них Сазан уже успел повесить, сейчас ищет второго. Федотов и Герасимов. Ты их знаешь?

– Федотов, Федотов… У него еще кличка интересная такая… – Володин силился вспомнить, щелкая пальцами, пока ему не помог Владлен:

– Токай.

– Точно, Токай! Название какого-то вина. Да, он находился в розыске, и обнаружили его повешенным. А второго не знаю – такого, по-моему, в бригаде Сазана нет.

– Правильно, он давно отошел от него и прячется где-то в пригороде. Очевидно, боится, что Сазан его грохнет, как Токая.

– И какие будут предложения? – Володину уже не терпелось взяться за дело. – Устанавливаем этого Герасимова?

– Да, надо установить его и отработать плотно. Я прошу, чтобы этим делом занялся ты, а я соберу ребят и попробуем арестовать Сазана за телесные повреждения, нанесенные Гаврилову.

– Знаю про это дело – впятером побили палкой, сделали инвалидом. Но тот отказался заявлять.

– Коля, есть в этом городе что-то такое, чего ты еще не знаешь?! – еще больше удивился Владлен. – Похоже, что нет. А заявление Гаврилов уже подал, я зарегистрировал, возбудили уголовное дело.

– А Горохову какой срок отпустили, чтобы убить тебя?

– Сазан дал Горохову примерно неделю: изучить мой маршрут, подготовить пути отхода, потренироваться. За это время мы должны все успеть. Еще одно. У Сазана в УБОПе есть свой человек – будь осторожен, – напоследок предупредил Владлен Николая.

– Знаю, о ком речь. Все будет хорошо, не беспокойся.

Скрыть что-то от его недремлющего ока было сложно!

Попрощавшись с Володиным, Владлен пересел в свою машину и поехал в министерство, продумывая дальнейший план действий. «Николай, конечно, сильный оперативник. Но заставить Герасимова признаться после стольких лет… Это практически невозможно. Сазана реально можно посадить только по заявлению Гаврилова. Лет пять дадут – и то хорошо. А там поработаем с ним, может, что-то получится на зоне…» – с такими не совсем радужными мыслями он заехал на автостоянку министерства.

Увидев в коридоре оперативника Евгения Кима, Владлен распорядился:

– Собери срочно всех, надо обсудить один безотлагательный вопрос. Я жду в кабинете. Срочно!

Через пять минут за столом в его кабинете собрались шесть сыщиков убойного отдела. Когда на их глазах Димов встал и запер дверь изнутри на замок, оперативники поняли, что их руководитель сейчас сообщит нечто необычное и сенсационное.

– То, что вы сейчас услышите, кроме вас, никто не должен знать. Это кажется невероятным, но, судя по всему, на меня готовится покушение.

При этих словах оперативники непонимающе переглянулись между собой.

– Сведения получены от человека из группировки Сазонова, – продолжил Владлен. – Это не пустая болтовня и не провокация, его словам я верю.

Он подробно рассказал оперативникам о своей встрече с Гороховым и о полученной информации относительно убийства Алексеева и Попова. В завершение Владлен повторил:

– Никто, кроме вас, не должен про это знать. Мы бросаем все силы на то, чтобы арестовать Сазонова за тяжкое увечье человеку. С Герасимовым, подельником Сазонова по убийству, будет заниматься Володин с УБОПа, вы его хорошо знаете. Работа будет вестись параллельно: по тяжким телесным повреждениям, нанесенным Гаврилову, и по убийству Алексеева и Попова. Вопросы есть?

Встал оперативник Ким.

– Все ясно. Это вызов нам всем со стороны распоясавшихся бандитов, и мы достойно им ответим. Следователь уже готов, завтра получим заключение экспертизы по Гаврилову и сразу выходим на арест Сазонова. Все свидетели по Гаврилову допрошены, думаю, что с арестом заминки не будет. Убежден, что завтра после обеда Сазонов будет сидеть в камере.

– Хорошо. – Владлена обнадеживало, что все идет по задуманному плану, ребята работают профессионально и с чувством ответственности. – Еще я прошу: сегодня же в городском отделе найдите материал об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с самоубийством Федотова. Если найдете, в любое время принесите мне домой, я все-таки пойду долечиваться. Завтра окончательно выздоровлю и встану в строй.

Дома взволнованная жена встретила Владлена вопросами:

– Владик, объясни мне, что такое случилось, что нам даже выходить на улицу нельзя? Тебе угрожают?

– Маша, есть мудрая пословица, по-моему, кавказская: «За осторожного ребенка мать не плачет». Просто одна банда объявила войну уголовному розыску и может пойти на любой шаг. Мы перестраховываемся. Но ты не беспокойся, банда на стадии ликвидации, через два дня все уляжется…

Владлен решил утаить от жены, что угроза нависла конкретно над ним и его семьей.

– А при чем тут ребенок?! – Жена в панике выхватила из его объяснений значимое слово. – Ты что-то скрываешь от меня!

– В конкретном случае ребенок – это все мы: ты, я, дети, мои коллеги, их семьи. Это же образное выражение, успокойся, все нормально.

Владлен так и не смог убедить жену в обратном, она весь вечер ходила смурая, изредка поглядывая на него, пытаясь по лицу угадать, насколько серьезная опасность им угрожает.

Ближе к ночи, когда все улеглись спать, в дверь позвонили. Владлен вскочил с постели и, держа пистолет за спиной, спросил, не открывая:

– Кто?

– Это я, Женя Ким, принес отказной материал.

Жена, проснувшись от звонка и выйдя из спальни, в тихой панике взирала на мужа, держащего в одной руке документы, а в другой пистолет.

– Маша, все нормально, – сказал он спокойно, – ложись спать. Мне принесли документы, пойду на кухню изучать их.

Плохо соображая, что происходит, она вернулась в постель, но уснуть уже не могла: несколько раз поднималась, чтобы пригубить водички из стакана, долго стояла возле окна, всматриваясь в темноту двора. Мужа она больше не пытала глупыми, как ей казалось, вопросами.

Отказной материал, который изучил Владлен, давал такую картину. В дежурную часть городского УВД позвонил неизвестный и сообщил, что по улице Авиационной, в одном из бараков, произошло самоубийство. Приехавший на место участковый обнаружил повешенного на самодельном турнике человека и предсмертную записку следующего содержания: «Я ухожу, надоело все, больше прятаться здесь не могу. Если что, простите за все. Прощайте, Анатолий». Документы, найденные при повешенном, указывали на то, что это некто Федотов Анатолий Петрович, без определенного места жительства и работы. Милиционер опросил нескольких соседей, но никто толком не смог охарактеризовать квартиранта, покончившего жизнь самоубийством. Результаты судебно-медицинской экспертизы показали, что мужчина скончался от механической асфиксии. На теле в области лобной части головы обнаружен прижизненный кровоподтек с рассечением кожного покрова от удара тупым тяжелым предметом, квалифицируемый как легкое повреждение. И больше ничего.

«Не густо, – подумал Димов, убирая материалы в папку. – Завтра надо поговорить с участковым. Может, дополнительно что скажет. Однозначно его повесили. Оглушили чем-то – и на турник…»

Выпив горячее снадобье, приготовленное по собственному рецепту и представлявшее собой немыслимую смесь из молока, меда, чеснока