«Разве не очевидно?» — откровенно рисуя взглядом удивление, переспросил форкош. В ответ я только ещё шире раскрыла глаза. Мне вот вообще ничего не понятно, совсем. Как он может этому удивляться? Ясно же, что ничего не ясно. Подрались, поругались, долбанул игрушку, проорался и ушёл. Я что, Шерлок Холмс, чтобы понять, что тут вообще происходит?

«Кижум не хочет искусственного соития с тобой, а я не могу допустить между вами плотских отношений».

— Что?! — прикрыв лицо руками, переспросила я, забыв о том, что это нужно делать мысленно.

Что?! Это вообще реально сейчас?!

Голова опять начала болеть, но я совсем не уверена, что это от его телепатии, а не от всего происходящего. Надо разобраться с этим поскорей. А ещё желательно как-то справиться со смущением. Это вообще нормально о таком говорить с девушкой? Плевать, что он волк, в смысле, форкош, всё равно как-то стрёмно… И непонятно.

Соитие, чёрт возьми!

Чёрт, надо собраться, я же уже взрослая, я должна нормально на всё реагировать. Лучше вообще Воу представлять доктором, а с врачами стесняться нет нужды. Лучше буду волноваться о важном, к примеру, о коробочке. Секс с Кижумом в любом виде, конечно, важнее, но это когда его можно обсудить, или лучше воплотить, непосредственно с самим Кижумом, а не болтая с Воу.

Фух, стыдобень какая!..

Тихо, Лёля, тихо. Разберусь со всем, а потом уже буду смущаться и сетовать.

Жарко тут как стало, надышали что ли… Фух!..

Эм, коробочка, да, коробочка и «соитие»…

«А мы, что, через эту коробку не только играть, но и заниматься сексом можем?», — с особой осторожностью уточнила я, внутри чувствуя себя всё ещё донельзя ошалевшей такими новостями.

«Конечно».

О! Ничего себе! Так это мы с помощью коробочки могли, как бы сделать это, но не взаправду? О!.. Оу…

Интересно насколько это было бы реально по ощущениям. Анька Китаева, помнится, как-то хвасталась своим бойфрендом из Америки, с которым она часто занималась сексом виртуально, но она это делала сообщениями и через видеосвязь, а тут же другое дело. В коробке даже, если захочется, можно вкус вина, которое пьёшь, почувствовать так, что от реальности не отличишь. Значит, тут коробочка могла нас воспроизвести как бы реально, и ощущения… В общем-то, это было бы интересно, наверное. Хоть какая-то возможность побыть наедине.

Ух! Я бы посмаковала эту мысль, но под присмотром Воу постеснялась, как-то неуютно, будто вместе с папой в бутике нижнее бельё выбираешь для брачной ночи. Он ещё так смотрит, что вот у меня вообще не было уверенности, что прямо сейчас меня не подслушивает. Пришлось переходить на более серьёзные вопросы.

«А поговорить мы могли бы?».

Вот это очень актуально, больше даже чем секс. После того как Кижум меня поцеловал, я не сомневаюсь, что в постели мы вполне управимся и с языковым барьером.

«Нет».

Чёрт! Очередной облом! Он специально что ли?!

«Почему? Разве это было бы логичным? Без возможности говорить ведь и играть тяжелее».

Я не стала уточнять, что и во время этого дела кому-то, может быть, захочется что-то услышать… Мне-то вот с Халком, уж точно. Не то чтобы сразу слова любви, но хотя бы что-нибудь… Ясное дело, мы с ним и без этого сумеем справиться, хоть виртуально, хоть реально, уж после того, как он меня целовал, считать его неумехой и импотентом было бы верхом глупости для меня.

И как мне тогда такое в голову только пришло? — Всё же Головешка в чём-то был прав, сказав, что я не в себе, такое выдумать, на мужика наговорить. А он ведь держался, по-свойски соблюдал правила приличия, вредил себе пилюльками мерзкими, чтобы на меня не кинуться, а я ржала.

Ой, отвлекалась, извини!

«В этой «втыкательной коробке» стоит ограничитель, специально чтобы защититься от нас, форкошей».

«Что? Зачем?» — откровенно удивилась я, не сразу осознав, что застыла с неприлично разинутым ртом.

«Разве не понимаешь? Чтобы обезопасить игроков от телепатии форкошей. Не каждый обладает достаточным уровнем защиты, как, к примеру, Халк».

О, как у них тут всё, оказывается, сложно. Очертенеть прямо как!..

Но почему тогда Халк её разломал? Не хочет этого? Не хочет меня? Это вредно? Как теперь понять?

За ответом я снова полезла к Воу, потому что моих мозгов на это вообще не хватало.

«Я думаю, тебе должно быть лучше понятно почему ему теперь претит такой способ удовлетворения потребностей», — высокомерно выдал форкош.

Ага, как же, знаю. Знала бы — не спрашивала. У! чёртов интеллигент! Вот как ты, значит, заговорил, что ж, и мне есть, что тебе сказать на это! Если ты секс всегда так называешь, тут немудрено разозлиться. И вообще дело вовсе не в моих знаниях, а в тебе.

«Он не захотел, в первую очередь из-за того, что ты смог бы и там вмешаться!» — обиженно обвинила его я.

А чего он? И разве я не права? Везде суёт свой нос, достал уже рычать всякий раз, когда мы ближе, чем на полметра друг к другу. Теперь ещё и сын подхватил от папаши эстафету, но уже куда более агрессивно принялся воплощать заветы.

«Я бы не стал этого делать», — тут же возмутился Воу, и так зыркнул на меня, будто я ему на хвост наступила и стою, как ни в чём не бывало. «Если бы я считал это недопустимым, не стал бы предлагать. Ваша телесная несдержанность создаёт слишком много проблем».

Проблем… Сам ты проблема, и русалица твоя, и сынок, все вы тут большой геморрой для меня. Жаль, сказать тебе об этом не могу. Ещё и голова опять начала болеть. Меньше трепись ни о чём, а то меня вырубит раньше, чем узнаю что-нибудь путное.

Но желание высказать мне всё завело форкоша в другую степь.

«От тебя я не ждал понимания, — покачав лобастой головой, пожаловался он, — но вот Халк меня удивляет. Если бы не наши хорошие взаимоотношения, я бы уже выслал его обратно за такое поведение, и пусть там с ним разбираются».

«Что? У тебя есть такая власть?» — обалдела я, пропуская пока его обидные обвинения.

«Конечно, есть. Форкоши на этой земле хозяева, а Халк, как и все остальные, кого ты видела и кого ещё нет, лишь гости. Остаться им тут или покинуть землю решаем мы».

Час от часу не легче! У меня сейчас башку разорвёт от таких новостей! После того, как Рау накинулся на Халка, и так понятно, кто тут главный.

«А что, Кижум, Лохмач и русалица нездешние?» — поборов собственное изумление, мысленно спросила я.

«Нет, конечно. Я же тебе уже говорил, здесь постоянно живём только я и моя семья, на всей этой территории. Ещё Кук, но он неживой, его нельзя считать. Наши миры в этом месте лишь соприкасаются, а я здесь смотритель».