Мы проводили незваных гостей в прихожую, и я попытался выйти вслед за ними на площадку, но мне помешал участковый.

— Воздержитесь от выхода из квартиры, — важно сказал старший лейтенант. — Здесь проводятся следственные действия.

Мне только удалось увидеть толпящихся у лифта людей. Я не стал начинать борьбу за свои гражданские права и закрыл за гостями дверь.

— Интересно, — задумчиво сказала Ольга, — этого человека перепутали с тобой, или они нас так путают?

Я неопределенно пожал плечами.

— Они подумали, что мы любовники, — игриво добавила девушка, имея в виду не бандитов, а милиционеров.

Что бы про меня ни думали, сейчас я был в полной прострации и не интересовался окружающими, даже симпатичными девушками.

Опять заболела голова.

— Вы не против, если я немного полежу? — спросил я гостью. — Что-то меня знобит, наверное, вчера простудился.

Кажется, Ольга Глебовна отметила про себя, что я опять перешел с ней на «вы», но никак этого не показала. Думаю, моя вежливая индифферентность девушку уже раздражала. Было похоже, что любовь к наркоману перестала владеть всем ее существом, к тому же, как и каждую женщину, ее волновало, сколько мужчин ею восхищается. Не из блудливости, а просто для порядка и самоутверждения. Однако, в таком физическом состоянии, в котором я пребывал, мне нечем было ее порадовать.

— Может быть, тебе принять какое-нибудь лекарство? — встревожено спросила девушка, разглядывая мое побледневшее лицо. — Или поставить горчичники. У тебя есть горчичники?

— Спасибо, — отказался я, — лучше просто полежу, а вы посмотрите какой-нибудь фильм.

Больше говорить у меня не было сил, и я ушел в спальню, закрыв за собой дверь. Оставшись один, я разделся, улегся в постель и опять повторил свой экстрасенсорный сеанс. Мне стало немного легче. Я с наслаждением вытянулся на кровати и спустя несколько минут заснул.

Спалось мне удивительно хорошо, и сны были какие-то необыкновенные: легкие и нежные. Отчего это происходило, я понял, когда начал просыпаться. Я спал не один. Оля не стала смотреть кино, а решила составить мне компанию. Она уютно устроилась в моей кровати и лежала на боку, спиной ко мне, мирно посапывая. Я же, оказывается, спал, крепко обнимая её, прижимаясь всем телом к мягкой, теплой женской спине. Моя бессознательная рука нашла, за что держаться, и это «что-то» было очень нежным, упругим и замечательным на ощупь.

Сначала мне сделалось неловко. Однако, убирать руку с девичьей груди я почему-то не спешил…

Мы, мужчины, довольно часто принимаем женские знаки доверия и дружбы за приглашение к действию, отчего случаются досадные недоразумения. Можно же предположить, что девушка не нашла свободного дивана и без задней мысли прилегла за компанию на широкую кровать. Впрочем, это предположение не выдерживало критики. Ладин халат, в котором ходила Оля, аккуратно висел на спинке стула, а белье лежало на сидении. Да и ничего похожего на одежду на ней не осязалось. Несколько секунд я еще пытался держать себя в руках, но когда они, эти секунды, прошли, понял, что мне с собой не совладать. Бережно, стараясь не разбудить и не сделать больно, я начал ласкать нежную, теплую плоть и, когда она ответила на ласку, вошел в нее, как мог глубоко, так что наш спящий тандем сделался единым.

Оля, не просыпаясь, по-детски всхлипнула и еще теснее прижалась ко мне. Началось что-то очень медленное, нежное, идиллическое и прекрасное. Наши встречные движения были замедленными и долгими. Все происходящее было затуманено не прошедшей дремой. Создавалось ощущение, что мы видим общий чудесный сон, так нереально и нежно было происходящее между нами…

— Хочешь чего-нибудь выпить? — спросила Ольга, когда мы, окончательно проснувшись, лежали рядышком, почти не касаясь друг друга.

— Пожалуй, — согласился я, — у меня есть приличный коньяк.

— Сейчас принесу, — нежным, воркующим голосом сказала девушка. — А я выпью «Мартини» с соком.

Оля, не одеваясь, ушла на кухню, а я начал размышлять о том, что свадьбы и похороны почему-то очень сексуально стимулируют свидетелей. В создавшейся ситуации неприятно было только то, что все случившееся происходило не вовремя. Я оказался на пике событий, и отвлекаться на любовный роман у меня не было ни времени, ни душевных сил. Приключение казалось милым, но, как подсказывал опыт, все, что касается эмоциональной сферы, простым не бывает. Ольга, бесспорно, девушка интересная, но у нее сейчас слишком много жизненных сложностей. Тем более, что у меня нет никаких предпосылок в нее влюбиться. Можно, конечно, попытаться удержать отношения на «достигнутом», но я не был уверен, что это устроит «партнершу».

— Выпить подано! — объявила Ольга, вплывая в спальню с подносом, уставленным рюмками и бутылками.

У нее, между прочим, хватило такта не начать с места в карьер обсуждать случившееся. К тому же, поставив на журнальный столик напитки, она забрала свои вещи и вернулась полностью одетой, как бы показывая, что в наших отношениях пока ничего не изменилось. Это говорило в пользу ее вкуса и воспитания.

— Давай подумаем, что делать дальше, — предложил я, тоже отправляясь одеваться в ванную комнату. — Выпить мы всегда успеем.

— Так ты думаешь, это убийство как-то связано с нами? — встретила она меня вопросом, когда я вернулся.

— Думаю, связано, тем более, что, когда я ходил за продуктами, мне показалось, что за домом следят.

— А как ты думаешь, кого это убили?

— Наверное, произошла ошибка. В нашем доме, сколько я знаю, никакие богачи и криминальные авторитеты не живут. Убитого я никогда раньше не видел, да и морда у него не бандитская, во всяком случае, на новых русских он не тянет.

— А я не успела ничего толком рассмотреть. По-моему, парень как парень… Как ты думаешь, милиция поймает убийцу?

— Понятия не имею. Если найдут мотивы или свидетелей, может быть, и поймают. Я об этом деле знаю ровно столько же, сколько и ты.

— Ну, не скажи… — протянула девушка и, как мне показалось, недоверчиво посмотрела на меня. Этот ее взгляд мне не понравился. Я, естественно, внешне ничего не показал, но в голове тут же закрутились подозрения. Почему Ольга сказала следователю, что когда слышала выстрел, я мылся? Почему она так долго сидела в туалете, словно давая мне возможность замести следы? Что она знает и о чем догадывается? Зачем, в конце концов, позволила соблазнить себя, вернее, сказать, соблазнила меня?

Вопросов ее взгляд вызвал много, вот только ответов на них не было.

— Интересно, — сказал я будничным голосом, — милиция уже уехала? Когда нам можно будет выйти из квартиры?

— Ты куда-нибудь собираешься? — встревожено спросила она. — По-моему, нам пока лучше из дома не выходить.

— Это я так, вообще, — ответил я и, открыв окно, выглянул во двор.

Основные силы правопорядка уже уехали. Во дворе стоял только патрульный «УАЗик», и около оставшихся милиционеров толпилось несколько теток.