Ройс терпеливо ждал. Он был занят своими мыслями. Он стал дядей. Однажды он покажет Амелии поместье Хоукфорт и объявит о доле наследства, причитающейся ей. Они будут бродить по зубчатым стенам, которые стоят на своем посту вот уже девять веков. Конечно, они не такие древние, как Акора, но все же заслуживают уважения. Ему показалось странным, что если у него не будет собственных детей, то Амелия унаследует Хоукфорт. Но что еще необычнее, в тот же миг ему страстно захотелось иметь детей. Раньше он никогда об этом не думал.

Кассандра умела видеть будущее. Вернее, возможное развитие событий. Она назвала это даром, но это больше напоминало бремя. Она ничего не видела четко. И все-таки он был абсолютно уверен в том, что она от него что-то утаила.

Он выглядел унылым, когда садился в экипаж. Право же, нелепо, что он едет в карете вместо того, чтобы прогуляться. Но в последнее время Лондон стал далеко не безопасным местом для прогулок. Сегодняшним утром, до того как его вызвали к Джоанне и Алексу, он был в Карлтон-Хаусе, где узнал тревожные слухи о том, что луддиты оценили голову принца-регента в сто гиней. Если бы его высочество знал об этом, он бы пребывал в вечном опьянении.

Желание Алекса отправить Джоанну в поместье Босуик или Хоукфорт было совершенно оправданным. Хотя с тем количеством людей, которых они привезли с собой в Лондон, их дома были в полной безопасности. Но, к сожалению, этого нельзя было сказать про весь город.

Если бы только принц-регент смог выбраться из болота, в которое его загнали опиум и непомерная жалость к самому себе… Если бы он перестал видеть в каждом приближенном врага и не воспринимал любую поправку к закону как начало революции… Если бы он направил все свои силы, а они у него были, на усовершенствование своего государства…

Если бы у лошадей были крылья, Ройс давно бы уже был в своем особняке. Экипаж с грохотом миновал переполненные людьми улицы и остановился у двери его дома. Он кивнул стражникам и лакею, открывшему перед ним дверцу кареты, сразу же пошел к себе наверх, сбросил одежду и буквально упал в кровать. Он сразу же уснул, и ему снилась смеющаяся черноволосая красавица и прелестная маленькая девочка… нет, кажется, это был мальчик… бегающий по стенам и лестницам башен Хоукфорта.

Кассандра спала очень беспокойно. Она несколько раз просыпалась от, как ей казалось, плача Амелии, но он затихал так быстро, что она не была уверена, слышала ли это на самом деле. Ее разбудили первые лучи солнца, но она решила не вставать, пока не появится кто-нибудь из молодых родителей. Долго ей ждать не пришлось. В комнату вошел осунувшийся и небритый Алекс.

– Все в порядке? – поспешила спросить она. Он потер рукой заспанные глаза и кивнул.

– Отлично. Лучше не бывает. Должно быть, я спал – не знаю – двадцать или тридцать минут за всю ночь.

Кассандра не могла удержаться от смеха. Она налила ему чашку чаю и предложила присесть.

– Ручаюсь, что ты не спал также и прошлой ночью, когда у Джоанны начинались роды. Знаешь, тебе не нужно постоянно держать все под контролем. За Амелией есть кому присмотреть, если ее обессилевший отец выкроит часок для здорового сна.

Он улыбнулся, превозмогая свою усталость, отпил немного чаю и кивнул.

– Знаю, знаю. Просто она чертовски очаровательна. У нее самые маленькие пальчики на земле и самый громкий плач. Она смотрит прямо на меня, и у нее уже довольно осмысленный взгляд; она знает, чего хочет.

– Очень может быть. А как Джоанна?

– Прекрасно. Она вся светится изнутри. Конечно же, она поступила разумнее меня и спала почти все время.

– Тебе стоит сделать то же самое. Иди. – Как сестра, она могла приказать ему это. – В этом доме целая дюжина комнат для гостей. Выбери себе одну и хорошенько выспись.

Он был похож на томимого жаждой путника, который увидел перед собой бьющий фонтан.

– Наверное, ты права.

– Абсолютно, – строго сказала Кассандра. – Я присмотрю за Джоанной.

Алекс выдавил слабую улыбку и ушел. Кассандра не медлила ни секунды. Она взяла у Сары поднос и сама понесла его наверх. Джоанна уже проснулась и разговаривала с Еленой. Брайанна была занята купанием Амелии, которой пришлось по душе это занятие.

– Чай, – с радостью воскликнула Джоанна. – Садись. Ты видела Алекса? Ты убедила его пойти поспать?

– Да и еще раз да. Бедняжка, он был совсем обессилевшим. – Все женщины дружно рассмеялись из-за того, что мужчину, привыкшего к суровости войны, выбило из колеи рождение ребенка.

– А как Ройс? – спросила Джоанна.

Кассандра ответила не сразу. Слишком живы были воспоминания об их первом поцелуе. Она боялась выдать свое волнение и поэтому проговорила очень медленно, чтобы не запнуться:

– Прошлым вечером он уехал к себе домой, чтобы отдохнуть.

Джоанна пронзила ее взглядом и улыбнулась.

– Отлично. Я уверена, что он очень скоро вернется.

– С подарками, вне сомнения. Он не оставит ни одного подарка во всем Лондоне для других новорожденных. И раз уж об этом зашла речь…

Она достала из глубокого кармана юбки круглый предмет около шести дюймов в диаметре, завернутый в шелк.

– У меня есть подарок для Амелии.

– Твой – самый первый, – с восхищением сказала Джоанна, когда Кассандра передала ей сверток в руки.

Она быстро его развернула, и перед ее глазами предстал золотой шар, на котором были выгравированы древние надписи. Джоанна смотрела на него в полном недоумении.

– Золотой шар… но я видела такой же… Кассандра кивнула.

– В твоем сне. Я была очень удивлена, когда услышала это от тебя. Я выбрала этот подарок для Амелии несколько месяцев назад. Смотри…

Она взяла у нее шар и начала его подбрасывать в воздух. Каждый раз, когда шар отрывался от рук, он издавал завораживающую мелодию.

– Потрясающе! – сказала Джоанна, когда Кассандра вернула ей подарок. – Откуда берется эта мелодия?

– Надписи на всей поверхности шара образуют узкие прорези. Когда его подбрасывают, воздух проходит через них, и получается мелодия. Существует всего лишь несколько таких шаров, и у каждого своя мелодия.

Изучая подарок, Джоанна сказала:

– Очень мило с твоей стороны сделать такой подарок Амелии, но ты хорошо подумала? Столь уникальная вещь для маленького ребенка…

– Я хочу, чтобы она приняла его. Он был моим, когда я была маленькая.

– Тебе следовало бы оставить его для своей дочери.

Кассандра изменилась в лице, но сразу же взяла себя в руки.

– Если она у меня когда-нибудь будет, они с Амелией могут поиграть с ним вместе. – И тут же добавила: – Алекс говорит, что ты просто вся светишься, и он прав.