— Нет, сир. Она должна была принести обет Господу в июне, но пришлось отправиться в Эшлин ухаживать за умирающим братом. Дату перенесли на праздник святого Фрайдсуайда, но тут последовало обвинение де Варенна и его племянника, утверждавших, что последний вступил с Элинор де Монфор в плотские сношения. Девушка это отрицает, а лекарка монастыря подтверждает, что Элинор де Монфор девственна. Я уже хотел было разрешить девушке перейти в монашество, но барон Хью пожаловался вам, и вы потребовали привезти леди Элинор, прежде чем принять решение. Каков же будет ваш приговор, господин мой?

— Объявлю его после того, как выслушаю обе стороны, — ответил король. — Пусть все, кто замешан в этом деле, предстанут передо мной по завершении утренней мессы.

Епископ повернулся к гонцу:

— Ступай в странноприимный дом и скажи настоятельнице, чтобы вместе с леди Элинор пришла в большой зал завтра утром, после службы.

Молодой человек поклонился и почти выбежал из зала.

Три монахини и робкая послушница переступили порог зала, и эконом епископа немедленно о них доложил. Женщины вышли вперед, напоминая стайку черных лебедей с маленьким серым утенком. Настоятельница сначала встала на колени перед королем, потом поцеловала перстень епископа. Спутницы последовали ее примеру. Король, внимательно рассмотрев Элинор де Монфор, нашел ее настоящей красавицей и весьма скромной особой. Она всего лишь раз подняла на короля прозрачные серо-голубые глаза, но тут же застенчиво потупилась. Король невольно улыбнулся. Неудивительно, что молодой де Бад так добивается ее!

Барона Хью с племянником тоже позвали в зал. Рыцарь выступал гордо, голову держал высоко, уверенный в своей победе. Его дядя прошлой ночью бражничал с другом короля, Джеффри де Боуном, и поделился с ним кое-какими мыслями, которые де Боун наверняка не преминет передать королю. По мнению де Бада, услышав их, его величество непременно отдаст Элинор под опеку де Вареннов, а это означает, что Эшлин почти у него в руках.

Вновь прибывшие поклонились королю Стефану, и де Бад украдкой посмотрел на прекрасную послушницу. Она ответила таким свирепым взглядом, что он едва не рассмеялся. Нет, Элинор не предназначена для монастыря. Такая страсть должна принадлежать ему, а не какому-то невидимому Богу.

— Барон Хью, — начал король, — ваш племянник поклялся, что вступил в плотскую связь с послушницей Элинор де Монфор. Она же клянется, что чиста. Монастырская лекарка осмотрела девушку и подтверждает ее слова. Очевидно, ваш племянник лгал?

— Да, но признался в этом лишь сегодня утром, сир, — покаянно пробормотал Хью де Варенн. — Когда я потребовал объяснить причину столь нелепой клеветы, он твердил, что любит леди Элинор и не мог придумать другого способа завоевать ее. Он еще молод, сир, и нетерпелив. Умоляю вас простить его.

— — За прощением нужно обращаться не ко мне, а к даме, — спокойно возразил король. — Вы прощаете его, леди?

— За поклеп или за то, что лгал дяде, чтобы этот поклеп оправдать? — медоточивым голоском осведомилась Эльф. Губы короля дернулись в усмешке.

— Так вы не верите в его любовь, леди?

— Разве любящий мужчина будет вести себя подобным образом? Кроме того, он ведь совсем не знает меня. Не настолько я глупа, чтобы не понять, чем так его привлекла. Вернее, не я, а Эшлин! Этот человек надеется приобрести положение и земли, женившись на мне, но я ему совершенно безразлична, как, впрочем, и он мне! Говорю прямо и открыто: я принадлежу Господу.

— Но ваше поместье, леди, — пояснил король, — находится на границе с Уэльсом и крайне важно для обороны королевства. Владелец Эшлина должен быть человеком, безгранично преданным мне, моему сыну и нашему делу. Ему должны беспрекословно подчиняться все обитатели Эшлина. А чтобы достичь этой цели, он должен получить вашу землю. Я всесторонне обсудил ваше положение с епископом, и мы пришли к единому мнению. Вы не станете монахиней, Элинор де Монфор, вам придется выйти замуж.

— Нет! — воскликнула Эльф, с отчаянием глядя на аббатису. За спиной послышались рыдания Матти.

— Вопрос, дитя мое, только в том, кто станет вашим супругом, — вкрадчиво продолжал король, не обращая внимания на ее сопротивление. — Уверены, что не хотите обвенчаться с Саэром де Бадом?

— Никогда, — прошипела Эльф. — Этот человек — прелюбодей, который возлежал с женой моего брата!

Да я не стала бы его женой, будь он последним мужчиной на земле! Умоляю вас, сир, не принуждайте меня идти к алтарю! Я беспрекословно отдам вам Эшлин, если пожелаете, но позвольте мне и дальше жить в монастыре! Сердцем и душой я уже монахиня.

— В таком случае, если вы отказываете де Баду, я сам должен выбрать вам мужа, — твердо заявил король. — Предвидя ваше сопротивление, я уже сделал выбор. Вы станете супругой одного из моих рыцарей, воспитанного при дворе моего дяди Генриха, человека, который верно и честно служил нам много лет. Как и сэр де Бад, он тоже безземельный, и пора вознаградить его за преданность. Он хороший, богобоязненный человек, Элинор де Монфор, и будет хорошо к вам относиться. Вы и ваши люди будете с ним в полной безопасности, — заверил Стефан, игнорируя ее мольбы. — Выйдите вперед, сэр Ранульф де Гланвиль, и приветствуйте свою невесту.

Аббатиса встала рядом с Эльф, осторожно стянула с нее апостольник и расплела толстую косу. Девушка обратила на нее испуганный взор.

— Пожалуйста, матушка, сделайте что-нибудь, — прошептала она, но потрясенная аббатиса не ответила. Тогда Эльф вновь обратилась к королю:

— Почему вы так поступаете со мной, сэр? Почему?

— Разве за все эти годы в монастыре вы не приучились к повиновению, Элинор де Монфор? — пожурил ее епископ.

— Но, дорогой мой епископ, она все-таки заслужила того, чтобы получить объяснение причин разительных перемен в своей жизни, — возразил король Стефан, протягивая руку Эльф. — Подойди сюда, дитя мое, и послушай.

Когда девушка нерешительно вложила пальчики в ладонь короля, тот притянул ее к себе и тихо сказал:

— Поверь, это решение я принял не сгоряча, а хорошенько все обдумав. Как мне удалось узнать, де Монфоры сражались за моего деда, Вильгельма Завоевателя, как в Нормандии, так и в Англии. Они пришли вместе с ним сюда, чтобы участвовать в победной битве при Гастингсе. Потом твой предок женился на саксонке, наследнице Эшлина. Подозреваю, что именно от нее ты унаследовала свои волосы цвета светлого золота. — Король ободряюще улыбнулся. — Кровь саксонских прадедов течет в венах де Монфоров. Кстати, леди Элинор, у вас есть крепостные? Сколько?

— Семьдесят три и десять вольноотпущенников, — ответила девушка.

— Они когда-нибудь бунтовали против хозяев?

— О нет, сир! В Эшлине живут мирные люди.

— А если понадобится, будут они защищать Эшлин? — допытывался король.

— Конечно! Жители Эшлина всегда были нам верны.

— Всегда нам верны, — повторил король. — Кому, госпожа? Вашей семье, потому что ее члены связаны родством с исконными хозяевами Эшлина. Именно по этой причине вы должны выйти замуж. Не могу позволить, чтобы род де Монфоров прервался. Это возмутит население Эшлина и настроит против нового хозяина. Совсем другое дело, если этот хозяин женится на наследнице Эшлина. На вас, леди Элинор. Ваш муж станет следить за хозяйством и защищать поместье, если потребуется, следуя примеру вашего покойного брата, да упокоит Господь его благородную душу. Вы показались мне умной и сообразительной девушкой, и уверен, поймете всю важность союза де Монфоров и де Гланвилей.