— Угадайте, кого я только что встретил у вас на пороге? Молодого человека, с которым вы познакомились четыре года назад, — мистера Видала, возлюбленного мисс Армиджер!

Миссис Бивер от удивления вздрогнула, хотя вздрагивать миссис Бивер случалось редко.

— Он снова объявился? — В глазах миссис Бивер роились вопросы, на которые ее другу нечего было ответить. — Для чего, скажите на милость?..

— Чтобы иметь удовольствие видеть вас. Очевидно, он бесконечно признателен вам за то, что вы для него сделали.

— Я ничего не сделала, дорогой вы мой; я в их дела не лезла.

— Состояние Тони — конечно, я все это помню — в очередной раз потребовало тогда вашего вмешательства. Но вы приютили его, — сказал доктор, — в тот ужасный день и в ту ночь, и он почувствовал (очевидно, для него это было очень важно), что касательно причин его разрыва с молоденькой пассией чутье вас не подвело, и вы встали на его сторону.

— Я приютила его всего на несколько часов — и вовремя избавила от неловкости, которую он испытывал от того, что оказался в доме, где витала смерть. Но на другой день он ушел с утра пораньше, оставив мне на прощание только маленькую записку.

— Маленькую записку, которую, помнится, вы мне потом показали и которая являлась образчиком благоразумия и хорошего вкуса. Мне кажется, — продолжал доктор, — что он не изменяет этим добродетелям, считая, что вы дали ему право вновь с вами увидеться.

— В тот самый момент — и единственный раз за столь долгое время, — когда его молоденькая пассия, как вы ее называете, тоже оказалась на передовой!

— Это совпадение, — ответил доктор, — слишком необычное, чтобы мистер Видал мог его предвидеть.

— И вы ничего ему не сказали?

— Я ничего ему не сказал, кроме того, что вы, вероятно, находитесь там, где я вас сейчас встретил, и еще, что, раз уж Мэннинг занята своими чайными делами, я сам пойду доложить вам, что он ждет вас там.

Ощущение надвигающихся проблем становилось у миссис Бивер все острее по мере того, как она осмысливала сказанное.

— Под «там» вы имеете в виду на пороге?

— Отнюдь. В самом безопасном на свете месте — по крайней мере, когда вас там нет.

— В моей собственной комнате? — спросила миссис Бивер.

— В этом суровом мемориале Домашнего Порядка, который вам иногда нравится называть своим будуаром. Я взял на себя смелость проводить его туда и закрыть за ним дверь. Подумал, что вы, возможно, хотели бы увидеть его раньше других.

Миссис Бивер с признательностью посмотрела на своего гостя.

— А вы, мой милый, неплохо соображаете!

— Если, конечно, — добавил доктор, — им за все эти годы уже не довелось как-нибудь встретиться.

— Она только вчера сказала мне, что нет.

— Вот оно что. Но поскольку, как вы и сами знаете, она никогда не говорит правды, это не считается.

— Я, напротив, полагаю, что ложь засчитывается вдвойне, — решительно ответила миссис Бивер.

Доктор Рэймидж рассмеялся.

— Тогда почему вы ни разу в жизни никому не солгали? И еще я никак не возьму в толк, — продолжал он, — почему — особенно учитывая, что здесь находится Джин, — вы пригласили сюда мисс Армиджер.

— Я пригласила ее ради Тони.

— Потому что он сам это предложил? Понимаю, понимаю.

— Думаю, — сказала миссис Бивер, — вы неправильно поняли, что я имела в виду, говоря «ради Тони». — Она мгновение смотрела на него, но то ли мысль ее была слишком глубока, то ли его осторожность слишком велика, а потому он предпочел подождать, что она скажет дальше. Миссис Бивер умела быстро преодолевать подобные затруднения, при этом всякий раз не допуская опрометчивости. — Я пригласила ее как раз из-за Джин.

Доктор задумчиво помолчал, но, похоже, ее глубокая мысль стала для него еще темнее.

— Оставим это. Больше всего меня удивляет то, что вы так опасаетесь всех девушек, на которых смотрит Пол.

Выражение лица миссис Бивер было серьезным.

— Да, я всегда их опасалась; но они не так опасны, как те, на кого смотрит Тони.

Ее собеседник вздрогнул.

— Он заглядывается на Джин?

Миссис Бивер некоторое время молчала.

— Не в первый раз!

Ее гость тоже помедлил.

— И вы думаете, что мисс Армиджер?..

Миссис Бивер договорила за него:

— Мисс Армиджер подходит ему куда больше — раз уж у него должен кто-то быть!

— Полагаете, она вышла бы за него замуж?

— Она безумно в него влюблена.

Доктор вздернул подбородок и с чувством произнес:

— Эх! Бедняжка, что и говорить! Поскольку вы так откровенно упомянули об этом, я так же откровенно с вами соглашусь, что никогда еще не видел ничего подобного. А ведь на свете чудовищно мало такого, чего я не видал. Но Тони тоже хорош: в своем ли он уме?..

— Такое увлечение, стоит дать ему волю, затягивает все сильнее. И он не может об этом не размышлять.

— Не знаю, что вы имеете в виду, говоря о «размышлениях»! Думаете, наш милый друг, судя по тому, что нам известно, готов… — Доктор не мог подыскать нужных слов.

Однако его приятельница имела больше мужества.

— Нарушить свою клятву и снова жениться? — Она немного подумала, но в конце концов уверенно изрекла: — Ни за что на свете.

— Так какова вероятность того, что его размышления о Розе помогут ей?

— Я не говорю, что это ей поможет. Я просто хочу сказать, что это успокоит бедное мое сердце.

Доктор Рэймидж все еще был озадачен.

— Но раз они не смогут пожениться?..

— Мне все равно, поженятся они или нет!

Она отважно взглянула ему в лицо, и он разразился веселым смехом.

— Не знаю, чем сильнее восхищаться — силой вашего воображения или вашими моральными принципами.

— Я защищаю свою девочку, — невозмутимо заявила она.

Доктор Рэймидж определился.

— О, стало быть, все-таки вашими моральными принципами!

— Поступая таким образом, — продолжала она, — я также защищаю своего мальчика. Я не знаю морали выше, чем эта. Я готова встретиться с мистером Видалом здесь, — добавила она.

— Чтобы легче было от него избавиться?

— То, как и когда я от него избавлюсь, будет зависеть от того, чего он хочет. В конце концов, — продолжала миссис Бивер, — он должен рискнуть и попытать судьбу. А если, сунувшись на авось, вляпается, куда не думал…

— Понимаю, это его личное дело, — сказал доктор. Он видел, что дипломатия его приятельницы страдает от нежданных помех. Мистер Видал — новое звено в ее расчетах, и если раньше он ей нравился, она жалела его, то теперь он совершенно перестал ее заботить. Собеседник миссис Бивер, у которого свободное время было рассчитано