- Сержант, давай к нашим, - решился Глеб. - Сопровождаем колонну. Из леса не выходим. Вояки в вездеходе нас заметить не должны, иначе всё пропало. Раньше времени огонь не открывать. Деревня близко, к немцам подойдёт подкрепление.

- Понял, товарищ лейтенант, - глаза сержанта загорелись огнём. - Но чувствую далеко они не уйдут. Проведут рекогносцировку, пошарят по округе и назад. Атакуем, в деревне всё равно услышат. Звуки по морозу как по воде.

- Переживём. Значит действуем быстро, чтобы осталось время уйти.

Бестолковых в строю не осталось, раз выжили значит умные. Колонну сопровождали аккуратно. Скользили за деревьями, словно призраки. Советских войск в районе не было. Населённые пункты практически отсутствовали. Дорога состояла из вереницы колдобин. Разведчики перебегали, лежали в снегу, терпеливо ждали пока боевая техника преодолеет препятствие и двинется дальше.

Колонна смотрелась внушительно, но и семнадцать человек у лейтенанта тоже сила. Опыт подсказывал, что справиться можно, лишь бы немцы раньше времени не повернули назад.

Ивняк простирался на многие километры, заросли уплотнялись, но разведчики не отставали.

Колонна прошла по дну пересохшей речушки, продавила метровый слой снежного покрова, вскарабкалась на косогор.

«Километр проехали, - отметилась в мозгу. - Еуда они собрались»?

Метров через триста снова препятствия. Речушка, покрытая коркой льда, петляла по зарослям. Показался добротный на глаз мостик. БТР вскарабкался на настил. Водитель сбросил скорость. Мостик выдержал. Его строили на совесть ещё в царские времена. Боевая машина медленно прошла по настилу, выбралась на другой берег и неторопливо покатила в заросли. Танк тоже сунулся на переправу, очевидно, экипаж состоял из шутников. Конструкция прогнулась, затрещала и тяжёлая машина вместе с мостом погрузилась в реку, проломив лёд и подняв кучу брызг.

Ничего нештатного в этой ситуации экипаж не заметил. Глубина реки была от силы по пояс. Танк шёл на пониженных оборотах с такой невозмутимостью, словно под ним была ровная земля. Затрещали под гусеницами брёвна наката изогнулась сплющенная опора. Казалось танкисты получают удовольствие от того, что натворили.

Машина медленно прошла по руслу, заехала на небольшой обрыв, продавив колею для следующего сзади вездехода. Затем, изрыгая зловонный выхлоп, отправилась дальше за БТР.

Вездеход с пехотой притормозил, сместился в сторону от раздавленной переправы, накренился сползая в русло. Он мог бы беспрепятственно преодолеть преграду, но в этот момент всё и началось.

Под колёсами взорвались две гранаты. Для этого Курёхину и Асташкину пришлось выпрыгнуть на лёд. Кабина вздрогнула, окуталась дымом. Подчинённые Шубина открыли кинжальный огонь. Разлетелись стёкла. Сидящим в кабине сразу не поздоровилось. Вездеход продолжал ползти. Пули кромсали брезентовый тент. Один из пехотинцев собрался перевалиться через борт и погиб под колёсами. Остальные и того не успели, умирали в темноте и неведении.

Вездеход застрял посреди речушки. Колёса погрузились по ступицу в воду. От тента остались рваные лохмотья. Внутри ещё кто-то шевелился, стонал.

Побежал грустный, но проворный Таманцев, бывший сотрудник центра метеорологии. Забросил гранату в кузов и метнулся обратно. После взрыва там уже никто не стонал и заглядывать в кузов не хотелось.

Двумя колоннами взвод устремился через реку. Снежный покров был обманчив. Под ним скрывался тонкий лёд. Поскользнулся, пустился в пляс красноармеец Боровкин, выругался неокрепшим детским голоском. Не устояла и наелся снега Рунгель, сотрудник Института гигиены труда. Но в целом переправились быстро, ворвались в кустарник, рассредоточились.

Танк далеко не ушёл. Когда позади послышалась стрельба экипаж занервничал. Механик-водитель задёргал рычаги, машина притормозила, стала разворачиваться, а это оказалось непросто. Растительность подступала прямо к дороге. Трещал кустарник. Гусеницы вдавливали его в снег, валились молодые деревца, с душераздирающим скрипом рвались тугие корневища.

Танк ещё только сделал пол оборота, а стрелок уже насиловал свой пулемёт. Он имел ограниченный сектор обзора - что увидишь в узкую щель. Пули рвали кустарник, сыпались отстреленные ветки. Разведчики уходили с линии огня. Это было несложно.

- Лазаренко - бери пятерых, держите БТР! - покричал Шубин. - Смотрите чтобы не ушёл. А здесь мы сами справимся.

Шестеро бойцов беспрекословно снялись с места и исчезли за кустами. Сегодня работали без лыж. Передвигались тяжело. Зато не тянула дополнительная ноша.

Танк разметал местную флору, завертелся как сломанная карусель. Всё это чем-то напоминало охоту древних людей на мамонта. Также окружали, подкрадывались, заманивали в ловушку. Пулемётчик долбил без передыха. Разведчики терпеливо ждали пока у него иссякнет боекомплект. Они лежали в снегу, сливаясь с местностью. А стрелок бил выше голов, словно вокруг него находились одни стоячей мишени. Вращалась башня, наводчик искал подходящую цель для орудия, но ничего не находил.

- Лапштарь, ложись! - крикнул Уткин. - Ты чего там деревом прикинулся? По башке сейчас даст.

- Да уж, пушечное ранение в голову это неприятно, - заключил Карабаш и разведчики грохнули от смеха.

Однако ситуация сложилась самая серьёзная. Башенное орудие произвело выстрел. Снаряд взорвался далеко в лесу, посыпался снег с веток. Замолчал пулемётчик. Из стальной громады донеслись тревожные крики. Экипаж сообразил, что в его положении лучше всего спасаться бегством. Танк перестал вращаться, взревел двигатель.

Из кустов под гусеницу полетела граната. Рвануло жёстко. Стрелок с механиком-водителем как минимум получили контузию. Танк задымил. Рулевое управление вышло из строя. Распахнулся люк, показался автомат МР-40, дал малопродуктивную очередь. Потом танкист попытался выбраться, но получил пулю и свалился обратно.

Готовность сдаться экипаж не выражал. Да разведчикам и не хотелось нянчиться с пленными.

Люк так и остался открытым. Высунулась рука, чтобы его захлопнуть. Прострекотала очередь. Танкист испуганно вскрикнул, отдёрнул руку.

К танку крадучись, словно охотник выслеживающий добычу, подобрался Борис Вербин. Глаза парня горели азартным огнём. Он прислонился к левому борту, сел на корточки, приложил ухо к броне. Выжившие члены экипажа продолжали браниться. Вербин на корточках сместился к задней части танка, задумался…

- Борька, чего ты его обхаживаешь как бабу? - засмеялся из кустов Гулыгин.

Вербин отмахнулся, оценил высоту машины и стал карабкаться на броню. Танкисты услышали подозрительные звуки снаружи, насторожились. Потом закричали, что сдаются. Не надо их убивать! Дозрели таки до разумного решения, но это уже не имело значения. Вербин сместился к башне, достал из подсумка слабенькую противопехотную гранату, большего и не требовалось. Товарищи молчали, никто не возражал. Боец пристроил заднее место на краю башни, чтобы придать туловищу устойчивость, выдернул чеку, выждал две секунды, чтобы у немцев не было возможности выбросить гранату назад и аккуратно, затаив дыхание, забросил её в люк. Быстро скатился с башни, сел заткнув на всякий случай уши.