С фобией не всё так просто. По Фройду, фобия не приносит психике облегчения. Мы оставим этот вопрос для отдельного исследования современной хоррор-культуры. Всё-таки человек научился и от фобии получать удовольствие.

При психосоматике вытеснение тоже терпит неудачу, но на этом сходство с классикой заканчивается, не начавшись. Сплошные отличия. Хотя механизм вытеснения тот же! Но, как сказали бы физики-теоретики, «динамика схожая, но кинетика принципиально разная». Имеется как минимум три принципиальных отличия психосоматики от классических неврозов. Сначала быстро их перечислим и кратко поясним.

1. Психосоматика — это вытесненная агрессия. Истерия — вытесненная сексуальность, притом вытесняется объект влечения. При фобии вытесняется часть «хороших» (опять же, связанных с чувственным удовольствием) представлений о сложном объекте, поэтому акцент смещается на угрозу от объекта. Этот пункт роднит психосоматику с неврозом навязчивости. Навязчивые ритуалы возникают как защита против вытесненных импульсов, среди которых есть и агрессивные. Но не будем торопиться: следующий пункт перечеркнёт это родство.

2. При психосоматике объект агрессии лежит вне психики, не может быть полностью представлен. При классической навязчивости запрет исходит изнутри, вытеснение агрессии — это внутренняя потребность, ведь человек любит своих родных и наставников, пытается с помощью навязчивых ритуалов укротить агрессию. Про истерию и говорить нечего: там сильная нежная привязанность, в неврозе бессознательно воспринимая как инцестуозная, к родительским фигурам. Объект агрессии в психосоматическом случае является не ценным, а враждебным. Психике неприятно представлять такой объект. Появление таких объектов в ближайшем окружении воспринимается психикой как катастрофа, предательство, посягательство на собственную целостность.

3. Психосоматика не зависит от Эдипова комплекса, она порождается амбивалентными конфликтами вокруг сепарации. Сейчас могло быть немного непонятно. Разве Эдип не касается сепарации? Нет. Сепарация — это экономическое, психическое и телесное становление субъекта как самостоятельной единицы. Сепарация происходит «перпендикулярно», независимо от крушения Эдипа. Если очень грубо, то Эдипов комплекс формируется и рушится в ходе психосексуального становления. По итогам Эдипа субъект учится амбивалентно относиться к родительским фигурам. Здесь же речь идёт не об объектных отношениях, а о представлении себя самого как полноценного субъекта. Эту мысль мы запомним и используем по полной в следующей главе. Готовьтесь.

Забегая очень далеко вперёд, мы обязаны предположить существование комплекса Хроноса, независимого от комплекса Эдипа. И здесь решается вопрос отношения не к ценным объектам, а к времени как таковому. С точки зрения времени сепарация — это момент (серия моментов) в жизни, когда после очередного кризиса личность становится более независимой. Если же в ходе патогенного воспитания сепарацию пресекают извне, субъект застревает во времени и вынужден отыгрываться через психосоматику.

Эти три пункта помогут нам использовать концепцию вытеснения для более полного понимания причин и бессознательных механизмов психосоматики.

Казалось бы — какая разница, вытесняется сексуальность или агрессия? При определённых условиях одно переходит в другое. Не всегда. Здесь имеется в виду немного другая агрессия.

Классическая агрессия — это немного первобытное отношение психики к своим представлениям. Психосексуальное становление — это (среди прочего) постепенное обучение искусству того, как овладеть ценными объектами, не разрушая их.

Как ребёнок начинает исследовать мир? Всё в рот тянет. По Фройду, проявляет оральную агрессию, стремление к инкорпорации интересных объектов. Для объекта такая дегустация заканчивается разрушением. А ребёнок получает представление, что не все каки одинаково съедобны. Плюс родители от этой привычки отучают — и оральная агрессия вытесняется. Если психика развивается успешно, то вместо вытеснения быстро приходит сублимация, то есть более совершенная форма регуляции своих влечений. У дикарей и некоторых невротиков вытеснение нарушено, что порождает каннибализм, алкоголизм, переедание и анекдот из области «женщины — как дети...».

Дальше на пути юного исследователя попадаются другие юные исследователи. И желание отобрать лопатку у ближнего своего (а потом этой лопаткой стукнуть) — это уже анальная агрессия. «Анальная» просто потому, что по времени этот детский садизм совпадает с приучением ребёнка к горшку и отучением от использования фекалий в хулиганских целях. Через это в разной (очень разной!) степени проходят все дети. И вы проходили. Нужно просто вовремя и спокойно воспитывать ребёнка, сочетая запрет (вытеснение) и обучение через игру (сублимацию). Но кошек от некоторых детей лучше спрятать, хотя бы до пятилетнего возраста.

К чему эта экскурсия в мир инфантильной сексуальности? Чтобы мы с вами поняли: агрессия является неотъемлемой и важной частью исследования мира. Психика посылает во все стороны агрессивные импульсы. Если объект сломался, то это неинтересный объект. Если объект оказал сопротивление, то психика представляет объект. И агрессивное взаимодействие происходит уже в фантазии ребёнка. Повторяем: это важный этап в развитии. И если юная принцесса громко кричит, что не боится соседскую бабу Тосю и вообще откусит ей ногу, то таким образом принцесса признаёт сам факт проживания бабы Тоси на территории своего королевства.

Но вот тётушка этой принцессы отличается повышенной тревожностью и чистоплюйством. Пока родители отлучились, тётушка бьёт принцессу по губам и ведёт знакомить с бабой Тосей. Запугивает. Мол, баба Тося сейчас вызовет милиционера, и принцессу арестуют. Заставляет перед бабой Тосей извиниться. А та — ни сном ни духом про ногу и про милиционера не подозревала. И вообще глухая и плохо соображает. Пришла незнакомая девочка, в слезах, за что-то попросила прощения. А привела девочку высокоморальная тётка — и вот тётку-то баба Тося хорошо помнит. Как сегодняшняя монашка лет десять назад под каждым кустом блуду предавалась. И детей у тётки нет не потому, что принца ждала, а потому, что после пятого аборта дети вообще редко бывают.

У принцессы психическая травма, через полгода начинается заикание и нервный тик. Тётка пользуется доверием мамы девочки и занятостью отца, сидит с ребёнком, втихаря воруя из квартиры мелкие ценности. Ещё год воспитательного процесса — у талантливой девочки ночные судороги, недержание мочи, отставание в развитии.

Знакомая ситуация? Мораль: берегите детей от моральных родственников.

А о ситуации стало известно не от самой девочки, а от её отца, который пришёл в анализ с психогенной импотенцией. Тётка была родственницей по линии покойной сестры жены, и мужчина сам давно хотел от неё избавиться (от тётки, хотя не исключено, что и от жены). Но жена, будучи внушаемой конформной личностью, тётку в обиду не давала. В болезнях дочери обвиняла мужа. Нанять гувернантку или няню-дефектолога не позволяла, вплоть до скандалов. Хотя сама, разумеется, денег не зарабатывала и посвящала всю себя сомнительным развлечениям.