— Ух, круто! Покажешь? И да ладно, отставить волнения! Я вроде всё предусмотрел: и дыхание, и связь, и движение. Ты, понятно, будешь помогать, но мне жуть как хочется тоже поучаствовать в этой заварушке, да и мы их вроде почти победили, осталось добить всех шершней и собрать лут.

Гор хмыкнул и поднял из пола длинный «ящик» с абрисом человеческой фигуры. Захар и правда предоставил ему чертежи с объяснениями что и для чего, и Гор даже немного дополнил задумку напарника, исходя из открытых в самом себе свойств.

— Это что такое? — парень с любопытством потрогал «жидкий металл», который наполнял абрис. — Ого! Походу, это твои крутые наниты? Ты уже и такое могёшь? Ты крут, напарник! Так мне туда нырнуть?

— Да.

— Ва-а… Ты лучше всех, Гор! Я жду не дождусь твоей версии Айронмэна, — ухмыльнулся Захар и смело опустился в подготовленное ложе.

Через минуту подготовки и трансформации напарник поднялся и осмотрел свои блестящие руки, облепленные мельчайшими трансформационными частицами. Гор постарался частично слиться, чтобы быстрей реагировать, так что его переполнял чужой восторг.

— Ну сейчас отожжём!

Глава 10

Клан, которого больше нет

«Два!» — отреагировал счётчик. — « Три, четыре, пять… Пятнадцать… Двадцать».

Захар бежал по раскуроченному взрывом дому и без затей добивал покусанных шершнями мухолюдов с помощью созданной мухобойки, похожей на лопатку для уборки снега с лобового стекла.

Гор выделил около полутора килограммов своего металла трансформации напарнику — тот провёл на этом объёме что-то вроде артефакторного преобразования и теперь мог самостоятельно превращать его в любую форму по своему усмотрению, а по дороге тренировался это делать, одновременно развлекаясь и сокращая численность людомух. За мухобойкой в дело пошли длинный шест, меч, шипастый щит, молот, секира, кувалда и даже что-то вроде ружья со штыком.

Захар, похоже, пытался найти оптимальную форму для себя.

Впрочем, по правде говоря, мухолюды умирали даже просто от толчка или лёгкого прикосновения. И Захар предположил, что шершни доводили их до состояния «пациент скорее мёртв, чем жив», но не убивали, а оставляли одну единицу жизни. Возможно, существовали какие-то игровые ограничения, особенность класса или возможность восстановления даже при почти фатальных повреждениях.

Трупиков шершней тоже было навалом, но ещё больше живых насекомых, которые устилали пол и стены задымлённого помещения.

Выяснилось, что мешочки лута прекрасно помещаются в другие мешочки, просто увеличивая количество единиц наполнения. Так что, добивая их врагов, Гор с помощью гибких «щупалец» подтягивал к себе выпавшее и складировал на случай, если возвращаться им придётся другим путём. Да и не хотелось, чтобы что-то пропало.

«Сорок… Сорок один, сорок два…» — продолжал отсчитывать счётчик по мере их продвижения к эпицентру взрыва на верхнем этаже. Гор сходился с Захаром во мнении, что там они смогут найти главного босса или увидеть артефакт управления, который и повредил взрыв, заставив шершней нападать на своих хозяев.

Они бежали и давили шершней, которые ещё пытались напасть, уничтожали мухолюдов и наконец достигли той самой разрушенной комнаты с сияющим небом из отсутствующего потолка.

— Похоже, мы на месте, — огляделся Захар и прошёл по краю, который точно устоял: в центре пол весь растрескался и была высока вероятность обрушения. — Смотри-ка, Гор, тут и правда какой-то артефакт Тёмного Пластилина. Точнее, его остатки…

Гор тоже увидел в углу разломанную фигуру шершня длиной сантиметров пятнадцать, а ещё дыра в стене, той самой, которая соединялась с общегородской стеной, напоминала человеческий силуэт.

— Наверняка тот, кто открывал наш подарок, улетел именно туда, — Захар кивнул на дыру с явно различимыми головой и ногами и огляделся. — Погоди-ка, а это что такое? — напарник наклонился и достал из-под завала с каменной крошкой толстого, мягкого полосатого «червяка» с зачатками крыльев.

Чтобы всё видеть, в костюме в районе глаз предусмотрели полосу бронестекла, и Захар сразу предложил внедрить туда свой артефакт «смотрелку», так что благодаря их слиянию Гор тоже мог в какой-то степени пользоваться этим артефактом.

Опознаватель на шлеме сказал, что в руках Захара матка колонии шершней.

— Не очень-то похоже на матку. Они же вроде должны быть похожи на взрослых насекомых, только покрупней, — хмыкнул напарник, разглядывая свою находку. — А здесь какой-то недоразвитый… яйцеклад. Или… Мне кажется, что эта штука находилась в том расколотом артефакте, — Захар показал на найденные ранее осколки. — Тот больше подходит на футляр или скорлупу, а может, и правда какой-то управляющий элемент, через который происходило их «общение». Возможно, оно не давало матке полноценно развиться во взрослое насекомое, а также не подпускает к ней настоящих шершней — ну, для ухода, кормёжки… О, интересно, а со спариванием как дела обстояли? Ладно, не стоит об этом. В общем, этой штуке необходима помощь человека, а тот, в свою очередь, может запрашивать выполнение команд через матку. А что… удобно.

— Хочешь её убить? — спросил Гор.

— Мне кажется, я слышал что-то про то, что обычно шершням не нравится, когда трогают или убивают их матку. Они накинулись на Шуншоу, когда разбился артефакт. Возможно, эта штука испугалась и испустила какой-то запах или как там команды отдаются. Точно же не криком. В общем, полагаю, можно использовать матку как приманку. Поэтому думаю, что тебе стоит заявиться сюда всем остальным собой и…

— Берегись! — Гор одновременно отпрыгнул костюмом и предупредил Захара.

Из дыры с рёвом вылетело что-то крупное, человекоподобное, только с искажённым лицом, и если у остальных людомух вполне видно, что фасеточные и круглое — это очки, то в данном конкретном случае тут на них смотрела реальная морда со жвалами, усиками и глазами насекомого по бокам головы.

— Пчеломутант? Ого, да у него шесть рук… Было, — сказал Захар, уворачиваясь от нового замаха. От верхних конечностей напавшего и правда остались лишь обгорелые культи. Да и средние руки оказались повреждены, а живот раскурочен. — Гор, похоже, это наш босс локации. О, смотри, у него вмятина на пузе похожа на тот пчелиный артефакт, — заметил Захар. — А на жопе жалко у него есть, интересно?

Пчеломутант опять взревел и кинулся на них врукопашную. Морда раскрыла рот, похожий на гигантские зажимные клещи, в которые легко поместилась бы шея человека. Исходя из манеры боя и того, как пчеломутант метил именно в горло, Гор решил, что его излюбленным делом было перекусывать головы. Может, так шершни делают, когда нападают на