И Луис Эскобар достоин уважения, потому у Гружи не было намерения вешать ему лапшу на уши.

– Как это вышло? – спросил Луис.

Гружа покрутил головой, будто ему жал воротник.

– Хорхе подставили, Луис.

– Кто?

– Информатор, с которым он работал.

– Имя?

Гружа поднял глаза и скорбно ответил:

– Бобби Зет, Луис.

– Бобби Зет убил моего брата? – удивился Луис. И заявил с уверенностью: – Бобби Зет – не убийца.

– Не стану утверждать, что он сам нажал на спуск, – предупредил Гружа. – Возможно, за него это сделал кто-нибудь из людей Уэртеро.

– Почему?

– У них были какие-то дрязги между собой, так мне кажется, – ответил Гружа. – Ты знаешь Хорхе: иногда он бывает довольно грубым. Это может рассердить. Но ты не переживай, мы собираемся его найти. Наше агентство будет землю носом рыть, пока мы не отыщем Бобби Зета и не доставим его…

– Вы его не найдете, – спокойно возразил Луис. Это не упрек, а просто констатация факта. – Его найдем мы.

Гружа так и предполагал. Груже известно, что большинство американцев считает Калифорнию частью Соединенных Штатов, но, если бы они видели то, что видит Гружа, они давно бы поняли, что на самом деле это часть Мексики. Бобоеды шляются тут и там, они почти невидимы, но сами-то они все видят, все слышат, хотя и ничего никому не говорят, – кроме как друг другу.

У Луиса Эскобара в этих местах, должно быть, целая армия: несколько бойцов ведут активное наблюдение плюс все жители этого долбаного округа сообщают обо всем, что видели.

В Калифорнии мексиканцев-то вроде и не видишь, думал Гружа, глядя на холодную, как камень, фигуру Луиса Эскобара. Зато они тебя видят.

Удачи тебе, Тим Кирни.

– И еще, Луис, – произнес Гружа, – я должен предупредить тебя, чтобы ты не нарушал законодательных…

– А то ты за мной придешь?

Гружа притворился, что обдумывает вопрос, и затем ответил:

– Нет, Луис. Делай, что делаешь. Хорхе был мой друг.

– Carnal.

– Да, родная кровь, Луис, – согласился Гружа.

Полный Улет забирается под скамейку в парке и выглядывает из-под капюшона своего пончо. Облака над океаном – ярко-розовые, пляж безлюден.

Он нюхает воздух, озирается и нюхает снова. Вылезает из-под скамейки, распрямляет затекшие, холодные ноги и внимательно глядит на океан.

Что-то изменилось.

Он опять нюхает воздух, скребет клочковатую бороду и запускает пальцы в длинные сальные волосы. Поворачивается спиной к океану и смотрит на восток, туда, где над верхушками холмов Лагуны только-только показалось солнце. Нюхает воздух, плывущий с востока.

Снова глядит на океан.

Вдруг подскакивает и восклицает:

– Он вернулся! Он вернулся!

Бежит к океану, запрыгивает по щиколотку в низкие волны и начинает плескать на себя ледяную воду. И горланит:

– Он вернулся! Он вернулся! Бобби Зет вернулся!

Вопли несутся по побережью и наконец привлекают внимание полиции Лагуны: полицейские так рады, что Полный Улет в кои-то веки решил умыться, что позволяют ему заниматься этим еще какое-то время, прежде чем потащить его в клинику.

Что касается Полного Улета, то ему все равно. Хотя он изрядно промок и сидит в наручниках на заднем сиденье патрульной машины, укутавшись в одеяло, он улыбается, смеется и громко объявляет хорошую новость всем, кто услышит.

Бобби Зет вернулся.

– Он грядет с востока, – доверительно сообщает Полный Улет медсестре.

Примерно через час после рассвета Тим нашел то, что искал. Он отважился двигаться при свете дня, потому что уже порядочно оторвался от преследователей и к тому же считал, что ради надежного укрытия, где можно отлежаться, стоит рискнуть.

Ярдах в пятидесяти над каньоном в нижних предгорьях Тим обнаружил маленькую впадину под уступом, перед которой лежал отличный большой камень. Выглядывая из-за этого камня, можно будет видеть равнину внизу, а все, что по ней движется, будет нетрудно подстрелить.

Он оставил Кита на склоне, проверил, нет ли в пещерке змей, а потом уже отнес туда мальчишку. Опустил его на землю, успокоил, пообещал через минутку вернуться. Отломив ветку дымного дерева, добрых полчаса заметал свои следы, затем прокладывал новую тропу в глубь каньона: надо дать плохим парням хоть какой-то шанс пройти мимо убежища, к тому же всегда предпочтительнее стрелять врагу в спину, если, конечно, выпадет такая возможность.

Когда он забрался обратно в пещеру, Кит заявил, что ему надоело играть в морпехов.

– А как насчет Бэтмена и Робина? – спросил Тим.

Кит отверг это предложение, вежливо нахмурившись, и предложил:

– Как насчет людей Икс?

Тим даже обрадовался: в саудовских краях он убил кучу времени над комиксами про людей Икс, ожидая, пока наши штурмовики «А-10» впечатают иракцев во влажный песок.

– Тебе нравятся люди Икс? – спросил он.

Кит кивнул:

– А ты кем хочешь быть?

– Росомахой, – ответил Тим. – Если только ты сам не хочешь.

– Можешь быть Росомахой, – согласился Кит. – А я буду Циклопом, ничего?

– Ладно.

Через минуту Тим спросил:

– Циклоп, хочешь есть?

– Еще как хочу, Росомаха.

Тим развернул два энергетических батончика и протянул один мальчику вместе с бутылкой воды. Затем он начал разбирать и чистить винтовку – такое же механическое и успокаивающее занятие для бывшего морпеха, как, скажем, возня в розарии для священника.

Мальчишка умял батончик, выпил немного воды и спросил:

– А давай как будто мы попали в ловушку в пустыне? И плохие парни за нами гонятся? И мы прячемся в этой пещере?

– Давай, – согласился Тим.

В общем-то так оно и было.

Монах собирается сходить за кофе латте и «Экономистом» и посидеть на воздухе, наслаждаясь тем и другим, когда узнает новость о возвращении Бобби Зета.

Пророчество исходит, разумеется, от Полного Улета, недавно выпущенного из психбольницы и теперь разгуливающего по обочинам Тихоокеанского шоссе, неся человечеству благую весть.

Монах – старожил Лагуны, он давным-давно знаком с Полным Улетом и привык к безумным декламациям легенды о Бобби Зете. Он дает Полному Улету доллар и чувствует себя немного неуютно, когда этот полоумный комкает купюру, швыряет ее в канаву и провозглашает: «Кому нужны деньги? Бобби Зет вернулся! Чтобы вновь править своим королевством!»