мертвый. Если бы эта проклятая инициатива по превращению Стакомска в международный центр неосапиантики прошла в мирное время, то почти все бы остались на своих местах. Но из-за недавно произошедших событий, терактов, необходимости эвакуировать Районы, а когда еще и ограничители сдохли…

Нет, сейчас люди попросту бросали Стакомск. Массово.

Это был настоящий Исход.

Сколько они ехали, столько Окалина старшая сквозь щели и видела людей, идущих по тротуарам и проезжей части. С сумками и чемоданами в руках, с колясками, с детьми. Марки немногочисленных машин, обгоняющих мусоровоз, нельзя было разобрать из-за количества тюков, навьюченных на них. Одинокий милиционер, разъезжающий туда-сюда на «Урале», выглядел вымотанным донельзя. Нелле, при виде всего этого зрелища, остро хотелось кого-нибудь убить. Но она молчала, лишь втягивая ноздрями зловоние, вышибающее у неё из головы всё ненужное.

Ребята молчали. Она знала, что у них есть вопросы, причем, часть из них Изотов обязательно задаст в ближайшее время, но пока никто ничего не говорил. Даже Васе было понятно, что их компания сначала должна найти себе убежище. Вечно горящие люди редки и среди неосапиантов, а уж про китайцев сейчас и говорить не приходилось. Окалина была уверена на все сто процентов, что исход, подобный тому, что они наблюдают здесь и сейчас, происходит и в другой половине мегаполиса. Только в куда больших масштабах. Если почти половина славян и оставалась еще в Стакомске, то вот китайцы уходили полностью.

Одно из убежищ Неллы, неизвестных никому, кроме неё, представляло из себя замаскированное под подстанцию здание, притулившееся на пустыре, который так и не преобразовали в парковую зону. Вполне в стиле Стакомска, пустырь прилегал к Стене, разделяющей Третий и Четвертый районы. Сама ухоронка, правда, слабо предназначалась для хранения живого контингента, но это сейчас Неллу волновало мало. Схорониться они смогут, сухпайки есть, место жопу уронить — тоже. А главное, тут есть связь…

…и танк. Зачем ей полностью снаряженный и боеготовый «Т-72Н» в черте города, Окалина понятия не имела, но, как и все военные, всегда гребла под себя всё, что можно загрести. Танку просто повезло оказаться в нужное время и в нужном месте, чтобы она смогла без проблем его «исчезнуть».

— Лучше бы тут душ был… — пробурчал Симулянт, брезгливо скидывая с себя одежду. Окружающие, за исключением покрасневшего Васи, занимались тем же.

— У нас есть ты, — отрывисто бросила Нелла, подходя к Изотову, — Это лучше. Давай меня первую!

— Я не собираюсь стоять и лить на каждую из вас свою слизь, — состроил мрачную рожу молодой человек, а затем, моментально превратившись в туманное облако, стремительно облепил их всех, вместе с только что вошедшей Кладышевой. Под общий дружный визг серый тугой туман моментально и интенсивно растёр каждого из присутствующих, нанося и собирая с них слизь со скоростью пару раз в секунду. Спустя десяток этих крошечных отрезков времени все члены маленькой команды оказались вымытыми до скрипа, а довольный как бегемот Изотов бросил сероватый ком собранной со всех грязи и слизи под танк.

— Сука… — обреченно выдавила майор, садясь на задницу там, где стояла. Перед глазами у неё цвела радуга, на которой отчаянно сношались феи. Патронами калибра семь шестьдесят два. В животе стало крайне тесно от бабочек.

Он протёр везде.

— Витя, твою мать! — моментально всё понявшие девушки насели на голого парня, поливая его разными некрасивыми словами, на что тот невозмутимо ответил, что либо так, либо никак, да и вообще, вон, на Васю посмотрите, мол, чудеснейший оттенок ярко-красного на лице. Не горел бы пацан постоянно, сейчас бы точно загорелся. А так — суровые времена требуют суровых решений, а от нас всех, товарищи женщины и дети, пасло так, что мухи б сдохли. Так что прекратите вот это вот всё и давайте, наконец, узнаем, за каким мужским половым органом мы в Стакомске.

Очень хороший вопрос, старлей…

— Затем… — Нелла прохрипела, вставая на дрожащие ноги, — Что только отсюда мы хоть что-то сможем сделать. Понял?

— Сделать? — брови Виктора поднялись над его темными провалами глаз, — А мы что-то должны делать? Я думал, что нам нужно просто спрятаться.

Замершие девчонки никакого несогласия с утверждением верзилы не высказали. Она закусила губу. Черт, из-за этой дурацкой трансформации, Нелла еще и в росте потеряла. Теперь так неудобно смотреть на… да ну хотя бы на самого Виктора. Слишком здоровый. Непривычно. А еще он полностью серьезен и насторожен. Конечно, столько терпеть, пока сюда ехали. А самое поганое? Самое поганое в том, что ей ему почти нечего возразить. Кроме одного момента.

— Спрятаться и переждать, ты хотел сказать, — взяв себя в руки, она гордо распрямилась, не желая показывать дочери слабость, — Верно?

— Верно, — спокойно кивнул парень со смешной прической, обнимая левитирующую Юльку за талию, — Мы…

— Да… — попробовала она его перебить, но не вышло.

— Мы, — с нажимом продолжил Виктор, — оказались изменены Центром. У меня, к примеру, теперь кровь не течёт, вообще. И это может быть не всё. У девчонок и у вас, Нелла Аркадьевна, свои погремушки. Так что мы сейчас даже пукнуть не можем, не зная, на что способны, а на что уже — нет. Юля, ты точно уже не Прогност?

— Точно, Вить. Способность ушла. Я даже сейчас не могу вызвать воспоминание о ней, — покивала Юля, — Там такая каша бурлящая выходит, мысли моментально путаются. Не понимаю, как я её раньше видела и разбирала.

— Вот, — Изотов оторвал взгляд от призрака, вернув его к Нелле, — Нам нужно…

— Мальчики и девочки, — на этот раз, Окалине-старшей удалось его перебить, — Что вам надо — так это принять ответственность за то, что вы учудили! У меня есть несколько задач, требующих…

— Нет, — спокойно оборвал её Изотов. Очень уверенно, очень хладнокровно. Так, что она даже не смогла собраться и заткнуть его начальственным рыком. Тем временем парень, отпустив её дочь, продолжил, — Знаете, почему мы здесь оказались, Нелла Аркадьевна? Не потому, что вы владеете ситуацией. А потому, что отсюда до Китая подать рукой. Как и до товарищей из КНР. Понимаете?

Об этом она не подумала. Времени не было думать, совсем. А он успел. Теперь стоит перед ней, в окружении своих баб, всем своим видом показывая, что единственное, что его волнует — это их безопасность. Нельзя сказать, что Симулянт не прав. Нельзя сказать, что она его не понимает. Но есть нечто большее, чем друзья, семья, бабы, мужики, всё! Есть дело, есть долг!

— Там, — Нелла мотнула головой, — Там миллионы невинных людей, Изотов. Десятки. Сотни миллионов. Да что я говорю, вокруг тебя город разбегается, это почти пять миллионов людей! Ты что, хочешь сказать, внедрил свою машину, отмахался от Валиаччи, а теперь всё, можно под лавку⁈

— Не убедительно, — медленно покачал Изотов головой, — Ни разу не убедительно, Нелла Аркадьевна.

— Да ты…

— А что дальше, мама? — внезапно выплыла вперед её собственная дочь, — Вот у тебя есть какие-то планы, какие-то мысли. Вот Витя согласился, мы согласились. Снова всё сделали. А дальше что⁈

— Сначала… — она попыталась сказать, что план у неё лишь в общих чертах, что она даже не знает конечной цели, но тут неожиданно лязгнул новый голос.

— Заткнись, Ржа!

В общей тишине вперед вышла Кладышева. Бестыжая, как всегда, непроизвольно отметила про себя Нелла. Перед ней и перед пацаном голая, и хоть бы хны.

— Всё, хватит этого цирка, — отчеканила миниатюрная брюнетка, — Витька, тебя, Нель, еще слишком уважает, а вот я — нет. И Юлёк тоже. Только ты слишком слепошарая, чтобы это заметить. Я-то знаю, что у тебя сдвиг по вот ней, Юльке, и по Игорьку…

— Молчать!! — дикий рык непроизвольно вырвался из груди Окалины, моментально вышедшей из себя при упоминании бывшего мужа.

— Сама молчи… тварь *бнутая, — огорошила её вторично старая знакомая, — Тебе Виктора всучили чуть ли не под расстрел. Ты, мразь, из него сделала убийцу. Якобы полезного. Нужного. Прикрыла, так сказать. Сука. Он по твоим приказам убивал, пытал, допрашивал, ходил на смерть. Мы молчали. Слышишь, сука? Мы молчали. Мы помогали тебе, помогали ему, мы даже умудрились… что-то сделать. Мы выжить, дура ты набитая, умудрились! И теперь, конченная ты вояка, ты собираешься