поёжилась. Да ещё эти полуголые красотки на стенах. Весь интерьер мне не нравился. Когда одна картина — это красиво. Это гимн красоте женского тела. Но когда они все собраны вместе, и кругом эти обнажённые тела, то похоже на вертеп. Хотя, вполне возможно, во мне говорит воспитание. До того, как уехать из Ирландии, я воспитывалась в строгости. Может быть, это даёт о себе сейчас знать, и я предвзята? Но как он вообще живёт среди этого количества обнажённых тел? И это мы ещё спальню не видели. Даже страшно представить — что там!

Между тем, хозяин сел за стол и приглашающе указал нам на кресла. Я села, Артур уже привычно подвинул своё кресло впритык к моему, и взял меня за руку. Так было проще соединять нашу магию. Так, по крайней мере, он объяснил.

А Хакобо красив, вдруг подумала я. Правильные черты лица, благородный профиль, ясные глаза, одет с иголочки — дорого и со вкусом. Должно быть, от поклонниц отбоя нет. Они с Артуром разные, но в тоже время похожи. И я перевела взгляд на сидевшего рядом спутника. Но… Артур безусловно красивее. Почувствовав мой взгляд, Артур повернул ко мне голову и внимательно посмотрел мне в лицо. Но я покачала головой, давая понять, что мысли не серьёзные. И в самом деле. Я тут по делу, а не для того что бы оценивать мужскую красоту. Хотя одно другому же не мешает? Ой. С каких пор меня тянет оценивать мужчин? С каких пор меня вообще на мужчин тянет? Да что же это?

Но тут Артур задал свой первый вопрос, отвлекая меня от ненужных мыслей.

— Ты почему в тот день ночевать в эту квартиру не вернулся? Зачем остался в особняке?

— Так Арабелла устроила мне истерику с просьбой остаться там на ночь. Я вот, веришь, сопротивлялся, как мог! Но она принялась рыдать, а я не выношу женских слёз. Ну и сдался. Что мне ещё оставалось?

— Это да. Арабелла как мокроту разведёт, так и в самом деле не знаешь, куда бежать и что делать. Как я рад, дорогая, что ты у меня не плачешь, а сразу бьёшь словами или ногами. И, как правило, в самое уязвимое место, — и Артур поднёс мою руку к губам.

Я фыркнула. В прошлом наши ссоры действительно иногда заканчивались драками. Я швырялась в него подушками и била вазы с цветами, но потом мы очень сладко мирились и.…Ох. О чём это я?

— Дорогая? Всё в порядке? Ты покраснела! — забеспокоился Артур.

— Да, всё хорошо. Просто картина великолепна. Кто художник? — и я указала на висевшее за спиной Хакобо полотно.

— Это Игнасио Сулоага — «Селестина», приобрёл её совсем недавно. Но она идеально подходит и мне очень понравилась. Рад, что вы оценили, неска де Руари! — улыбнулся мне довольный хозяин.

В центре картины за секретером из красного дерева сидела полуобнажённая девушка. Она смотрела в зеркало, стоящее перед ней. К зрителям девушка была повернута в профиль, и лица её толком рассмотреть было нельзя. В глаза бросались черные волосы, нос с выраженной горбинкой и не прикрытый беззащитный живот красавицы. На плечи девушки был накинут длинный до пола халат, который немного закрывал её обнажённое тело и спускался красивыми складками на пол.

Я выпустила магию, и девушка на картине изогнула спину, запахнула на себе красивый узорчатый халат и стала спускаться с полотна. А я мысленно выдохнула. Хорошо, что здесь нашлась картина, где героиня, хотя бы частично, одета.

— Селестина? — оживился вдруг Артур.

— Да. А что? — Хакобо недоуменно посмотрел на друга.

— Ты купил картину до или после смерти мачехи? — не унимался Артур.

— После. Она тут со вчерашнего дня. Ещё и краски не высохли, — усмехнулся Хакобо.

— Ну, надо же, какое совпадение!

— Арт, ты о чём? — я тоже пока ничего не понимала.

— Видишь ли, родная, «Селестина» — это одна из самых популярных книг в Испании, до появления «Дон Кихота», разумеется. Это средневековая новелла, написанная в виде диалогов.

Я кивнула.

— Да, я помню её. В своё время перечитывала несколько раз. Очень романтичная история, — кивнула я.

— Ты помнишь о чём? — не сдавался Артур.

— Ну, разумеется. Главный герой, молодой юноша влюбляется в девушку, но та не отвечает ему взаимностью. И тогда он обращается за помощью к старой сводне, ведьме и приверженице тёмной магии, Селестине. Этой старухе удаётся уговорить юную Мелибею встретиться с Калисто и между ними всё-таки вспыхивает страсть, — начала я.

— При этом не уточняется, была ли страсть настоящая, а не навеяна тёмной магией старой ведьмы. Они становятся любовниками, но встречаются тайно. Продолжай! — кивнул Артур.

— Главный герой щедро заплатил старухе за то, что та разбудила в девушке любовь, и это вызывает зависть у слуг Калисто, и они приходят к ведьме с требованием поделиться, ведь это они порекомендовали ему обратиться к ней.

— Старая ведьма Селестина отказывается, и тогда они её убивают. Типичная бытовая сценка про грабителей. Их ловят и казнят, — подтвердил Хакобо.

— Всё верно. Но Калисто ведь тоже был не прав, прибегнув к услугам ведьмы. Поэтому направляясь на очередное свидание к Мелибее, он случайно погибает. И вот тут самая романтичная сцена. Когда девушка узнает, что возлюбленный погиб, она зовёт родителей, которые были против этой связи, всё им рассказывает и бросается с башни. Она не в силах жить без своего возлюбленного, — продолжила я.

— Да, а в конце отец девушки выдаёт пространный монолог, утверждая, что во всем виновата судьба, мир, любовь и что-то там ещё. А они тут совершенно ни при чём! — продолжил Хакобо с улыбкой.

— И вот что тут романтичного? — Артур пожал плечами.

— Артур, молодые нески в восторге. Где нам с тобой старым циникам это понять? — шутливо поддел друга Хакобо.

— Хорошо, оставим спор о достоинствах и недостатках сюжета. Ты мне, старый мой циник Хакобо, не напомнишь? Как именно погиб главный герой новеллы «Селестина»?

И вот тут до нас с хозяином одновременно дошёл смысл намёков Артура. Я потрясённо уставилась на Артура, а тот кивнул.

— Да, вы правильно вспомнили. Он упал с лестницы и сломал себе шею.

— Это совпадение! Не более! — взвился Хакобо.

— Ты в них до сих пор веришь? — усмехнулся Артур.

— Да! И тебе советую, — ответил уже спокойнее Хакобо.

Только вот девушка за его спиной тряхнула черными волосами и покачала головой. А я озвучила вслух:

— Нет. Вы не верите.

— Эта Селестина к той не имеет никакого отношения. Там была старая ведьма, а эта — красавица. Подумаешь?