«… в связи с беспокойством по поводу слухов о напряженности советско-германских отношений и даже якобы возможности конфликта между СССР и Германией» Деканозов высказался по поводу мер, «которые можно было бы предпринять для противодействия этим слухам». По мнению советского посла в Германии, «поскольку речь может идти об обоюдных действиях, то — можно было бы опубликовать совместное коммюнике (выделено мной. — М.А.), в котором, например, можно было указать, что с определенного времени распространяются слухи о напряженности советско-германских отношений и о назревающем якобы конфликте между СССР и Германией, что эти слухи не имеют под собой основания и распространяются враждебными СССР и Германии элементами».

Подобное предложение, безусловно, было согласовано со И.В. Сталиным и В.М. Молотовым. Сообщение ТАСС от 13 июня, по сути, явилось таким коммюнике, только односторонним.

Шуленбургу, не облеченными никакими полномочиями в данной части, было важно, чтобы инициатива исходила от Сталина. Поэтому он выдвинул встречное предложение: «Он полагал бы целесообразным воспользоваться назначением Сталина главой советского правительства. По мнению Шуленбурга, Сталин мог бы в связи с этим обратиться с письмами к руководящим политическим деятелям ряда дружественных СССР стран, например к Мацуоке, Муссолини и Гитлеру (выделено мной. — М.А.), «может быть, — добавил Шуленбург, — и к Турции», и указать в этих письмах, что, став во главе правительства (Ш. опять как бы ошибочно сказал — «государства»), заявляет, что СССР будет и в дальнейшем проводить дружественную этим странам политику. Текст писем, адресованных указанным странам, мог бы быть одинаковым, но в письме, адресованном Гитлеру, во второй его части могло бы быть сказано, например, так, что до Сталина дошли сведения о распространяющихся слухах по поводу якобы имеющегося обострения советско-германских отношений и даже якобы возможности конфликта между нашими странами. Для противодействия этим слухам Сталин предлагает издать совместное германо-советское коммюнике примерно указанного мною («Деканозовым» — М.А.) содержания. На это последовал бы ответ фюрера, и вопрос, по мнению Ш., был бы разрешен».

Передав это, Шуленбург добавил, что, по его мнению, «предложение о коммюнике хорошее, но надо действовать быстро и ему кажется, что можно было бы таким образом объединить эти предложения».

«В дальнейшей беседе Шуленбург отстаивал свое предложение, говорил, что надо сейчас очень быстро действовать, а его предложение можно очень быстро реализовать». Если же принять предложение «Деканозова», «то в случае передачи текста коммюнике в Берлин там может не оказаться Риббентропа или Гитлера и получится задержка. Однако если Сталин обратится к Гитлеру с письмом, то Гитлер пошлет для курьера специальный самолет (выделено мной. — М.А.) и дело пройдет очень быстро».

Видя, что Шуленбург не поддерживает предложение о совместном коммюнике, Деканозов сказал, что не настаивает на своем предложении, которое было сделано им «по просьбе посла, выразившего беспокойство по поводу слухов». Советский посол — заместитель наркома иностранных дел счел нужным также добавить следующее: «Кроме того, разговор о письме т. Сталина Гитлеру вообще является гипотетичным, и я не могу входить в подробности его обсуждения. К тому же я предвижу трудности в его реализации. Я еще раз повторил, что мне кажется, что мое предложение наиболее соответствует пожеланиям посла и не расходится с моим убеждением о полезности такой акции, и оно, безусловно, может быть быстрее реализовано, чем предложение Шуленбурга».

«В заключение беседы Шуленбург предложил еще раз вернуться к этой теме и встретиться у него на завтраке завтра или послезавтра, ибо это дело, мол, очень спешное».

Он просил Деканозова «все же довести о его предложении до сведения т. Молотова».

Беседа продолжалась 2 часа.

Из дневника Й. Геббельса:

«9 мая 1941. Пятница.

Вчера: … Фюрер возвратился из Данцига. В середине дня был у него. Обсудили обстановку. Речь Черчилля [в Палате общин 7 мая 1941 г.] является криком отчаяния. Ему уже не подняться. А что делать Англии? В конце концов, он превратит империю в руины. Рузвельт заинтересован лишь в продлении войны. Он и его люди хотят на этом заработать, он связан моральными и престижными [обязательствами] и он намерен унаследовать Англию. Он не может производить столько же продукции, как мы, поскольку (!) в нашем распоряжении экономический потенциал всей Европы. А ни один противник не в состоянии проникнуть в Европу. К сожалению, Италия причинила нам своими постоянными поражениями ощутимый ущерб. Если бы этого не случилось, Петен был бы на нашей стороне, а Франко, может быть, нашел бы свой путь и Гибралтар был бы уже в наших руках. И Турцией тогда можно было бы овладеть. Что бы это значило, трудно себе представить. Тогда мы бы без труда обосновались на Среднем Востоке, Суэц, как спелое яблочко, упал бы нам в руки, а Англия либо уже капитулировала, либо была бы при последнем издыхании. То, что все это лишь мечты, [в этом] мы должны быть благодарны нашим господам союзникам. Фюрер самым резким образом осуждает Франко, изъяны его интеллигентности и отсутствие мужества, несмотря на многочасовые усилия, так и не удалось привести его к смелому решению. Паяц! Самонадеян, заносчив и глуп. … Франко только с нашей помощью пришел к власти. Это никогда не бывает надолго. За власть надо самому бороться. А Италия? Лучше не говорить об этом! Фюрер сравнивает возможности нашего военно-промышленного потенциала с англо-американским. Мы при этом добились весьма значимых успехов, даже при самой скрупулезной оценке. Папен (германский посол. — М.А.) сообщает из Турции: там пока все неопределенно. Может быть, все же удастся склонить их в нашу сторону. О боеспособности арабов фюрер по праву невысокого мнения. Они не могут противостоять современному оружию, для этого у них нет ни воли, ни достаточных умственных способностей. Работа чехов в области вооружения высоко оценивается фюрером. До сих пор не было ни одного акта саботажа. То, что они делают, всегда надлежащего [качества], приемлемо и солидно. Чехи достойно показали себя на деле. Они прилежны и надежны. Более чем весомое нам подспорье. Поставленное ими вооружение нам весьма пригодилось. Они и сейчас продолжают это делать. А что могут противопоставить США нашим возможностям в области вооружений? Они уже не могут повредить нам. То, о чем они говорят, пустая болтовня. Не стоит принимать это уж очень всерьез. Причины кадровых перестановок в России все еще не совсем ясны. Утверждают, что Сталин пытается наладить с нами контакт. Надеюсь, что это не так. Розенберг получил от фюрера задание разрабатывать Восточный вопрос. Ничего хорошего из этого не получится. Он может только теоретизировать, но не организовывать»113.

9 мая принимается указание ОКВ (на основании