Когда они входили в дом через черный ход, Джейн услышала, как хлопнула входная дверь. Взглянув на настенные часы, она поняла, что это вернулась с работы Оливия. Уже входя в гостиную вслед за Робертом, Джейн в панике подумала, что, приди хозяйка дома на какие-то пятнадцать минут раньше, вполне вероятно могла бы увидеть их страстное объятие. Джейн бросила быстрый взгляд на своего спутника. По нему не было заметно, что пару минут назад он страстно прижимал ее к себе. Когда он спокойно приветствовал Оливию, Джейн в очередной раз восхитилась его умением держать себя в руках. Она постаралась побыстрее проскочить наверх к девочке под предлогом, что хочет проверить, не проснулась ли Бесс. Она боялась попасть в неловкое положение или своим неумением сдерживать эмоции поставить в неловкое положение Роберта. Джейн понимала, что если она останется хоть на минуту, то выдаст их обоих с головой.

Хозяйка почти не обратила внимания на ее спешку, лишь поприветствовала ее и согласно кивнула, отпустив наверх. Оливия повернулась к Роберту, ранний приезд которого обрадовал ее. Она не ждала его раньше ужина. Не теряя надежды на возможность того, что Роберт может влюбиться в Джейн, она старалась, чтобы он, пока был в Нью-Йорке, как можно чаще бывал у них дома. Оливия понимала, что больше нигде у них не будет возможности встретиться. Джейн не станет искать с ним случайных встреч, подкарауливать у гостиницы, ходить в те рестораны, где он обедает, чтобы как будто невзначай попасться ему на глаза. Оливия искренне считала, что Роберт, привыкнув к одиночеству, сам не осознавал, насколько нужна ему Джейн, поэтому не ждала от него проявления инициативы. Она взяла на себя смелость выступить в роли свахи, каждый вечер приглашая его в гости.

Но в этот вечер Оливию ждало разочарование: Роберт вовсе не собирался ужинать у них. Он сказал, что заехал предупредить, чтобы к ужину его не ждали. Оливии, расстроенной таким известием, даже не показалось странным, что он вполне мог предупредить ее по телефону, как он поступал неоднократно ранее. Он поспешно и скомканно попрощался с ней, сообщив, что его не будет пару недель, и, не дождавшись, когда Бесс и Джейн спустятся вниз, убежал, словно за ним гнались. Такое поведение изумило Оливию.

Настроение Джейн резко изменилось, когда она узнала, что Роберт уехал и его долго не будет.

— А я и не знала, что он собирается уезжать, — максимально равнодушно постаралась произнести она.

От Оливии, однако, не укрылись волнение и обида, промелькнувшие в глазах Джейн. Ей захотелось утешить девушку, намекнуть, что внезапный отъезд вовсе не признак равнодушия со стороны Роберта. Ей хотелось объяснить Джейн, что Роберт испытывает к ней глубокую симпатию, но Оливия не могла взять на себя такую ответственность, как говорить одному человеку о чувствах другого. Тем более что, зная о том, что Роберт привык к одиночеству, она не была уверена, что он с легкостью с ним расстанется. Поэтому она промолчала.

Джейн с трудом дождалась вечера. Никогда еще присмотр за ребенком ее так не утомлял, как в остаток того дня, когда ей больше всего хотелось побыть одной. Бесс словно нарочно сердила ее, капризничала, меняла мнение по нескольку раз подряд. Джейн не винила девочку, ведь причина крылась в отъезде любимого дяди. Оливия заранее предупредила ее, что после отъезда Роберта ее дочь всегда ведет себя плохо, таким способом выказывая свой протест.

Джейн в любой другой день не обращала бы внимания на капризы девочки, но сегодня она сама была на взводе. Она не могла понять, то ли Роберт действительно не придал значения поцелую, то ли хотел спровоцировать ее первой выдать себя опрометчивым действием.

Лучше об этом не думать и ничего не предпринимать, решила Джейн дома, опуская голову на подушку. Повернувшись на бок, она возродила в памяти упрямое выражение лица Роберта и улыбнулась своим догадкам-фантазиям, которые не казались ей абсолютно беспочвенными.

Как близко к сердцу принял он мои глупые подозрения! А примирение… Так она добралась до поцелуя и с полным правом признала: он к ней неравнодушен. Потом вскочила с кровати, стала ходить по комнате, вновь предавшись мыслям о собственной наивности и его безразличии. Она подошла к окну, села на подоконник, глядя на темное пятно парка и хмуря брови. Джейн уже была готова расплакаться, но взяла себя в руки.

А с чего это, собственно, я? Какое мне до него дело? Несомненно, он интересен, приятен, пожалуй красив, но ведь это не повод… Тут она мечтательно закрыла глаза. И все началось сначала. Так Джейн истязала себя, не находя себе места, пытаясь понять хоть что-то.

Она совершенно не подозревала, что объект, который навел ее на мучительные размышления, в тот момент тоже без сна лежит в постели в шикарном номере одной из самых дорогих гостиниц Далласа. Роберт думал о том, что ему теперь делать с тем чувством, которое он распознал в себе, и с чувствами Джейн, о которых он скорее догадывался.

Джейн, конечно, интересна, приятна и даже, пожалуй, красива, но на свете много таких женщин. Он с удивлением понял, что чувствует к ней не только физическое влечение, которое, несомненно, было очень сильно. Ему хотелось разговаривать с ней, подшучивать над ней, наблюдая, как ее светлую кожу заливает румянец смущения. Он страстно желал, чтобы она каждую минуту была рядом с ним. Чтобы встречала его ласковой улыбкой, спрашивала, как прошел день, тем особенным теплым тоном, который иногда проскальзывал у нее помимо ее воли в разговоре с ним. Когда он осознал это, ему пришлось признать, что Джейн прочно заняла место в его мыслях и душе, несмотря на все его старания изгнать ее пленительный образ. Приходилось мириться с неизбежным. В конце концов, почему он не может влюбиться и почему бы не в Джейн Пирс?

Тут он вспомнил, что не увидит ее по меньшей мере неделю и что он не попрощался с ней, растерявшись от того шквала эмоций, который породил в его душе один-единственный поцелуй. Он встал, зажег свет, достал лист бумаги и начал быстро писать, пока решимость не оставила его.

Внезапно он остановился и с некоторым недоумением несколько раз перечитал свое творение.

Не может быть, чтобы я действительно написал этот бред, сказал он себе и в клочья изорвал неудавшийся опус. Он, всегда так четко формулировавший свои мысли, не смог связать и пары слов. Недовольный собой, он еще долго ворочался, пытаясь прогнать навязчивый образ той, к которой еще утром считал себя абсолютно равнодушным.

Поняв и приняв свои чувства к Джейн, Роберт еще никогда не стремился так быстро покончить со всеми делами. Он злился, когда его распоряжения выполнялись не моментально, отчеты нужно было готовить, сведения собирать и структурировать, прежде чем принимать решение. На все это требовалось время, которое он в любом другом случае щедро предоставил бы своим подчиненным. Сейчас при малейшей задержке он скрипел зубами, хотя на самом деле ему хотелось крушить все вокруг. Сотрудников такое нетерпение босса, обычно достаточно терпеливого и последовательного во всем, что касалось работы, приводило в ужас и глубокий ступор. От этого они начинали суетиться и делать ошибки, что грозило затянуть его пребывание в Далласе на более длительный срок, чем он изначально предполагал. Роберт пытался успокоиться и мыслить трезво, но незаконченность и недосказанность в отношениях с Джейн, которая была в сотнях миль от него, не давала ему покоя.