— Иди если хочешь, но мы ведь ждем Вована, а отсюда хорошо наблюдать за входом.

И то верно, я оценил ее догадливость.

На сцену, тем временем вышел забавный толстяк в майке. Народ приветственно загудел.

— О, смотри, это же Александр Адольфович Пузо! — воскликнул я.

— Он тоже будет петь?

— Конечно, Пузо тоже из группировки!

— Ну… у меня другие музыкальные предпочтения, — пожала Маша плечиком.

— Смотри, короче, — начал объяснять я, — Пузо и Серегу Шнурова ты уже знаешь. Вон тот чувак в очках и с бубном — это Севыч. Наверно, сегодня он тоже споет свой хит!

— Какой?

— Блин, Маша, ну ты деревня! Про ЗОЖ, конечно!

— А там что за девушки?

Я пригляделся:

— Охренеть! Они что, взяли Алису обратно?! Ништяк! А тех двух новеньких я не помню, как звать.

— Как шлюхи какие-то! — фыркнула Маша.

— Ничего ты не понимаешь! Это сценический образ!

— Раньше жил и не тужил!.. — смешно кривляясь тянул толстяк. — А с тобой дал маху! Лучше б с черепахой жил — ЕХАЙ, ЕХАЙ НАХУЙ!

Я решил забить на Машины капризы и просто наслаждаться прекрасными композициями. Даже достал свой телефон и начал снимать видео. Буду потом в Схроне пересматривать. Интересно, много новых песен будет? Неожиданно я получил довольно неприятный тычек в бочину.

— Эй, ну вот нахрена? — возмущенно спросил я у Маши. — А если тебе локтем заеду? Я ведь помимо Ленинграда еще и Сюткина уважаю!

— Ты уже забыл, зачем мы сюда пришли? Вон твой Вован!

Я резко обернулся. Возле входа поднялся небольшой шум. Над касками пендосов возвышалась ухмыляющаяся физиономия десантника. Он весело приветствовал писающихся от счастья зрителей. Молодых девчонок в основном. К их огорчению кордон из бравых вояк не дал им шанса прильнуть к заветной тельняшке. Я удержал первый порыв, не стал открывать стрельбу по пендосам. Их много, к тому же могут пострадать невинные люди или сам Вован.

Надо подождать, посмотреть, куда он усядется. Охранники расслабят булки рано или поздно, и может, удастся поболтать с десантурой? Думаю, вдвоем с Вовчиком мы легко замочим этих чертовых янки и свалим наконец-то домой. Я в Схрон, а Вован в свою пещеру. Ну, или в избушку к Альбине.

Десантник в компании пендосов прошел на второй этаж, где, судя по всему, находится VIP-ложа. Парочка солдат встали внизу, отсекая ненужных гостей. Блин, как же попасть туда? Но спустя некоторое время, я заметил, что охранники у лестницы малость расслабились. Один, вон, даже с телкой болтает. Отведя в кармане курок револьвера, я слез с табурета и серьезно кивнул Маше. Та подобралась, видимо, поняла меня правильно. Щеки ее изрядно раскраснелись от выпитого, но, вроде, в адеквате.

Я спросил:

— Мария, ты сможешь их отвлечь? Тех двоих у лестницы. Мне надо проникнуть наверх.

— Как два пальца! — Хмыкнула она. — Идем, Санчоус!

Бля, и чего меня так назвала? Похоже, виски все-таки ударило по молодым неокрепшим мозгам. Чувствую, сегодня она будет ко мне приставать. Если все пройдет удачно, конечно.

Прислонившись плечом к стене, я наблюдал, как Маша подходит к пендосам, начинает что-то втирать. Интересно, она говорят по-нашему или на ихнем вражьем проклятом языке? Ничего себе! Ей удалось! Девушка шла, приобняв сразу двух солдат, прямиком к бару. Усилием воли мне удалось подавить ненависть к Пендостану. Сейчас нужно действовать с холодной головой, использовать шанс. Неслышной рысью я метнулся к лестнице.

Взбежав наверх, я замер. Вован, развалившись на диване, уже вовсю зажигал, тиская сразу двух телок. Стол перед ним ломился от выпивки и жратвы. Но путь к десантуре преграждали амерские бойцы. Увидев меня, они повскакивали, хватаясь за оружие.

Глава 17

Приветливо улыбнувшись, я постарался обойти пендобойцов, но один из них, чернявый амер, преградил путь. Блин, не прокатил вариант с вражеским шмотьем. Я сделал шаг вправо. Он тоже. Влево — тот шустро выставил руку.

— Посторонний здесь нельзя! — с чудовищным акцентом произнес солдат.

— Ебать, Санек! Хули ты тут, братка?! — сквозь грохот музла проорал Вован, увидав меня. — Альварес, заебал! Пусти его, нах!

Натовец нехотя уступил дорогу, окинув крайне подозрительным взглядом. Блин, а вдруг запомнил меня с прошлого посещения Кандалакши? Ладно, пох. Обогнув препятствие, я быстрым шагом метнулся к десантуре.

— Ха-ха! Братка! Ток седня чет про тя вспоминал! Садись, сцуко, зырь какая поляна, нах, охуенная!

— Здаров, Вован! — Я уселся на соседний диванчик.

— Штрафную, хуль! — ВДВшник прогнал телок и нахлестал мне полный стакан водяры.

— Погоди!

— Не поэл, ты че, бля, не рад что ль встрече, нах?! — надбровные дуги Вована грозно сошлись.

— Рад, конечно! — Мы с силой чокнулись стаканами.

Вмиг осушив тару, десантура схватил апельсин и яростно вгрызся, даже не содрав кожуру.

— Заебок, епта! — Вован рыгнул, откидываясь на диване. — Ну как житуха ваще? Ты откуда тут, блять, нарисовался, нах?

Но я не успел ответить. Вновь подошел этот дотошный вояка.

— Нельзя пускать посторонний! Это нарушений приказ! Я должен доложить об этом командований!

— Ебать тя в рот, Альварес, ты че, как не родной, ебта?! — возмутился Вован.

— У меня инструкций…

— Да хуй на них! Айда, нах, выпьем с нами, ептать!

Альварес колебался пару секунд, но потом все же присел к нам. Налил до краев и залпом выпил, гад, неотрывно глядя на меня.

— Парней еще своих угости, сержант, — проявил щедрость десантник.

— Не положено, — Натовец поднялся и вышел из-за стола, вновь недобро посмотрев напоследок.

— Вот, уроды, — покачал головой Вован. — Ну, так на чем, епт, остановились?

Я вкратце рассказал историю последних событий. Как дрался с деревенскими, как пытался спасти его из плена. Не забыл упомянуть и про предательство Валеры.

— Гандон, блять! — грохнул кулачищем по столу Вован.

— Согласен, — вздохнул я. — Но я пришел, чтоб вытащить тебя отсюда.

ВДВшник замер со стаканом в руке, а потом неожиданно расхохотался, да так, что посуда запрыгала на столе.

— Чо???

— Мы можем вернуться обратно, — пояснил я.

— Куда вернуться, нах? В ебучую пещеру, за зверями гоняться, как дикарь? Костер, нах, жечь постоянно, чтоб не двинуть кони от холода, бляха! Да ебал я в рот ту скотскую житуху, братка! Пиздуй один, нах.

Я почувствовал, как медленно закипает ярость.

— Вован, посмотри на себя! В кого ты превратился? Этим ты гордишься — скакать, как клоун для развлечения толпы?

— Понятно, блять! Зависть, братка, хуевое чувство! Ты, епта, не гони! У меня здесь все на мази, нах, пробью для тя место на Арене! Вместе будем козлов ебошить, нах! А потом бухать и телок