– Маленькие детки – маленькие бедки, – напомнила я мужу. И тут он меня огорошил.

– Хорошо, Иришка, давай решать все это по-боевому. Ты говоришь Варе, что мы перегнули палку и что она может приводить этого оболтуса в гости, если уже ей он так нравится. Но это не значит, что я не пристрелю его, если…

– Я поняла твои мысли, – хмыкнула я. – Уверена, что, как только он впервые попадет в наш дом, ты сам донесешь до него это в полном размере.

– Смеешься, значит? Ну-ну! – зло улыбнулся Гриша. – Смотри, потом не заплачь. В общем, пусть этот гусь лучше будет под присмотром. Это – раз.

– А два будет? – удивилась я.

– Конечно! Неужели ты думаешь, я позволю Варьке таскать к нам домой кого попало и сидеть тут с ним безо всякого присмотра?

– Только не говори, что я должна уволиться, чтобы сидеть с Варей дома, – я вскочила с кровати и задышала возмущенно. Надеюсь, что Варя спит, потому что вести себя тихо сейчас у меня получалось плохо. Я не уволюсь! Ни за что! Мне нравилось работать, и я не хотела снова оседать дома, чтобы погрязнуть в рутине повторяющихся операций, которые, как говорится, ни уму ни сердцу. И потом – деньги!

– Тише ты! Кто сказал хоть слово про увольнение? Мы и позволить себе этого не можем. Я о другом.

– Каком другом? – еще больше забеспокоилась я. – Ты ведь на выдумки горазд, хлебом не корми, а дай учудить что-нибудь эдакое. Камеры видеонаблюдения не только в подъезде, но и на каждом этаже, на каждом лестничном пролете. Теперь вот наверняка хочешь запихнуть камеру видеонаблюдения к нам в дом.

– А что, идея хорошая, – улыбнулся Гриша.

– Ты не об этом? – изумилась я и задним числом прокляла свой трепливый язык. Разве можно было вкладывать эту заманчивую мысль в его креативную голову!

– Я думаю, что есть кое-что более эффективное, чем видеонаблюдение.

– Господи, что?! – в ужасе спросила я. Муж выдержал театральную паузу, чтобы добиться наибольшего результата, а затем улыбнулся.

– Мама!

– Что? – уставилась на него я, прошло несколько минут, прежде чем до меня, как до барана, дошла вся чудовищность придуманного плана.

Алевтина Ильинична – моя свекровь.

Человек-скала, человек – гигант мысли и мать русского летчика Григория Сафьянова. Вот, значит, что удумал муж. Действительно, ядерный взрыв. И, главное, совершенно неожиданно. Ничто не предвещало! Я почувствовала, как кровь отливает у меня от щек, и я начинаю сожалеть, что так неудачно оборвала совершенно безопасный и, в общем-то, приятный секс. Какие чудовищные последствия!

– Это отличная идея! – воскликнул Гришка, и я с ужасом заметила небывалый энтузиазм в его глазах, в том, как реагировало его тело. Напряжение пантеры перед прыжком. Как я смогу разубедить его теперь, когда он уверовал, что нашел способ не только решить все проблемы, но и подрубить под корень само их образование.

– Но разве захочет она все бросить и ехать сюда ради такой ерунды? – простонала жалобно и неубедительно я.

– Ради ерунды? – Гриша смерил меня возмущенно-презрительным взглядом. – Это ее единственная внучка!

– Мы и сами разберемся, – пропищала я.

– Ага, разобрались уже. Нет, решено. У Варьки ГИА, нужно самое пристальное внимание. Мы оплатим дополнительные занятия по всем экзаменационным предметам. Бабушка будет тут следить за ней день и ночь, а заодно и покормит, и постирает. Все увидит и услышит, – Гриша перебирал преимущества, а я вздрагивала от каждого его слова.

Алевтина Ильинична будет следить и за мной, причем круглыми сутками. Она и приготовит лучше меня, и постирает, и подметет тщательнее, и не забудет все это рассказать Грише. Она будет делать мне замечания из серии «в мое время замужние женщины в отпуски с подругами не ездили». Это будет невыносимо. Она все увидит и услышит!

– И как долго она у нас пробудет? – осторожно спросила я.

– Зачем вообще ставить какие-то сроки? Пробудет здесь до тех пор, пока Варя не сдаст экзамены. А там посмотрим.

– Где же мы ее разместим на такой долгий срок? Она обычно спит в комнате Вари, но, если ты сейчас скажешь дочери, что ты решил подселить к ней бабулю, да еще до самого июля, она может и из дому сбежать, – изображая спокойствие, рассуждала я.

– Ты права, – согласился Гриша, в моем сердце загорелась было надежда. – Мы должны поселить ее в кухне. Других вариантов нет. Маме нужно отдельное пространство, раз уж мы приглашаем ее так надолго.

В этот момент для меня наступил конец света.

Кухня – любимое место в доме. Моя цитадель, где я могу посидеть спокойно с подругами, попить чаю, испечь пирог. Просто побыть наедине с собой. Как я могла допустить, чтобы все зашло так далеко? Остается только одна, последняя надежда – что Алевтина Ильинична сама откажется приезжать из Мурманска на несколько месяцев, чтобы жить в нашей небольшой квартире, где ей придется спать на кухне – пусть даже и просторной.

– Ну что, все? – спросил муж. – Спать?

– Может, теперь займемся чем-нибудь поинтереснее? – неуверенно спросила я. Гриша засмеялся и покачал головой.

– Утром. Мне нужно выспаться, – бросил он и через пару минут уже крепко спал, как это бывало с ним всегда после секса или после того, как ему удалось решить большую проблему, да еще так, что все выходило «по его». А я лежала без сна, и даже мысль о теплых волнах басурманского моря не грела душу.

Утром я с тяжелым сердцем подавала завтрак своей обреченной на круглосуточное наблюдение дочери. Утром дочь явно пришла в себя и уже не переживала так сильно из-за вчерашней ссоры. Напротив, она влетела в кухню, свежая, с улыбкой на лице и переодетая в школьную форму. Мне было приятно видеть ее снова счастливой. Нормальный ребенок с блестящими серыми глазками и аккуратной косой, она с яростью набросилась на свой завтрак. Вчерашняя котлета пошла просто на ура.

– Ну что, как ты себя чувствуешь? – спросила я, подливая Варе ее любимый чай с молоком.

– Нормально, а что? – спросила дочь с набитым ртом.

– Мы вчера были не совсем правы, – пробормотала я, и Гриша, который в этот момент было зашел в кухню, тут же ретировался обратно в ванную, чтобы дать нам поговорить.

– Да? – пожала плечами Варя. – Хорошо.

– Я хочу сказать… Мы не против, чтобы ты дружила с этим мальчиком, если уж он тебе нравится.

– Мам, давай не будем об этом говорить, – фыркнула дочь, насаживая еще одну котлету на вилку.

– Почему же? Я хочу, чтобы у нас не было никаких разногласий. Мы очень волнуемся о твоем будущем и об экзаменах. Поэтому поговорим с Мариной Ивановной, чтобы тебе дали дополнительные занятия. Ты не можешь рисковать своим аттестатом, понимаешь?

– Да, конечно, мам. Мне пора, меня Машка будет ждать на углу, – засуетилась Варя.

– Подождет твоя Гуляева. Мы хотим познакомиться с твоим мальчиком, – сказала я чуть более строго. – Мы же имеем на это право?