— Мы ничего не скрывали, — нервно и быстро произнесла мать.— Думаю, мы не станем выяснять отношения при постороннем человеке. Будет лучше,если ты сейчас поднимешься к себе. Потом мы обязательно с тобой поговорим.

Сын хотел было возразить, но, посмотрев на гостя и бабушку,промолчал. Пожав плечами, он вышел из комнаты. Мать молча проводила еговзглядом и лишь затем, сняв плащ, положила его на спинку стула.

— Вас невозможно оставить одних, — строго сказала она,обращаясь к матери. — Зачем ты пустила постороннего человека? И при нем началаобсуждать Омара.

— Мы ничего не обсуждали, — возразила пожилая женщина, — ятолько и сказала, что ему давно нужно было взяться за ум…

— И об этом не нужно было говорить, — перебила ее дочь. И,обращаясь к Дронго, строго произнесла: — Пожалуйста, уходите. Не знаю, кто вытакой и зачем приехали, но я не буду с вами обсуждать дела моего мужа, пустьдаже и бывшего. В своих семейных проблемах мы как-нибудь разберемся без помощипосторонних. Не буду доискиваться, как вы нашли наш дом, скажу одно: сейчас вамлучше уйти. Никаких показаний против Омара я давать не буду и ничего вам нескажу.

— Мне не нужны показания против вашего мужа, — возразилДронго, — я прилетел сюда, чтобы ему помочь.

— Он его адвокат, — пояснила бабушка. — Человек приехалпоговорить с тобой, а ты его гонишь. Он мне очень помог с Русланом. Сказал, чтоотец за границей и что у него возникли проблемы.

— Какие проблемы? — Лена нахмурилась.

— Налоговые, — пояснил Дронго. — Я подумал, что мальчику неследует знать, в чем именно обвиняют его отца. И объяснил, что из-за искаженияфинансовой отчетности у Омара возникли некоторые проблемы с налоговымислужбами. Когда с детьми говоришь доверительно, они тебя лучше понимают.

— Даже если им откровенно врать? — мрачно спросила Лена.

— Даже в таких случаях, — не обиделся Дронго. — Или высчитаете, что мне следовало рассказать вашему сыну всю правду?

Она не ответила. Прошла к столу, села на стул и скорбнопроизнесла:

— О, Господи, как я от всего этого устала! — Дронготерпеливо ждал. — Кто вы такой, — спросила Лена, — как вас зовут?

— Меня обычно называют Дронго, — привычно ответил он.

— Вы действительно его адвокат?

— Помощник адвоката. У меня есть документы, могу их вампоказать.

— Странно, — сказала она, глядя на высокую фигуру Дронго,спортивную стройность которой удачно подчеркивал хороший костюм, — вы не похожина помощника. И вообще на адвоката.

— Я помощник только в этом процессе, — пояснил Дронго. —Вообще-то я эксперт по расследованиям преступлении.

— Ясно, — она равнодушно кивнула головой, — садитесь. Я каквас увидела, так и подумала, что вы приехали из-за Омара. Он еще в тюрьме?

— Вы знаете, что с ним случилось? — спросил Дронго, присаживаясьна стул.

— Немного. Мне рассказал один из его друзей, что в Ростовепроизошло убийство и Омара обвиняют в этом преступлении. Я поначалу решила тудапоехать. Хотя мы официально уже разведены. Но потом передумала. Если я уеду,нужно будет объяснять Руслану, куда и зачем я уехала. И наш друг сказал нам,что это недоразумение, что Омара скоро освободят. С тех пор не было никакихизвестий. Я не знала, что и думать.

Дронго взглянул на мать Лены, и та отвернулась. Очевидно,правду тут скрывают не только от мальчика. Он не знал, как начать разговор.Мать Елены почувствовала его колебания.

— Мы все хотим защитить наших детей от неприятностей, —примирительно начала она, — а Лена — моя дочь.

— И поэтому вы не говорили ей про звонки Фатимы? — тихопроизнес Дронго.

— Какие звонки? — удивилась Лена.

Ее мать нервно дернулась и укоризненно взглянула на Дронго.

— Я-то думала, что вы мне поможете.

— Когда звонила Фатима? — спросила Лена.

— Давно, — отрезала мать, — несколько месяцев назад. Одинили два раза. Я не обязана помнить. Раз вы развелись, его родня — это уже немоя родня, и мне не о чем с ними разговаривать.

— Вы не сказали дочери, что произошло, — понял Дронго, —простите, как ваше отчество? Я вспомнил, что вас зовут Галиной.

— Не нужно тебе мое отчество, — с не — понятным ожесточениемсказала женщина, — напрасно я тебе пустила.

Дронго начал понимать, что именно здесь происходит.

— Вы меня пустили только для того, чтобы быстро переговоритьсо мной и выставить за дверь до того, как приедет ваша дочь. Да и то послетого, как я сказал, что приду в следующий раз с милицией. Вам не хоте — лось,чтобы ваша дочь и внук узнали о том, что действительно произошло в Ростове. Авы знаете, что там случилось на самом деле.

— Что происходит, мама? — нервно спросила Лена. — О чем онговорит?

— Брешет он, вот пусть и брешет! — со злостью крикнулаГалина. — Не знаю я, чего он несет!

— Знаете, — укорил ее Дронго. — Вы вообще много знаете ифактически обманули дочь, ничего ей не сообщив.

Галина скорбно сжала губы. Лена изумленно смотрела на нее.

— Мама, это правда? — спросила она. Та молчала. — Этоправда? — настойчиво повторила дочь.

— Чего ты от меня хочешь? — разозлилась мать. — Сама все отРуслана скрываешь, не хочешь его огорчать. А почему я должна была своюкровиночку мучить? Почему я должна была тебе об этом убивце рассказывать? Чтобыты все бросила и к нему на позор поехала? Так я должна была поступить?

— Что ты говоришь, мама! — Лена вскочила со своего места. —Значит, ты все знала и молчала? Почему ты не сказала мне о звонках Фатимы?

— Чего говорить? Как только ее братца повязали, так онасразу всполошилась. Звонить нам стала. Адвокат ее несколько раз звонил. Что ядолжна была делать? Тебе все рассказать? И Руслану тоже сказать, что его отецнатворил?

— Не кричи, — твердо сказала Лена, — Руслан услышит.

Они стояли и смотрели друг на друга. Дронго примирительносказал:

— Думаю, всем нужно успокоиться и обо всем толкомпоговорить.

Галина взглянула на него и тяжело вздохнула.

— Вот свалился на нашу голову, — с укором сказала она. — Какчувствовало мое сердце, что ты нам беду принесешь. Потому и не хотела я тебя вдом пускать.

— Что случилось с Омаром? — спросила Лена. — Я думала, тамобычное недоразумение. Мне было сказано, чтобы я в Ростов не ездила.

— Кто сказал? — спросил Дронго.