продрав глаза бросился искать жену. Все облазил, каждый куст проверил. Не предполагал, что так быстро исчезнет. Видимо, вид зачумленного мужика пугал встречных. Мне предпочитали уступать дорогу.

Прочесав территорию, направился в отель, где сказали, что госпожа выбыла с территории. До выезда время тянулось как проклятое. Не радовало ничего. Желал только одного — быстрее вылететь и найти жену в городе.

Какого хера, детка? Все было так хорошо. Просто замечательно. Зачем ты так?

Расплющиваю лицо в иллюминатор, будто увидеть что хочу. Подсказку что ли, не знаю. Бред! Бредятина. Несу хрен знает что. Какая подсказка, алло. Действовать нужно. Делать что-то, и чем скорее, тем лучше.

— Воды? Сок? — улыбается стюардесса.

— Ничего не нужно? — качаю головой.

— Может еще что желаете?

Недовольно кошусь на нее. Я блядь понимаю, что народа не сильно много тут. И около меня много свободных мест, но не стоит так намекать в открытую. В жопу теперь таких! С Лорой нажрался по самые ноздри. Не в левой ебле счастье. Как не понять теперь, когда все проебано с треском. Не хочу больше ничего такого. Вообще не хочу никого, кроме Светки. Никого, кроме нее. А эти все… На хрен таких.

— Ничего, — сухо кидаю и вновь отворачиваюсь.

Стюардесса тихо удаляется, а я вновь погружаюсь в свои мысли. Реально могу только о жене думать. Одна заняла все пространство. Девочка моя, нежная малышечка, вернись. Ради всего самого хорошего, что у нас было, заклинаю тебя — вернись. Любую кару снесу, только бы вместе быть.

Полет как во сне проходит. Вспоминаю каждое движение. Какой же чувственной была наша ночь. Света отвечала, хотела меня так же, как я ее. Родная, любимая. Как же соскучился. Нет слов, чтобы выразить. Не существует.

Все бы отдал, чтобы вернуть время назад. Все, что есть. Только бы вернуть тот миг, когда лопнуло терпение и натворил необратимое. С души воротит сделанное мной, но не исправить теперь. Лора прекрасно завоевывает внимание других перспективных мудаков в нашей фирме, что радует. Любовь ее закончилась, когда очень грубо пришлось объяснить, что она мне на хер не упала. Вышвырнул из отдела в тот же день. Теперь мне помогает замечательная пятидесятилетняя женщина, чему я рад. Никаких косяков, все по делу теперь.

О ночи стараюсь думать спокойно, но не выходит ровным счетом ничего. В голове мысли друг на друга лезут. Как вспомню наш секс… Твою ма-а-ать… Захлест эмоций. Просто рвет на части. Как же она отдавалась. Жарко, страстно. Реально, как львица дикая.

Какая же Света красивая. Томная, жгучая, самая прекрасная. Она просто пиздец тягучая. Знойная моя. Мой стояк устремляется ввысь. Ничего не поделать. Вся кровь сливается в штаны, как детку вспоминаю. Да какой вспоминаю, я о ней двадцать четыре на семь думаю. Помешательство окончательное, лечение не подлежит.

Она не была такой в нашем браке. Время изменило, обстоятельства. Раскопала в себе недоступную, игривую ипостась. Так влечет, так тянет, что сдохнуть можно. От ревности с ума схожу, с катушек слетаю, как представлю, что на ее кто-то слюни пускает. Положил на все, сорвался с работы, только бы с этим напомаженным ее разлучить. Сука, доколебался до чужого. Руки выдерну ему.

Мутный типец. Со всех сторон сахарный, просто положительный до зубовного скрежета, но есть четкое ощущение, что конченый мудло. Надо посильнее нарыть информацию. Скрытный, шифруется почище разведчика, но нет ничего невозможного.

Не успеваю сесть в машину, как звонит телефон. Не глядя смахиваю. Мне нужно набрать Свете. Несколько раз терзаю номер, но он не доступен. Параллельно идет вызов с работы. Тяжело вздохнув, принимаю. Помощница взволнованно щебечет о том, что срочно нужно приехать, несмотря на позднее время. Ну ничего удивительного. У меня график не нормирован можно сказать и так.

Привязанный обстоятельствами, прошу Сашу ехать в офис. По дороге получаю депешу от Валерии Ивановны, где она предупреждает, что приперся главный. Так, черт пожаловал в ад. Насиделся в своей Германии, решил проверить как я тут веду дела фирмы. Видимо, покинутое не вовремя важное совещание побудило Дракулу припереться так экстренно, а мой зам не справился с поставленной задачей.

Ладно, все равно на работу положил. Как будет теперь. Скажи мне кто год назад, что я забью на то, к чему через кровавые сопли шел, назвал бы придурком и еще по шее отвесил. Но теперь… А теперь реально по хер.

Неспеша поднимаюсь в кабинет главного. Стукнув для проформы, открываю дверь. Валентин Валерьевич тяжко взирает на меня из-под густых бровей и сурово кивает на кресло перед собой. Молча восшествую на прокрустово ложе и понимаю, что мне пиздец. На столе лежат распечатанные фотки, где Лорка полирует мне член. Помимо этого, стопочками светят белоснежные бумаги с отчетами, любовно скрепленные скобками. Компромат, типа. Так понимаю. Ладно, даже интересно.

— Денис, — грозно заводит шеф. — А скажи-ка мне, что я вижу перед собой? — кивает на все добро перед ним. — Смотрю вкусил все прелести богатой жизни? А? Я за этим тебя тут рулить оставлял? Чтобы ты по углам секретарш трахал и товарооборот подделывал?

Откладываю сумку в сторону. Домой не заезжал, чтобы вещи оставить. Перетерпит меня и в таком виде. Не в привычном костюме и гладко выбритого, а в джинсах и распиздяйском свитере. А, щетина еще. Ночь долгая, успеем наговориться, поэтому набравшись наглости встаю и запускаю кофемашину. Ну извините, я только из аэропорта. Ничего страшного, потерпит. Все равно теперь трава не расти.

Глава 24

Мечусь по квартире, как раненый сурок. Мысли собрать не могу. Я ненормальная, просто какая-то дикая нимфоманка. Мало того, мало мне дуре было дерьма от бывшего. Нет! Полезла туда же. Фантастическая идиотка.

— Люба, я приболела немного, — беспощадно вру ей, старательно гнусавя в трубку. — Вот слетала и все выбилось из колеи. Простыла.

В ужасе от того, что впервые в жизни нагло брешу, как последняя собака. Так еще и на работу филоню выходить. Что со мной? Хотя можно не отвечать. Все и так ясно.

— Да ты что? — сокрушается подруга. — Правда, что ли? М-м-м. Сопли-кашель? Что именно?

— Да-а-а… Этот… Кашель. Нет! Сопли! Замучил насморк.

Хлопаю себя по лбу, падаю в кресло и натягиваю пушистый плед. Стыдно мне. Но у меня есть оправдательные действия. Я натворила дел с Денисом, теперь вот прихожу в себя.

— Ага-ага, лечись, — что-то в ее голосе не так.

Тон настораживает. Она говорит, будто подкалывает. Веселые искринки так и кружат в воздухе. Мне поневоле неловко становится. Понимаю, что