Софи взглянула на него с иронией и снова записала.

— Ладно. Спальня — прежде всего. Что еще?

— Пойдем, я тебе покажу. — Он протянул руку.

— Ты просто скажи, а я запишу.

— Пойдем, Софи.

Она с притворным возмущением встала.

— Хорошо, пойдем.

Софи подозревала, куда он ее поведет. А когда он направился в дальний конец коридора, то поняла, что не ошиблась — в спальню.

Засмущавшись, хотя причин для этого не было, она вступила в личные владения Марка.

В день своего приезда она мельком видела эту комнату, когда искала, куда бы прилечь. И вот она снова стоит на пороге его спальни.

Да, здесь есть где разгуляться фантазии дизайнера: просторная, с высоким потолком, в арочных проемах — окна с красивыми витражными стеклами: золотыми, розовыми, фиолетовыми и зелеными.

Но краска на стенах тусклая и облупившаяся. Собственно, как и во всем доме. На дощатом полу — ужасный серо-бордовый линолеум в цветочек. Рамы облупились, кровать представляла собой простой двуспальный матрас на деревянном каркасе. Даже покрывала нет — только простыня и старое зеленое одеяло. Совершенно не романтично.

Марк стоял, засунув большие пальцы за ремень джинсов, и… улыбался. Улыбкой он мог околдовать кого угодно. Софи стало жарко.

— Серый цвет не подходит для этой комнаты, — твердо сказала она.

Он напоминает мне дождливый день в Лондоне, про себя добавила она.

— Комнату затеняет большое манговое дерево, поэтому нужны светлые тона.

Он кивнул, но ничего не сказал. Слушает ли он меня? — подумала Софи.

— Что, если стены сделать бледно-желтыми, с кремовым бордюром? А обивку мебели сменить на розовую?

— Розовую? — Марк задумался. — Ты уверена?

Софи кивнула.

— Я понимаю твои сомнения, но, поверь, эффект будет поразительный.

Марк указал на распахнутую двустворчатую стеклянную дверь и пригласил Софи войти в примыкающую комнату поменьше.

— А здесь что можно сделать? — спросил он.

Там ничего не было, кроме большого кожаного седла, лежащего на полу, стопки потрепанных учебников в углу да пары весел у стены. Но окно… Необычное полукруглое окно выходило в сад.

— Здесь, наверное, была гардеробная, — предположила Софи и представила, как Марк натягивает на себя джинсы, рабочую рубашку, надевает сапоги для верховой езды.

И вдруг ее осенило.

— Эта комната идеально подходит для детской, — прошептала она.

Софи уже видела, как все будет: мягкий ковер, белая кроватка, пеленальный столик с баночками детского крема и масла, на потолке — подвеска с игрушками, вдоль стен — полки, где стоят смешные зверюшки, подаренные друзьями и родными. Она подняла на Марка глаза и встретилась с его пристальным взглядом.

— Я тоже так считаю, — сказал он.

Он протянул руку и коснулся костяшками пальцев ее щеки. Софи покраснела, а Марк наклонил голову и тихо сказал ей на ухо:

— Я уже вижу нашу детскую. Комнату с тонкими занавесками и заново выкрашенными стенами. Пушистый ковер на полу.

От его низкого, вибрирующего голоса по телу Софи разлилось знакомое тепло.

— И наш ребенок крепко спит в кроватке, — добавил он.

Руки Марка обхватили ее за талию, губы скользнули по щеке. Он поцеловал ее в висок, в уголок глаза, теплые губы провели жаркую дорожку к шее. Большая мозолистая рука ласково гладила ее живот.

— Ты будешь удивительной матерью.

— А ты — замечательным отцом.

— Нашему ребенку — мальчику или девочке — повезет с родителями. Сколько еще ждать, прежде чем мы узнаем, кто он?

— Не знаю точно. Наверное, несколько недель.

Марк крепко прижал Софи к себе и с нежностью потерся подбородком о ее щеку. Затем с легкостью подхватил ее на руки и понес к кровати.

Можно ли быть еще счастливее, чем она сейчас? — спрашивала себя Софи.

Стоило Джилл Джексон услышать, что Софи остается, как она тут же позвонила Марку и сказала:

— Послушай, я понимаю, что, возможно, мы немного торопим события, но тебе лучше предупредить Софи о нашем вторжении.

— Надеюсь, это будет дружеское вторжение?

— Конечно, — засмеялась Джилл. — Сью Маттьюз, Кэрри Роупер и я хотим устроить девичник. Мы приедем на ленч и привезем еду с собой, так что Софи не придется готовить. Мы считаем, что ей пора познакомиться с соседями.

Марк передал слова Джилл Софи.

— Вот это да! Какие они милые, — с восторгом ответила она.

Марк прикрыл трубку ладонью и тихо спросил:

— А ты не устанешь? Можно перенести встречу.

Сегодня утром Софи выглядела очень бледной, под глазами — темные круги, и он забеспокоился.

— Я хорошо себя чувствую.

Марк сказал Джилл, что Софи не возражает против визита.

— Замечательно, — последовал ответ. — Марк, а не мог бы ты исчезнуть на это время? Ну, займись чем-нибудь пока мы, девочки, поболтаем.

— Женские секреты?

— Угадал.

— Вот уж не думала, что они приедут посплетничать, — удивилась Софи, когда Марк положил трубку. — Ведь им придется проделать долгий путь.

— Здесь дружба в большой цене. — Марк взял в ладонь ее подбородок и заглянул в глаза. Он вдруг ощутил страх, словно взмахнувшая крылом черная птица бросила на них зловещую тень. — Надеюсь, девичник тебя не слишком утомит.

— Если еду привезут, мне остается лишь накрыть на стол. — Софи поставила на плиту чайник и улыбнулась. — Теперь ты понимаешь, почему необходима новая столовая.

— Понимаю. А ты скажешь Джилл и остальным о ребенке?

— Я бы хотела, если ты не возражаешь.

— Не возражаю. Женщины обожают поговорить о детях, а если они узнают, что ты беременна, то тема для общения обеспечена.

— Надеюсь, они расскажут мне все, что нужно знать о здешних врачах и больницах.

Марк ощущал непонятную тревогу, когда прощался с Софи. Она выглядела усталой, и ему не хотелось покидать ее. Он уговаривал себя, что уезжает недалеко, и, взяв приготовленный пакет с ленчем, сказал, что будет отсутствовать до середины дня, а затем вернется.

Было два часа, и Марк почти закончил чинить протечку в артезианской скважине, когда услыхал гул приближающегося самолета. Посмотрев наверх, он увидел, что самолет снижается. Марка охватил страх. Это санитарный самолет, и летит он так низко неспроста. Случилось несчастье!