Мистер Девон стал преподавать у нас в средней школе во время моего второго года учебы там, и однажды подошел ко мне перед занятиями, когда я стоял в коридоре.

— Ты мне не поможешь? — обратился он ко мне.

— Постараюсь, — ответил я.

— У меня в багажнике лежит скульптура, и мне одному ее не дотащить. Она тяжелая для меня одного. Ты не отлучишься со мной на минутку?

Я бросил взгляд в одну и другую сторону коридора в надежде найти кого-то из футболистов, которые могли бы помочь мистеру Девону вместо меня, но никого не оказалось.

— Наверное, я смогу вам помочь, — ответил я.

У него оказался старый, видавший виды пикап «Шевроле». Машина выглядела так, словно он ехал по ней сквозь лес по прямой и врезался во все деревья по пути. Автомобиль был заляпан грязью, а на лобовом стекле со стороны пассажира в глаза бросалась трещина, которая игла от верха и практически до самого низа.

— Не беспокойся, — сказал мистер Девон. — Вообще-то, машина в неплохом состоянии. Я просто ее использую для перевозки грузов.

В пикапе стоял деревянный ящик размером с телевизор с диагональю 32 дюйма. Однако по весу он оказался потяжелее телевизора. Я думал, что в любую минуту могу его уронить, но боялся остановиться.

— Тебе нужно отдохнуть? — спросил мистер Девон. Вероятно, он понял, что я готов уронить ящик, и то, что внутри, разлетится на куски на тротуаре. Я продолжал надеяться, что кто-то придет нам на помощь, но никто не пришел.

— Со мной все в порядке, — сказал я и попытался двигаться быстрее.

Каким-то образом мы добрались до черного хода. Отсюда до класса мистера Девона было примерно тридцать-сорок футов. Нам пришлось опустить ящик на пол, чтобы открыть дверь, затем мы затащили его в дверной проем. По коридору к нам направлялся сторож, мистер Теллер.

— Остановитесь там, — крикнул он нам.

— Думаю, у нас проблемы, — заметил мистер Девон.

— Что вы имеете в виду? — спросил я. Он засмеялся.

— Не надрывайтесь, — сказал мистер Теллер. — Давайте я подгоню ручную тележку и отвезу это туда, куда вам нужно.

— На самом деле, мы только что вошли, — сообщил мистер Девон. — Это нужно мне для занятий.

— Хорошо. Но я все равно подгоню тележку. Занимайтесь своим делом, а я доставлю это в ваш класс. Незачем надрываться, когда у меня за углом стоит тележка.

— Почему ты о ней не подумал? — спросил у меня мистер Девон. — Пошли внутрь, подождем мистера Теллера.

— Мне пора на занятия, — сказал я. — Я и так уже опоздал.

— Давай я тебе напишу записку, — предложил он.

Я последовал за ним в класс, а оттуда в кабинет. Он порылся на захламленном письменном столе и нашел чистый бланк. На таких учителя писали нам освобождение.

— А ты уверен, что не хочешь задержаться и посмотреть, что в коробке? Это займет всего пару минут. И потом, мне нужна твоя помощь, чтобы вынуть скульптуру из коробки.

— Да, я вам помогу, — сказал я.

Мистер Девон отправился назад в коридор и помог мистеру Теллеру водрузить ящик на тележку. Они завезли ее в класс, поставили в углу у кабинета, потом спустили на пол.

— Спасибо, мистер Теллер. Спасибо, за то, что вы придумали, как провести эту операцию с наименьшими затратами.

Мистер Теллер ушел, и мистер Девон принялся открывать ящик.

— Что ты думаешь о футболе? — спросил он у меня.

— Он мне нравится, — ответил я.

— А ты никогда не думал о том, чтобы войти в команду?

— Несколько поздновато, наверное?

— Подумаешь, пара недель. Первая игра будет только на следующей неделе. Время еще есть. Тебе следует попробовать. Ты бы нам пригодился.

— Где? — спросил я. Я очень сомневался, что могу как-то помочь команде.

— Я думал про линию защиты. Ты мог бы стать левым или крайним правым защитником.

— Я не знаю, — сказал я.

— Подумай об этом, — предложил он. — А еще лучше — просто приходи на тренировку. Посмотри занятия. Погляди, понравится ли тебе, — и тогда уже решай. Готов поспорить, что у тебя получится.

Я в самом деле ему поверил. Несмотря на то, что я знал свои возможности и таланты, я ему поверил. Я пришел на тренировку, раздобыл форму, шлем, накладки. Футболки с номером 45 были двух цветов — для игр дома и в гостях. Я получил шкафчик и оказался на поле, где бегал во время тренировок. На первой тренировке мне пришлось позаимствовать клиты[25], а на следующей день я попросил маму купить мне собственные. Действительно, она на следующий день подъехала во время тренировки и вручила мне их на краю тренировочного поля. Но это было позже…

Мистер Девон снял крышку. Моему взору представился упаковочный материал, сама скульптура была завернута в серое одеяло. Мы наклонились к ней и вытащили ее на пол. Мистер Девон развернул ее, затем отступил назад и стал ее разглядывать. Он выбрал место, с которого одновременно мог наблюдать и за скульптурой, и за мной.

Это была абстракция. Это был намек на что-то. Какая-то огромная луковица или гротескная капля сидела на стволе. Это была голова без каких-либо черт лица, или, скорее, черты лица с нее сорвали кусками, а затем поместили назад — но только в неправильных местах. Они вылезали из серого камня, подобного бетону. Можно было разглядеть разорванное лицо, корчащее гримасу, словно кого-то пытают или он сидит в кресле у зубного врача. Возможно, по моим представлениям, я так буду выглядеть во время первой игры в футбол. Там имелось много поверхностей, расположенных не в тех местах, куски камня закрывали детали чего-то узнаваемого. Все превращалось в странный бесформенный предмет, от которого бросало в дрожь и даже возникало чувство гадливости. Но ощущалось и напряжение, исходящее от предмета — это были борьба или насилие. Все выглядело туманно, сильно и волнующе. Не думаю, что кто-то хотел бы видеть эту скульптуру просто стоящей перед кабинетом мистера Девона.

— Как она называется? — спросил я.

— «Хозяин».

— Это ваш собственный знак «Не беспокоить»?

— Считаешь ее достаточно пугающей?

— Да, от нее передергивает, — признал я. — Становится неуютно.

— А если я скажу тебе, что некоторые считают ее возбуждающей чувства счастья и радости?

Как только он это сказал, предмет стал выглядеть по-другому. Да, конечно, такую точку зрения предложил мистер Девон, но вещь на самом деле стала выглядеть по-другому — не зловеще. Она не наводила больше на мысль о насилии, а заставляла думать о человеке, черты лица которого, например, изменились от смеха. Я увидел это.

— Так что это на самом деле? — спросил я. Мистер Девон пожал плечами.