Наконец, ближе к полудню, она решила, что уже достаточно долго избегала его. Хватит. И Лекси направилась к веранде, прихватив корзинку с сандвичами и небольшой термос с холодным чаем. Сверху она положила пластиковые стаканчики и несколько салфеток.

Поставив все это на веранде, она обошла дом и наконец увидела Камерона наверху, с кистью в руке. Аккуратными мазками он красил карниз белой краской. На нем были его обычные шорты, голые ноги и грудь блестели от загара, по спине стекал пот.

Несколько секунд Лекси стояла молча. Но вот он отложил кисть и взглянул на нее, щурясь от яркого солнца.

— Привет! — Его лицо было серьезно.

— Привет, — ответила Лекси. — Я приготовила ленч.

Камерон медленно спустился и поставил ведерко на землю.

— Сейчас, только кисть вымою.

Лекси вернулась на веранду. Через несколько минут появился Камерон, уставший, разморенный от жары и ошеломляюще сексуальный. Он упал в кресло рядом с ней, и она протянула ему стакан чаю. Он выпил его залпом и снова подставил ей стакан, сверкая мальчишескими ямочками на щеках.

— Спасибо. Это то, что надо.

Лекси улыбнулась ему в ответ. Напряжение между ними быстро таяло. Лекси протянула ему сандвич, завернутый в салфетку, и опять наполнила его стакан. Она лихорадочно думала, что же ей сказать мужчине, с которым провела ночь, мужчине, который женился на ней накануне и который рассматривал ее только как партнера во взаимовыгодном предприятии?

— Прости, что ушел, когда ты еще спала, — промолвил Камерон, заглядывая ей в глаза. Она в растерянности кивнула. — Я хотел начать до того, как станет слишком жарко.

На самом деле он просто не мог дольше с ней оставаться. После того как они занимались любовью на рассвете, она уснула, а он лежал, держа ее в объятиях и вновь переживая каждую секунду прошедшей ночи.

— Да ничего. Я проспала. — Лекси откусила сандвич и добавила: — Хотя я соскучилась по нашим завтракам.

— Я ничего не ел, только выпил кофе, — сказал он.

Он решил не готовить Лекси завтрак, потому что знал: после этой ночи их снова потянуло бы друг к другу. И еще он знал, что повторять прошлое, мыть Лекси голову и все такое было ошибкой. Эта старая знакомая прелюдия к любви вновь лишит его покоя. И вновь он окажется в омуте непонятных чувств и боли. Камерон был ошеломлен силой страсти, которую они испытали. Он уже забыл, как это бывает с Лекси. Поэтому-то и отнесся ко всему слишком серьезно.

А серьезное отношение к тому, что происходило у них с Лекси, не приведет ни к чему хорошему. Да, он потерял голову на несколько часов, но теперь он опять владеет собой.

— Я собираюсь все покрасить за неделю, — заявил он, откинувшись на спинку и отхлебнув чаю. — Потом обои и полы. Все это не займет слишком много времени. — Камерон поднял бровь и посмотрел на Лекси. — Слушай, звони этому Тэйту каждый день, ладно? Не хотелось бы пропустить его возвращение. Ну и надо как можно скорее выяснить, беременна ты или нет.

Лекси в оцепенении посмотрела на него. Он ввернул эту фразу о ребенке так небрежно, так бесстрастно, что она с неожиданной ясностью поняла: это бравада. Камерон не мог быть таким бесчувственным.

Она вспомнила, как он хотел уйти, а она попросила его остаться на ночь. Он все равно ушел — когда она заснула…

Камерон трусил — так, кажется, сказала Ида? Лекси вдруг подумала: а что, если ее бабка права? Она будет не она, если не выяснит это…

Закончив ленч, Камерон положил салфетку в пустой стакан и встал. Лекси поднялась и шагнула к нему. Обвив его шею руками, она звонко поцеловала его в губы. Он смотрел на нее сверху вниз вне себя от изумления.

Она пожала плечами:

— Это ведь наш медовый месяц. Пусть Ида видит, что мы на седьмом небе. Счастливые новобрачные. Забавно, не правда ли?

Забавно? Сердце Камерона учащенно забилось.

— Что ты сказала?

Он не мог понять, отчего же так бьется сердце: от неожиданных слов Лекси или от ее поцелуя. Она вела себя так непринужденно! Она была совсем не похожа на ту Лекси, которую он знал, — серьезную, консервативную женщину-которая-заботится-о-будущем. Ее теперешняя манера увлекала его и одновременно тревожила.

— Ну да, я себе это так представляю, — начала Лекси, ласково скользя пальцами по его обнаженной груди. Некоторое время она молчала, задумчиво приглаживая колечки темных волос, потом взглянула на Камерона: — Ида все равно не отменит прием. И она не собирается держать наш брак в секрете. Это было бы слишком — просить ее о таких вещах. — Лекси улыбнулась. — Так что все будут знать. Увы, приходится признать — мы здорово влипли. Так почему не воспользоваться этим и не получить немного удовольствия? — сказала она, послав ему призывный взгляд.

Камерону все труднее было бороться с искушением обхватить ее, взять на руки и пойти с ней в спальню — или даже просто на кушетку.

— Послушай, мы так и не обговорили как следует все детали нашей… сделки, — постарался он переменить разговор. А она все продолжала водить пальцами по его груди, по его коричневым соскам, потом скользнула к пуговице на шортах и ниже…

— Нет, не обговорили, — негромко сказала она, глядя ему в глаза и проводя рукой по резинке на его шортах.

— Я думал, что ты хочешь только… ну, только когда благоприятный период для…

Он с трудом поддерживал разговор, изнемогая от шаловливой ласки ее пальцев.

— Почему? — невинным тоном спросила она.

— Ну, мы ведь… э-э, для этого поженились, — напомнил он ей, а заодно и себе.

Она улыбнулась:

— Ты же сам говорил — мы ведь занимались любовью когда-то, это будет не первый раз. Чего же ты боишься? — Ее пальцы скользнули внутрь и коснулись его под шортами.

Камерон потерял способность что-либо соображать. И конечно, напрочь забыл о недокрашенной крыше.

— Ты меня удивляешь.

Лекси посмотрела на Камерона. Они лежали, прижавшись друг к другу, на кушетке в гостиной — сюда он принес ее после завтрака на веранде. Они занимались любовью долго, страстно, и ей бы хотелось, чтобы это длилось вечно.

— Почему? — спросила она.

— Ты ненасытная.

А про себя добавил: захватывающая. Обворожительная. И свободная. Похоже, ей было все равно, но он-то не мог не думать о будущем, о том, что он уйдет — ему придется уйти. Что он не сможет, просто не сможет остаться с ней навсегда.

— Ты ведь знаешь, этот брак…

— Я знаю, — перебила Лекси.

Сделка закончится, как только она забеременеет, так что нет смысла беспокоиться об этом. Но это не значит, что она не может надеяться — а вдруг он останется. Она сделает его жизнь в Блоссоме такой прекрасной, что он и думать не захочет об отъезде. Если он чего-то боится — ее или любви, — она непременно выяснит это.