В ее парке? Хорошо звучит.

Она спрятала телефон. Откуда-то появился Клинт:

– Роми, вы что, черт возьми, сделали?

Он сгреб Роми в охапку, приняв на себя почти весь ее вес. Чтобы сохранить остатки достоинства, она одернула испорченное платье. И уже открыла рот, чтобы рассказать о шинах.

– В самом деле, неужели вас на пять минут оставить нельзя? – ворчал он, покачивая головой.

У нее все сжалось в груди. Точь-в-точь Полковник! Неужели Клинт не умеет ничего, кроме как успокаивать ее или спасать? И это после того, как всю ее ощупал там, в переулке!

Он наклонился, чтобы поднять ее на руки. Все мысли о внедорожнике сразу исчезли.

– Что вы делаете? – вскрикнула Роми, балансируя на здоровой ноге. В одной руке она держала сумочку и туфли, а другой цеплялась за него.

– Собираюсь отнести вас в машину.

– Я вполне могу сама.

– В самом деле?

Он выпрямился и смотрел, как осторожно она ставит на землю поврежденную ногу.

– Отлично. Валитесь с ног сами.

Роми оперлась о капот внедорожника, далеко вперед выдвинула больную ногу и быстро переступила. Восстановив равновесие, она повторила этот же трюк со следующей машиной.

– Роми, давайте помогу. Пожалуйста.

– Нет.

Вид у нее был настолько сосредоточенный, что это почти портило ее. Она собирала себя в кулак перед очередным капотом, потом, используя его в качестве опоры, отталкивалась здоровой ногой и, почти не наступая на больную ногу, переносила тело к следующей машине.

Это была настоящая работа.

– Тогда хоть обопритесь на меня.

– Вы слишком высокий.

Она сделала еще один прыжок, но, промахнувшись, наступила на больную ногу. И не сдержала крика.

– Ради бога, давайте я вас донесу! – Клинт прямо-таки висел над ней.

Но она не могла снова к нему прикоснуться.

– Нет, Клинт, мне нужно сделать это самой.

«Зачем нужно? Откуда это упрямство? Черт!»

Он немного отступил, однако оставался рядом. Это было мучительно больно и очень медленно, но Роми все же прыгала. Она – самостоятельная женщина. И Клинт должен был это видеть.

Примерно на полпути к своей машине она вспомнила о внедорожнике. Еще через четверть пути посчитала, что лучше пока ничего не говорить Клинту. Сначала она все выяснит сама. И придет к нему с решением, а не с проблемой. У нее есть контакты в полиции. Там ей помогут без шума разобраться с этими шинами. И с тем, кто порезвился в парке.

Она опять качнулась вперед.

Наконец, совершенно вымотанная, Роми добралась до своей «хонды». Клинт опять взглянул на ее ногу, и его губы сжались в тонкую полоску. Но голос прозвучал ровно:

– Финишировали, принцесса-воительница?

Она только взмахнула ресницами:

– Если бы вас здесь не было, мне пришлось бы самой добираться до машины. Так почему должно быть иначе, даже если вы здесь?

«Потому что я умираю, когда ты меня обнимаешь?»

Он стал мрачнее тучи:

– Если бы меня здесь не было, вам не пришлось бы падать в этих туфлях на каблуках.

Тоже верно. Роми рухнула на пассажирское сиденье и осторожно поставила на пол травмированную ногу.

– Не возражаете, если поведете вы?

* * *

Они выехали из города в полном молчании. Даже радио не включили. Только дышалось словно через загустевшую патоку. Она глядела прямо перед собой, на темную дорогу, стараясь не замечать почти материально ощутимого кипения Клинта.

У сердитой Роми уже не было сил. Все-таки злиться – это тяжкий труд. Разумная Роми переминалась с ноги на ногу за кулисами, дожидаясь своего выхода.

И момент настал.

Грубо было сбегать от Клинта без единого слова. Она сама целовала его. Он не заставлял ее запускать руку в его волосы. Это было ее решение. И сбежала она, потому что все эти военные дела...

«Лгунья!»

Тоненький голосок прервал удушье. Клинт мельком взглянул на нее в темноте салона и опять перевел взгляд на дорогу.

«Скажи правду, девочка».

Опять Полковник, безжалостный в вопросах честности и личной ответственности. Роми нахмурилась. Это и была правда? Разве нет? Она опять мысленно вернулась в темный переулок. Сила Клинта, его доверие. Его широкие плечи. Свежая короткая стрижка. То, как он прикрывал ее своим телом от любопытствующих глаз.

Она смущенно вздохнула:

– В прошлый раз я после секса забеременела. Странно, как это они не скатились в кювет. Но голос его прозвучал напряженно:

– Простите?

Роми опять глубоко вздохнула:

– Это был мой первый секс. Который в значительной степени определил и то, что это был мой единственный секс.

Она не могла отцепиться от словечка «секс», чтобы не зарыдать в голос.

Он удивленно взглянул на нее:

– Вы забеременели с первого же раза?

Она пожала плечами. Слишком небрежно.

– Полагаю, именно поэтому юных девушек и предупреждают о первом сексе.

Он глядел то на нее, то на дорогу. Потом все-таки не выдержал, вдарил по тормозам, съехал на обочину и заглушил мотор.

И уставился на нее в темноте. Она смотрела на него. Молчание явно затянулось.

Тогда Роми продолжила:

– В следующие два года задача заключалась в том, чтобы выдержать отца и растить сына. А потом у меня на руках оказался научившийся уже ползать малыш, которого надо было кормить и одевать. Впору было взять его на руки и идти побираться. К тому времени, как Лейтон пошел в школу, я уже отбросила... все... романтические бредни.

Клинт покачал головой:

– Всего один раз?

Роми стиснула кулаки. Он ее не понимал.

– Как думаете, мы сможем пережить такую новость?

– Вы практически девственница!

«О господи, а он все о том же!»

– На самом деле я и тот раз не считаю.

– Как это – не считаете?

– Я была... Я не была влюблена.

Клинт внимательно смотрел на нее:

– Вас принудили?

– Нет. Мятеж против отца. Парень просто послужил мне орудием. Но сама я в этом почти... не участвовала.

Вот почему в свои неполные двадцать шесть она еще даже толком не целовалась. Не говоря уж о любви...

– Разумеется, я не планировала... не думала, что забеременею.