на себя опеку. Ты ведь можешь навести справки в паспортной службе?

Я вдруг обнаружила, что нервно вожу пальцем по краю блюдца. Поднять архивы просто так, по моей просьбе, было бы нарушением. Небольшим злоупотреблением служебным положением. Пустяковым, но все же...

О чем я только думала ,когда просила? Зная Мердока, можно не сомневаться: откажет. Еще и нотацию прочитает, что бы неповадно было. Я как воочию услышала занудный голос Мердока, выговаривающего: "Стравински, мы не вправе использовать возможности полиции в своих личных интересах..."

И так проңиклась, что не сразу расслышала его ответ:

- ... так будет надежнее.

- Прости, чтo?

Он вздохнул - уверена, и глаза закатил! - и повторил:

- Пришли мне срочной бандеролью что-нибудь из личных вещей детей. Также мне понадобятся их волосы,так будет надежнее.

Я потрясенно молчала. Это же... это!

- Αнна? - судя по звуку, Мердок постучал по блюдцу, проверяя, не прервалась ли связь.

- Ты уверен?

Хотя на самом деле мне очeнь хотелось уточнить, нет ли у него жара.

- Без санкции это не вполне законно, - признал Мердок. – Так что использовать полученные данные в качестве доказательства в суде не выйдет.

Как будто именно это меня волновало!

- Спасибо, - только и сказала я.

- Время, – напомнила телефонистка, бесцеремонно врываясь в разговор.

Что-то щелкнуло,и голос Мердока затих.

А я вернула блюдце на подставку и обессиленно прижалась лбом к прохладному стеклу кабины.

***

Царев все никак не унимался.

- Анна, вы уверены?

Я поморщилась и ответила сухо, в лучшей мердоковской манере:

- Вполне.

Мы битых полчаса угробили на уговоры,и терпение мое было на исходе. Сколько можно талдычить об одном и том же? Цареву до чесотки не хотелось меня отпускать, хотя он отлично понимал, что другого выхода нет. Дело об убийстве профессора закрыто , а бандой занимались совсем другие люди. Которые, к слову, не очень-то преуспели.

Я уже готова была выпрыгнуть из служебного драндулета, не прощаясь, когда Царев наконец умолк. Зажмурился, надавил пальцами на закрытые веки и вздохнул.

- Надеюсь, вы знаете, что делаете.

Заверять, что все будет хорошо, я не стала. Как и плевать через плечо, хотя очень хотелось. Обычно как раз после мысли: "У меня все под контролем!" все и летит в тартарары.

- Будьте осторожны, – напутствовал меня Царев. - Я пока тоже кое-что разузнаю.

На этот раз лезть через забор я не стала, вместо этого благонравно постучала в ворота. Металлическая створка чуть вибрировала. "Тук. Тук. Тук." Никто не отозвался. Кажется, придется все-таки штурмовать забор.

Только я примерилась к ближайшему кирпичному столбику, как послышались шаги.

- Анна? - удивился школьный охранник, увидев, кто забрел к нему на огонек. - Что вы тут делаете?

Выглядел он растрепанным и заспанным, на щеке отпечаталась подушка. Хм, в такое время? Я покосилась на яркий диск солнца,которое только-только начало клониться к закату. Хотя кто знает, может он ночами бдит, а днем потом дрыхнет.

- Хочу кое-что проверить, - отозвалась я, переминаясь с ноги на ногу.

Ворота открывать Вулф не торопился, мы так и разговаривали через забор. А что прикажете делать, если он откажется меня впустить? Ордера-то на обыск нет и не предвидится!

Οн прислонился плечом к кирпичному столбу и прикрыл зевок рукой.

- Что?

Не очень-то гостеприимно. Хотя с чего бы ему встречать меня с распростертыми объятиями? Пришлось объяснять.

- Имеется оперативная информация, что где-то на территории школы находится украденная вещь.

Глаза Вулфа сверкнули волчьей желтизной, он разом подобрался.

- Что за... информация?

Кажется, выразиться ему хотелось куда покрепче.

Я огляделась по сторонам, задерҗав взгляд на стайке шушукающих девчонок-подростков с велосипедами, и поинтересовалась негромко:

- Можно мне войти?

Вулф кивнул и наконец взялся за засов. Лязгнул металл, протяжно застонала дверь.

- Идемте, - пригласил он, направляясь в сторону пристроек. – Только у меня... не убрано.

Это ещё мягко сказано. В его берлоге - иначе не скажешь - царил разгром. Повсюду какие-то тряпки и стопки газет. Старенький диван был единственным предметом мебели. Вместо стола - картонная коробка, вместо стульев - горка засаленных подушек. Обои в углу и двернoй косяк изодраны так, словно о них точил когти кто-то покрупнее домашнего котика.

- Так что за украденная вещь? – Вулф плюхнулся на диван. - Вы садитесь, если хотите.

Он махнул рукой на старые подушки. Я постаралась не выказать брезгливости.

- Спасибо, я постою. Речь о наручных часах. Можно мне поискать?

- Поискать? - Вулф разлегся поудобнее и руки за голову закинул. Он никуда не спешил. - Вы что, собираетесь прочесать всю территорию? Учтите, ключей от классов у меня нет.

Я вcпомнила внушительную кирпичную громаду школы и хмыкнула. Вздумай я обыскивать ее по всем правилам, как раз до первого сентября и провозилась бы.

- Ничего, я могу выяснить поточнее.

Он задрал брови.

- В хрустальный шар заглянете?

Я вымученно улыбнулась.

- Почти. Так можно?

Он колебался, словно дракон,которого упрашивают впускать в сокровищницу экскурсии. И похвастаться хочется, и опасения за сохранность сокровищ терзают.

Наконец Вулф нехотя кивнул.

- Только сначала выпейте со мной чаю. Вам же полчаса погоды не сделают?

Территория заперта, посторонних тут нет,так что никто моей улике ноги не приделает. И все-таки от желания поскорей прибрать ее к рукам чесались пальцы.

- Не сделают, – согласилась я с тяжелым сердцем. Не в том я была положении, что бы спорить.

Пока Вулф возился с кипятильником и чаем, я болтала о всякой ерунде: пляжах, погоде, экскурсиях.

Охранник кивал и изредка вставлял междометия "угу", "ага" и глубокомысленное "ну надо же". Выглядел он по–прежнему сонным.

Наконец чай был выпит и пряники съедены. Вулф заглянул в пустую кружку, словно надеясь добыть из нее ещё несколько капель,и поднялся.

- Идем? Вам чтo-то нужно? Ну... - он пошевелил