Кто или что могло заставить госпожу де Виньоль приносить эти письма Анри? В то, что она пишет их сама, а затем так хладнокровно держится в обществе своей жертвы, Сезару верилось все меньше и меньше. Он пытался убедить себя, что необходимо сохранять ясную голову и не отбрасывать все сомнения сразу же, основываясь лишь на том, что Флер – чего скрывать! – понравилась ему; однако здравый смысл отступал перед интуицией, подсказывающей, что все не так просто – но вина госпожи де Виньоль меньше, чем может показаться. В другое время Сезар спросил бы женщину напрямик, однако сейчас он всей душою чувствовал: следует соблюдать осторожность. Если госпожа де Виньоль виновна лишь в том, что доставляет почту, хорошо бы знать, кто дергает эту марионетку за ниточки.

Он ждал и дождался: к вечеру того же дня произошло второе событие.

Амеде прибежал в сумерках, запыхавшийся.

– Ваша светлость, у госпожи де Виньоль был посетитель! Жан за ним следит, а я к вам. Она велела готовить карету!

– Откуда знаешь?

– Я слышал. Конюх отпирает ворота.

– Возвращайся обратно, – велел Сезар, – и за каретой следи. И чтобы мне лошадь под седлом подали немедленно!

Устраивать гонки экипажей по парижским улицам, конечно, занятие веселое, однако теперь Сезару требовалась скорость, ибо он знал, куда направляется госпожа де Виньоль, и должен был ее опередить.

Не прошло и пяти минут, как оседланная лошадь стояла у крыльца особняка; Сезар вскочил в седло и легким галопом – только так и можно было рисковать ездить по людной улице – направился к дому Жиффара. Если он прав – а он знал, что не ошибается, – госпожа де Виньоль тоже там будет, и очень скоро.

Виконт оказался у дома Анри достаточно быстро. Окна кухни тепло светились, когда Сезар спешился у ворот; из тени под раскидистым платаном появился его слуга.

– Уведи коня, Франсуа, – велел виконт, – а затем смотри в оба. Я буду в доме.

Он постучал в парадную дверь, дождался, пока Мари откроет, и проскользнул внутрь.

– Анри, конечно же, не здесь? – спросил Сезар, закрывая дверь за собою.

– Хозяин сказал, что будет в мастерской у ипподрома и вернется поздно. А сейчас я вам ужин подам! – обрадовалась Мари. – Цыпленок есть жареный целиком, а хотите, так и еще одного зажарю.

– Позже, Мари, – покачал головой виконт. – Сейчас мне нужно, чтобы ты сидела очень тихо и никуда не уходила с кухни. Сделаешь?

– Сделаю, ваша светлость. Коли надо…

– А Клотильда где?

– Ушла давно.

Виконт кивнул.

– Ну, теперь ступай на кухню, Мари, ступай. Я тебя потом позову.

Кухарка ушла, а Сезар занял привычное уже место около окна, откуда просматривались крыльцо и ведущая к нему дорожка. Он знал, что ждать придется недолго. Сумерки сгущались, накрывая Париж полупрозрачной пеленой, но вечер был ясный, и туман не спешил наползать с Сены – возможно, и вовсе сегодня без него обойдется. По двору бродила тощая курица, одна из подопечных Мари; ветви деревьев казались на фоне ясного неба черным кружевом, из которого делают испанские вуали. Виконт сидел неподвижно, укрывшись в тени, и самому себе казался каменной гаргульей, поджидающей добычу.

Окно было чуть приоткрыто, и в тишине, что царила на этой окраинной улочке, Сезар издалека услышал топот копыт и стук колес кареты; экипаж остановился дальше, не подъезжая к дому, и снова установилась тишина. Сезар ждал, весь напрягшись. Вот скрипнула калитка, и в сумерках, словно соткавшись из них, возникла темная фигура; по походке Сезар сразу же узнал госпожу де Виньоль. Он был рад, что не ошибся, однако к радости примешивалась странная горечь. Виконт привстал, словно готовящийся к прыжку леопард. Женщина прошла по дорожке так тихо, что казалось, будто призрак сошел за землю и сейчас развеется пылью, туманом; вот она близко, совсем близко, и белый прямоугольник вспархивает в ее руках, подобно вестовому голубю. Сезар поднялся и распахнул дверь на крыльцо в тот самый момент, как почтальонша положила письмо на ступени, и, молниеносно наклонившись, схватил послание.

– Добрый вечер, госпожа де Виньоль, – громко произнес виконт, выпрямляясь, – чудесная нынче погода, не правда ли?

Она вскрикнула и отпрянула, и хотя ее лицо было скрыто за вуалью, темной волной спускавшейся со шляпки, Сезар все равно хорошо ее разглядел, да и голос выдал Флер – мелодичный, негромкий голос. Она повернулась и бросилась бежать, но виконт, кинувшийся за ней, настиг ее буквально через несколько шагов и поймал в объятия; женщина забилась, пытаясь вырваться.

– Пустите! Ах, пустите же меня!

– Ни за что, – возразил Сезар, держа ее крепко и, тем не менее, стараясь не причинять ей боли. Госпожа де Виньоль была слишком хрупка, чтобы успешно противостоять ему, и все же продолжала бороться – это ему понравилось. – Сначала вы мне все объясните.

– Я ничего не стану вам объяснять! Пустите же! От этого будет только хуже!

В ее голосе звучал неприкрытый страх, и Сезар внезапно осознал, что боится она не его – а кого-то еще. Его, похоже, она не слишком опасалась, вырываясь лишь потому, что не желала говорить с ним. Она боится говорить? Конечно же.

– Я ничего плохого вам не сделаю, обещаю.

– Отпустите! – Она повысила голос; звуки его таяли в темном дворе. – Виконт, вы не имеете никакого права меня задерживать! Что вы… – тут она сообразила, – что вы делаете здесь?

– Выясняю, кому нужна жизнь и душевное спокойствие моего друга, – пояснил он любезно, – да вы его знаете, я его представлял вам на днях – Анри Жиффар.

Госпожа де Виньоль ахнула и замерла, затем снова принялась вырываться.

– Что вам до этого?

– Я его друг. А вы доставляете сюда письма, полные угроз. – Сезар чувствовал, как она напряжена, и гадал – знает Флер о содержании писем или не знает? – Пока я не выясню, почему вы это делаете, вы никуда не пойдете.

Только сработавшее чувство опасности, то необыкновенное чутье момента, коим Сезар в полной мере обладал, помогло ему и госпоже де Виньоль остаться в живых. В следующий миг грянул выстрел, пуля ударилась в стену рядом с тем местом, где секунду назад стоял виконт, сжимая пойманную загадочную вестницу; раздался крик на улице – кричал, по всей видимости, Франсуа, – и снова прозвучал выстрел, а затем еще один, – по всей видимости, стрелок не останавливался на достигнутом. Сезар втолкнул Флер в дом и захлопнул дверь, а сам бросился вдоль забора зигзагом, чтобы не попасть под следующий выстрел. Кто бы ни был тот человек, что сейчас целится в него, – знает он определенно немало. Следовало попытаться захватить его живым.

Увы, не удалось. Когда Сезар оказался на улице и завернул за угол – а стреляли сбоку, из переулка, ведущего к реке, – стрелка и след простыл. Подбежал растерянный Франсуа, находившийся совсем в другой стороне.