбирать что-то одно – либо учиться, либо готовиться к определенным событиям. А во-вторых, и господа профессора, и коллеги по обучению очень косо смотрели на мои «прогулы». Вслух ничего не говорилось, но между собой считали меня блатным мажором, которому очень многое дозволено. Ну, и в-третьих, именно по этому поводу случайно услышал разговор двух преподов в том смысле, мол, что можно ожидать от «недоносков»? Именно так наш ускоренный курс и окрестили. После этого нужно было или бить пару профессорских мордочек, или вызывать кого-то на дуэль, или же убрать из священных стен Академии раздражитель спокойствия. Что, собственно, и сделал. У меня есть отсрочка в два года, если… точнее – когда все революционные бури закончатся, восстановлюсь.

– Ну, в общем-то, Денис Анатольевич всё сделал правильно, – вступается за меня Келлер. – Что же касаемо службы… Вскакивать и принимать строевую стойку не обязательно, но запомнить, господин капитан, необходимо. Во-первых, вам объявлено Высочайшее благоволение с формулировкой «За успешную рекогносцировку в германском тылу». Это – за Николаи. Так что год выслуги вы себе уже заработали. И, во-вторых, за недавние события на Мойке вам пожалована должность флигель-адъютанта регента.

– Служу Престолу и Отечеству! – Поднимаюсь из-за стола, вынуждая Келлера сделать то же самое, всё-таки ритуал есть ритуал. – Фёдор Артурович, насчёт адъютанта – поподробнее, если можно.

– Поподробней – в службе ничего не меняется, но теперь вы сможете представляться, когда надо, не каким-то там офицером для поручений, а личным флигель-адъютантом великого князя Михаила Александровича. А ещё это значит, что вы являетесь глазами, ушами и, при необходимости – карающей десницей оного. Это – личное решение регента. Вообще-то, по негласным правилам должность сия жалуется чинам не ниже подполковника, но я уж возьму на себя грех, проволокитничаю полгодика-годик с бумагами, время-то военное.

Из личных выгод – двести целковых золотом в месяц и три тысячи на обзаведение свитским обмундированием. Могу порекомендовать «Дом экономического общества офицеров» на Воздвиженке, тогда с лихвой хватит на два комплекта и еще останется на новомодный дождевик и «шведскую» кожаную куртку, как у авиаторов. А то жаловался как-то один капитан, что в шинели ему, видите ли, неудобно.

– Спасибо, ваше превосходительство, и что бы я без вас делал?..

– Лучше скажи-ка мне, старшой, как у тебя в батальоне обстоят дела с подготовкой по ЗОМП?[7] – интересуется Келлер, который в период отличного настроения в дружеском кругу периодически использовал выражения XXI века и до определенных пределов давал возможность повыпендриваться своему второму «я» – ефрейтору Александрову.

– Так что, ваше превосходительство, весь личный состав вверенного мне батальона, от самых что ни на есть нижних чинов до господ офицеров, снабжены противогазами Кумманта – Зелинского – для поддержания атмосферы рапортую, надев маску добросовестного, но немножко туповатого служаки. – Поучительные страшилки о вреде для здоровья хлора, фосгена и прочих наработок герра Габера регулярно озвучиваются личному составу нашими бывшими студентами, а ныне их благородиями господами прапорщиками из роты огневой поддержки перед принятием пищи, что, впрочем, абсолютно не влияет на аппетит слушающих. Процедуры камерного и полевого окуривания проведены, жертв и пострадавших нет. Плановые занятия по защите от ядрёной бомбы запланированы пока аж на лето тысяча девятьсот сорок пятого года. Доклад закончен.

– А вот снабженцы жалуются, что ваши орлы, милейший Денис Анатольевич, несколько десятков резиновых масок уже порвали, у них что, головы нестандартные? – Фёдор Артурович с умным и начальственным выражением лица продолжает дружеско-служебное собеседование.

– Не головы, ваше превосходительство, а руки. Привыкли, понимаете ли, подковы и пятаки медные гнуть. Да и резина, откровенно говоря, так себе. Её не то что на противогазы, на изделие номер два пускать нельзя, лопнет в самый пикантный момент, а потом начнутся внезапные бедствия с непредвиденными последствиями.

– Денис Анатольевич, а как ваши солдаты переносят длительное пребывание в масках, не пробовали ли их пропустить через полосу препятствий в противогазах или марш-бросок с полной выкладкой провести? – в разговор заинтересованно вмешивается Павлов. И это почему-то начинает пугать. Только собираюсь ответить на вопрос, как Келлер вставляет свои пять копеек:

– Вы совершенно правы, Иван Петрович, только отслеживать надобно, чтобы некоторые умники себе жизнь не облегчали манипуляциями хитроумными с противогазами.

– И не говорите, Фёдор Артурыч, помнится как-то один ефрейтор, как там фамилия его, запамятовал… Александров, кажется? Так он лет девяносто тому вперед спичечный коробок под маску всовывал или с клапаном химичил. Но был пойман на горячем и отменно наказан. Вы ведь, ваше превосходительство, про сей прискорбный факт знаете не понаслышке, не так ли?.. Ладно, пошутили, и хватит! – Иван Петрович на правах хозяина и старшего хлопает ладонью по столешнице, подобно рефери в боксерском поединке, который останавливает вошедших в клинч соперников. – Теперь поговорим серьёзно. По данным, полученным из разных источников, в феврале в столице, в Москве и ещё нескольких крупных городах империи начнутся массовые беспорядки, которые должны – по задумкам британских режиссёров – перерасти в вооруженный переворот и замену великого князя Михаила Александровича на посту регента на более управляемого с их точки зрения Кирилла Владимировича. Естественно, все несогласные с этой комбинацией подлежат физическому уничтожению руками специальных отрядов или просто будут растерзаны «толпами протестующих против тирании граждан»…