Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Германцы с новой интенсивностью принялись в последнее время за увеличение технической и химической силы сопротивления своих армий. Почти 50 % германских войск вооружены уже автоматическими ружьями, имеющими возможность выпускать до 25 выстрелов подряд со скоростью пулемета. Вообще новый нажим на техническую и химическую сторону борьбы снова всплывает на поверхность текущих военных событий. На Юго-Западном фронте противник весьма упорно удерживается в Ковельском районе, подтягивая сюда все, что можно свободного, возложив главную надежду в оборонительной силе Северного и Западного фронтов на крайнее развитие указанных технических средств борьбы».
Далее «Русский инвалид» приводит телеграммы с других фронтов:
«Французский фронт. Гавр, 5-го августа. Бельгийское официальное сообщение: “На бельгийском фронте — полное спокойствие”.
Париж, 5-го августа. Агенство Гаваса сообщает: “В течение всего вчерашнего дня мы укрепляли и переустраивали позиции захваченные нами к северу и югу от Соммы. Ни ночью, ни днем неприятель не проявлял попыток нам противодействовать”.
Лондон, 6-го августа. Официально сообщается: “В полдень 5-го августа наши аэропланы произвели успешную атаку на склады боевых припасов противника у Лихтервельде”.
Париж, 6-го августа. “Генерал Жилинский посетил русский участок на французском фронте и передал георгиевские кресты и медали офицерам и солдатам, особенно отличившимся в последних боях”.
Итальянский фронт. Рим, 6-го августа. Сообщение итальянской Главной квартиры: “На всем фронте происходили артиллерийские бои; наша артиллерия проявляла особенно энергичную деятельность в верхней части долины Феллы, где ее огнем было повреждено железнодорожное полотно”.
Балканский фронт. Солун, 5-го августа. “Вчера неприятельские аэропланы бомбардировали Верткоп, при чем несколько греков были убиты и ранены”».
Клубок всех событий на фронте в конце лета — начале осени 1916 года, завязывался вокруг Румынии, которая 27 августа объявила войну Австро-Венгрии. Русские войска, с трудом преодолевая укрепленные горные позиции австрийцев, с потерями продвигались в Карпатах.
Румынское наступление и его провал всей тяжестью легли на Россию и заставили ее оттянуть большую часть своих сил на второстепенное направление. В очередной раз русские солдаты своей кровью оплачивали политические маневры стран Антанты.
Вахты сменялись вахтами. Переходы Куйвасто — Рогекюль, Роге-кюль — Ревель, Ревель — Лапвик, Лапвик — Рогекюль, чередовались, как в калейдоскопе. Боевая работа заслоняла собой все воспоминания мичмана Садовинского о береговых делах в Гельсингфорсе, и они уходили в память все глубже и глубже. Но одно чрезвычайное происшествие, случившееся 16 августа, на переходе «Расторопного» из Лапвика в Рогекюль, неожиданно, позволило мичману Садовинскому оставаться в Гельсингфорсе в течение последующих 16 дней, и вновь видеть Ирину.
В 10 ч 25 мин миноносец «Расторопный», на пути из Лапвика в Рогекюль разошелся контр-курсами со сторожевым судном «Ворон». В 12 ч вахтенный офицер доложил командиру, находящемуся на мостике, что наступает время прохождения поворотного буя с Растхольмского створа на Хестхальский створ Нукке — Вормского фарватера. Что произошло дальшее, какие решения принимал командир миноносца, особенности метеоусловий — ветер, видимость, волнение, как маневрировал встречный угольный транспорт, теперь уже сложно установить, но в вахтенном журнале «Расторопного» 16 августа 1916 года, сделана следующая лаконичная запись:
12:02. У поворотного буя с Растхольмского створа на Хестхальский створ Нукке — Вормского фарватера — столкнулись с угольным транспортом «Мыслете».
Столкновение не имело серьезных последствий, через полтора часа миноносец «Расторопный» вошел в гавань Рогекюль и ошвартовался к эскадренному миноносцу «Деятельный».
И еще, этот день запомнился мичману Б.Садовинскому тем, что, как было записано в вахтенном журнале:
Сего числа, прибыл на миноносец из штаба Командующего Флотом мичман Михаил Михайлович Воронин.
За время службы на «Расторопном» они крепко сдружатся.
Накануне командир запросил разрешение командования Минной дивизии на переход в Гельсингфорс, для постановки миноносца на заводской слип, с целью осмотра подводной части корпуса после столкновения с угольным транспортом. 17 августа разрешение было получено, и эсминец «Расторопный» в 12 ч 22 мин ошвартовался у пристани судоремонтного завода «Усберг» в Гельсингфорсе.
На следующий день, после того как сторожевое судно «Кондор» освободило судоподъемную тележку, миноносец отошел от пристани и в 11 ч 30 мин начал входить на тележку. В 15 ч 15 мин корабль вошел на тележку, и завод приступил к ремонтным работам, которые предполагалось закончить до 1 сентября.
На период ремонта миноносца, мичману Б.А.Садовинскому был предоставлен отпуск сроком на 10 суток, с 22 по 31 августа включительно. Он получил распоряжение передать, по приезду в Петроград, пакет с бумагами «под шпиц» Адмиралтейства, а все оставшееся время было в его полном распоряжении.
Позвонив по телефону Ирине и рассказав ей о неожиданно полученном отпуске, Бруно с удивлением и радостью для себя, услышал в ответ:
— Я так рада, Бруно! Мы вместе поедем в Петроград. Целыми днями будем вместе. Будем гулять по берегам Невы и Стрелке Васильевского острова.
Документального подтверждения предоставления отпуска Б.А.Садовинскому и его поездке в Петроград, в конце августа 1916 года, в документах Минной дивизии, находящихся в РГАВМФ мной не обнаружено, но факты говорят о следующем: в течение января — марта 1916 года в Морском корпусе ему отпуск не предоставлялся. С прибытием в апреле на Минную дивизию, на миноносец «Разящий», и до конца июля, когда он был назначен на эсминец «Расторопный», в отпуске Садовинский не был. Об этом свидетельствуют регулярные подписи мичмана в вахтенном журнале «Разящего». С начала августа и по 21 августа включительно, мичман Б.Садовинский регулярно расписывается в вахтенном журнале «Расторопного». Затем подписи отсутствуют, и с 1 сентября, регулярные подписи мичмана Б.Садовинского возобновляются.
В ежедневном рапорте вахтенного офицера командиру миноносца, в пункте «Число больных офицеров» за период с 22 по 31 августа стоят нули, значит, мичман Б.Садовинский отсутствовать по болезни в этот период не мог. Командировки флотских офицеров в Петроград практиковались, но срок их не превышал 3–5 суток. Отсутствие на корабле мичмана Садовинского в течение 10