их иерархию, которая снижает влияние всех когнитивных искажений. Не одного и не двух, но всех, когда-либо описанных в литературе. Всех, на которые есть ссылки в «Гугл Академии». От эффекта «ИКЕА»[25] до эффекта странности[26]. Абсолютно беспристрастный ИИ, да еще и с возможностью обучения для достижения лучших результатов.

– Во-первых, не всех, а не больше тридцати, а во-вторых, перестань упоминать искусственный интеллект. Ты не журналистка.

– Никто никогда не делал этого раньше. Возьмем, к примеру, финансы; все хедж-фонды только об этом и говорят, но потом, поговорив, возвращаются к старому доброму регрессионному анализу. Никто и никогда. Немногие системы работали так эффективно, как твоя.

– Наша.

Последовавшее за этим молчание уже дышало спокойствием и примирением. В «Каво» по-прежнему гремела музыка. «Где Лена? Она все еще там?»

– Но, знаешь, – сказала Мэй, – у меня постоянные проблемы с балансировщиками алгоритмов – пожирают ресурсы.

– Ты их удалила?

– В том-то и проблема. Логика в порядке. Я их просто останавливаю по очереди.

– Модель настроена на автоматический перекрестный контроль. Вы, ребята, данные очищаете, как нужно?

– Пожалуйста, не надо недооценивать подчиненных! Я их не просто останавливаю. Я проверила каждое сходство в базе данных отдельно для каждого балансировщика.

– Нашла что-нибудь?

– Убийства указывают на одну константу. Единственный результат выполнения всего протокола. Ты вроде хотел, чтобы я что-то проверила? – спросила Мэй и замолчала, ожидая инструкций. Это было в ее стиле: палец замирал на спусковом крючке заряженного гранатомета, и она вдруг спрашивала: «Ну и ну, забыла, какой кофе ты любишь. Сколько насыпать?»

– Какого черта? Что там…

– Ты имеешь в виду балансировщики? Но я ведь тебя перебила. Так что нужно проверить?

– Ничего.

Манос услышал, как она вздохнула, и крикнул:

– Мэй!

– Я не думаю… что этот парень – обычный псих. Думаю, он пытается сделать заявление.

– Заявление?

– Это, может быть, звучит глупо, но единственное, что постоянно всплывает при остановке балансировщиков, это имена самих жертв.

«Билл Кейси? Дженна Уилл?»

Билл… Уильям… Уилл Кейси. Дженна Уилл…

– У них обоих в имени есть общее, – хрипло прошептала в трубку Мэй. – У меня такое чувство, что это своего рода социальный комментарий.

«Free. Will».[27]

Зажав телефон между ладонями, Манос обернулся. Веселье продолжалось. Каждый в этой толпе, двигаясь в унисон с другими, подчинялся выбору диджея, стоящей на возвышении над ними. «Проклятье! Невероятно! Как же я мог этого не увидеть!»

«FREE» – так было написано на буях. И относится слово не к самим жертвам, а к их воле.

– Надо прогнать всех по психографическим параметрам.

– Уже прогоняем.

– И прислать мне обновленный список.

– Дай мне сорок пять минут.

– И если убийца выбирает жертв в соответствии с именами, то мне нужен список…

– Мне необходимы свежие данные от наших постащиков, но этим я уже занимаюсь…

– Список…

– Да, всех, у кого в имени есть «Уилл».

Манос замер, вспомнив, почему он сам оказался на Миконосе.

Вспомнив Джеймса.

35

Сразу после рассвета усталость улетучилась, словно рассеянная бодрящим, дующим все сильнее ветерком. Верные себе, прилетели мельтеми, ежегодно прочесывающие Кикладские острова.

Сомкнуть глаза так и не удалось.

Не найдя в «Каво» Лену, Манос поспешил в Скорпио – найти и предупредить Джеймса.

Ему понадобилось немало времени, чтобы убедить друга быть осторожным и не оставаться одному до тех пор, пока убийца не будет пойман. Джеймс заявил, что любит его как брата, но разочарован тем, что он пошел служить в полицию. Манос попытался раз и навсегда вбить ему в голову, что ничего подобного он не делал и никогда не сделает.

– Просто у них самые лучшие данные, – в сотый, наверное, раз повторил он.

Но, как всегда, времени поговорить по душам не хватило. Все, что Манос смог сделать для Джеймса, это посочувствовать ему, успокоить, предостеречь, ободрить – и наконец попрощаться с ним. Начался новый день. Ветер крепчал. Через час Маноса ждали в Хулакии, а еще нужно забежать в отель, принять душ и побриться, переодеться и, прежде всего, скачать присланную Мэй информацию. В отеле «Сан-Марко» порывистый ветер добавил бодрости сотрудникам, заставив поднимать упавшие столики и стулья, собирать разбросанные полотенца и переставлять горшочки с цветами. Застигнутые ненастьем спешили укрыться за стенами. Все, кто мог, столпились в вестибюле, словно спеша выписаться до надвигающейся катастрофы.

Так или иначе, наступил последний день ежегодной конференции по криминальной психологии и криминологии, и человек со стороны мог бы подумать, что это событие привлекло дополнительных гостей. Вот только эти делегаты выглядели по-особенному: они были в форме, переговаривались вполголоса по беспроводным устройствам и имели при себе оружие. Благодаря заметкам, помещенным на сайтах крупнейших новостных агентств, известие о серийных убийствах разлеталось килобайт за килобайтом по всему миру. Преступник и его буи стали глобальной новостью, и в случае неудачи правоохранителям оставалось бы уповать только на высшие силы.

– Кто-нибудь уехал?

– Уехал? Никто никуда не уехал, – ответил Беллас. – Куда уезжать при таком-то ветре?

Ранее он уже связывался с береговой охраной; искать новые буи во время мельтеми не имело смысла. На данный момент было совершено всего два убийства, но это не обнадеживало. Афины нервничали, а подчиненные вели себя как журналисты и следили за погодой, в то время как им следовало бы вести себя как полицейским и быть на передовой в условиях кризиса. Ситуация предстала в еще более мрачном свете, когда Беллас увидел, что их человек из Интерпола – его главная линия защиты в этом расследовании – слоняется бесцельно по отелю, распространяя вокруг себя не самый приятный запах.

– Манос! А я-то волнуюсь, покажетесь вы сами или вас найдут в море в обнимку с буем…

– Я не тот тип, который определил для себя убийца.

– Может быть, но прошлой ночью вас видели купающимся в одежде.

– Просто в отеле не работает прачечная, – ухмыльнулся Манос, поглаживая свежую, чистую рубашку.

Несмотря на все усилия, избавиться от запаха спиртного не удалось, да и весь его вид говорил о недосыпе.

Кто-то сфотографировал его профессиональной камерой. Еще кто-то – на камеру мобильного телефона. Инструктор из отдела поведенческих наук ФБР вручил Маносу свою визитку и пригласил обращаться по любому вопросу. Профессор Франц Хансен сообщил, что после его выступления на открытии конференции несколько коллег предложили свою помощь.

– Нам с вами в самом деле стоит все это обсудить, – добавил он.

Чуть дальше Манос заметил Лену Сидерис, наблюдавшую за ним без всякого выражения. «Как будто едва со мной знакома». Сегодня обоих объединял общий страх из-за того, что прошлой ночью в