Затем репортаж из Швейцарии сменился на сюжет из Германии. Там уже давно обнаружилась группа людей, которых перебросило из Турции. Этим более-менее повезло. Во-первых, почти все были живы, за исключением молодого парнишки, который въехал в портал на мотоцикле, во-вторых, их уже всячески опекали турки из местной многочисленной диаспоры. Вездесущие журналисты пытались взять у пострадавших интервью. Хотя было заметно, что у некоторых, несмотря на физически хорошее состояние, явные проблемы с психикой. Один пожилой турок сидел почти не шевелясь, уставясь в одну точку, но периодически вздрагивая. А две девушки ни с того ни с сего вдруг заливались истерическим смехом и начинали весело кружиться вокруг журналистов.

Потом еще были ужасные кадры из Греции. На морском побережье обнаружили жуткий сплав, очень отдаленно напоминающий самолет с останками человеческих тел. Кто знает, может, это и был несчастный самолет из аэропорта в Бербанке?

Ксения уже вышла из ванной и тихонько плакала.

– Как это? Как такое возможно? – всхлипывала она. – Что же это за землетрясение такое? Что это за порталы? Никогда раньше такого не случалось! Бедные-бедные люди! За что судьба так жестоко обошлась с ними?

А я только после просмотра страшных кадров осознал слова нашего Бати о том, что мы с Никитой счастливчики, и о том, что до конца жизни должны Бога благодарить. Никита сидел рядом в каком-то ступоре. Я слегка толкнул его:

– Эй, держи себя в руках! С нами – все хорошо!

Он вздрогнул, потом долго изучающе смотрел на меня, потом вытянул вперед свои руки и начал их осматривать. Наконец он произнес:

– И ведь такое же могло случиться и с нами. – И его внезапно стошнило.

Мы с Ксенией засуетились, пытаясь ему помочь, но он уже и сам взял себя в руки и забормотал извинения. Выпросил у Ксении ведро с тряпкой и принялся убирать после себя.

Тем временем сюжеты по телевизору про тех, кто испытал на себе действие портала, закончились. Все это были либо ужасные кадры спаянных останков людей с техникой, либо выжившие счастливчики, но большинство из них с помутившимся рассудком. Все сюжеты были похожи друг на друга. Но мне почему-то запомнился один мужчина из тех, кто прошел через портал. Он спустился в небольшое турецкое поселение у подножия гор. Мужчина был лет тридцати, его мускулистое тело было покрыто ровным загаром. Он был одет только лишь в пляжные плавки и толкал перед собой коляску, в которой надрывно плакал младенец. Как выяснилось, с малышом все было в полном порядке, а мужчина оказался глухонемым, хотя, может, это были последствия перемещения через портал. Во всяком случае, он не мог ответить ни на один вопрос журналистов, которые пытались к нему обращаться на разных языках. Он только мычал, мотал головой и крепко держался за ручку коляски, никому не позволяя ее забрать. Поэтому выяснить, откуда мужчина и ребенок, пока не удалось.

Затем в телеэфире опять пошли сводки по жертвам землетрясения, по пропавшим без вести, по предварительной оценке причиненного ущерба. А потом началась программа, в которой ученые-сейсмологи из разных стран давали свою оценку произошедшим событиям. Каждый из них старался преподнести свою версию событий как можно оригинальнее. Один заявил, что во всем виноваты вспышки на Солнце, которые привели к смещению магнитных полюсов Земли. Второй утверждал, что всему виной гигантский астероид, который недавно пронесся в опасной близости от Земли, и его притяжение сбило опять-таки магнитные полюса нашей планеты. Третий высказал версию о наступлении новой эры в жизни человечества и вероятности скорого изменения облика Земли. Четвертый предположил, что это все человеческих рук дело, возможно, даже испытание нового вида оружия.

Но никто из них так и не смог внятно ответить, почему ни одна из дорогостоящих сейсмологических станций, разбросанных по всему миру, не смогла предсказать такой катаклизм. При этом все они, как один, заявили, что при всех озвученных версиях совершенно непонятно, почему землетрясения произошли одновременно в различных частях земного шара. Этого не могло быть, и здесь их мнение было единодушным. А вопрос по поводу образовавшихся порталов вообще поверг их в уныние, и они вынуждены были признать, что у них нет логического объяснения подобным явлениям. В общем, никакой ясности в происходящее они не добавили.

Было уже начало третьего ночи. Ксения сказала, что у нее больше нет сил воспринимать информацию подобного рода:

– Ребята, я устала и морально, и физически. Хочу попытаться заснуть. Думаю, что и вам тоже нужно поспать. Вы столько всего пережили, а теперь, еще и увидели такое… – Она махнула рукой в сторону экрана. – Но в России есть поговорка: утро вечера мудренее. Тем более что завтра нужно вам хоть какую-то одежду купить. Вон у Никиты футболка сзади на шнурке держится. Я уж не говорю о том, как вы в шлепанцах по городу в посольство поедете.

В это время снова зазвонил телефон. Мы с Никитой сразу собрались, думая, что это звонит Дмитрий Степанович. Ксения взяла трубку и ответила по-китайски. Как выяснилось, звонок был адресован ей, потому что она продолжила разговор, не переходя на русский язык. Она сразу заулыбалась, начала отвечать в полушутливом тоне, пару раз даже хихикнула. А я почему-то очень расстроился. Ну, с кем еще может так мило разговаривать красивая молодая девушка в начале третьего ночи, как не с близким человеком? Вероятно, это ее парень. Интересно, как она ему объяснит присутствие ночью в своей квартире двух молодых людей? Ксения вскоре закончила разговор, чмокнув в трубку, и с улыбкой повернулась ко мне:

– А что у тебя вид такой кислый? Вам привет от дядюшки Ченга. Он хотел удостовериться, что у меня все в порядке, и пожелать доброй ночи.

У меня словно гора с плеч свалилась.

– Да так. Думал, что это твой парень звонит. А тут мы. Как-то неудобно могло получиться…

Ксения улыбнулась:

– Для тех, кого это интересует, сообщаю. – Она пристально посмотрела мне в глаза. – Парня у меня нет и пока не предвидится. Все мое время забирают разъезды по работе и учеба. С таким ритмом жизни я не то что парня, даже собачку завести не могу. – Она рассмеялась. – К тому же китайцы мне совсем не нравятся!

Я чувствовал себя слегка неловко, потому что было слишком ясно, что весь этот ответ предназначался мне, даже Никита хмыкнул в мою сторону.

Ксения выдала нам с Никитой пару пледов, а в качестве подушек предложила использовать тех самых плюшевых зверушек, лежащих на диване. Потом пожелала спокойного остатка ночи и ушла в спальню, закрыв за собой дверь. Мы с Никитой устроились на диване, он быстро задремал, но мне заснуть не удавалось. Слишком много было впечатлений и эмоций, к тому же я неплохо выспался в самолете. Телевизор оставался включенным, только звук я приглушил, чтобы не мешать Ксении и Никите.

А события в мире развивались очень стремительно, перейдя в политическую плоскость. Оказывается, пока мы были в полете, сразу несколько стран, постоянных членов Совета Безопасности ООН, среди которых были Россия, Америка и Франция, инициировали срочный созыв Совбеза. И сейчас начиналась прямая трансляция этого собрания. Я зевнул, так как всякие политические дебаты представлялись мне жуткой скукотищей. Я предполагал, что сейчас представители разных стран начнут толкать длинные высокопарные речи с соболезнованиями о жертвах и обеспокоенности климатическими изменениями, а затем примут какую-нибудь резолюцию, призывающую всех оказывать помощь друг другу и сплотиться перед лицом беды и так далее. Поэтому я решил сделать себе чаю, чтобы было не так скучно. Тем более что в кухонном шкафчике заприметил пачку печенья.