Выступая 26 октября 1961 г. на XXII съезде КПСС А.Н. Шелепин подчеркивал:

— Идеологи империализма, выступающие сейчас под флагом антикоммунизма, открыто провозглашают, что в борьбе за мировое господство подрывная деятельность их разведок призвана сыграть видную роль. Правящие круги империалистических держав активно и цинично используют разведывательные органы в своей внешней политике, придавая ей все более зловещий и провокационный характер[24].

В своих мемуарах В.Е. Семичастный небезосновательно приводил записку председателя КГБ и генерального прокурора СССР Р.А. Руденко в ЦК КПСС о том, что с декабря 1965 г. в Москве участились случаи выступлений с требованием пересмотра законодательства, отмены статьи 70 УК РСФСР, освобождения задержанных за распространение антисоветских листовок. При этом по его свидетельству «эти действия не имели случайного характера, а были инспирированы извне», упоминает о группе из 35–40 человек, связанной с НТС[25].

Процитируем в этой связи один из официальных документов середины 80-х годов, раскрывающий сущность, назначение и содержание деятельности иностранных спецслужб по инспирированию так называемого «демократического движения» в СССР.

«Демократическое движение» (историческое) — выражение, использовавшееся специальными службами противника и зарубежными антисоветскими центрами в акциях идеологической диверсии в 1965–1977 гг. для создания видимости наличия в нашей стране оппозиционного течения и склонения отдельных лиц к активным враждебным действиям.

В целях стимулирования «Д. д» ЦРУ совместно с НТС подготовило для распространения в СССР «Программу демократического движения Советского Союза», в которой ставилась задача ликвидации советской власти в СССР и создания так называемого «союза демократических республик», основанного на принципах буржуазного государства.

В порядке осуществления практического руководства «Д.д.» в 1969 г. противником были разработаны «Тактические основы демократического движения», содержавшие развернутые рекомендации по организации подрывной работы. Одной из главных была рекомендация блокирования враждебных элементов с националистами, в том числе сионистами, а также реакционными церковниками и сектантами».

Отметим, что имеющиеся в настоящее время работы по «диссидентскому движению» в нашей стране, несколько по иному трактуют историю его возникновения[26].

Опять-таки, исторической правды ради, отметим, что возникновение «инакомыслия» и «диссидентства» в СССР было связано в равной мере как с пропагандой зарубежных радиостанций, деятельностью центров идеологических диверсий, так и некоторыми решениями XX съезда КПСС, вскрывшего многочисленные преступления сталинизма.

Как отмечал по этому поводу Ф.Д. Бобков, «справедливо критикуя культ личности Сталина, никто из лидеров не заботился задуматься о причинах, к нему приведших (здесь и далее выделено мной, — О.Х.). А критика привела к дестабилизации в обществе, породила недоверие к власти. И это предопределило появление в стране сил, на которые смогли опереться центры «холодной войны», осуществлявшие планы подрыва конституционного строя в СССР, разложения социалистического общественного строя. Эта проблема требует дальнейшей работы над ее раскрытием.

Способствовало недоверию к власти и то, что, свергая культ Сталина, его преемники немало заботились о себе, поощряя рост своих культов»[27].

В то же время нельзя не сказать и о том, что частью населения с тревогой и озабоченностью воспринимался тот факт, что из переиздававшихся учебников истории исчезали или сокращались разделы, посвященные XX съезду КПСС, критике культа личности И.В.Сталина и его последствий, что воспринималось как попытка «реабилитации сталинизма».

Следует однако заметить, что подобные текстовые изменения могут быть объяснены не только «ползучей ресталинизацией», но и объективным ходом исторического времени, когда кажется, что уже единожды пережитая тяжелая «болезнь» миновала и стала безвозвратным достоянием прошлого.

Хотя, безусловно, правдивая и объективная информация по столь трагическому для истории нашей страны вопросу была необходима как тогда, так и теперь.

Другое дело, что эта проблема выгодно обыгрывалась зарубежными пропагандистами, в то время как советский партийнопропагандистский аппарат явно не мог соперничать с ними по этому вопросу.

Добавим также, что вопреки широко распространенному, но, как это нередко бывает, ошибочному мнению, многие недостаточно осведомленные авторы продолжают утверждать, что именно А.И. Солженицын с его книгой «Архипелаг ГУЛАГ» стал якобы «первооткрывателем» темы репрессий в годы сталинизма.

Опровергая это утверждение, сошлемся на ныне забытую книгу Б.А.Дъякова «Повесть о пережитом», вышедшую в издательстве «Советский писатель» в 1966 г. И сегодня книга эта способна произвести не менее сильное эмоциональное впечатление на читателя, чем небезупречное творение А.И. Солженицына. Другое дело, что эти авторы находятся на разных идейнонравственных позициях.

В то же время, партийная номенклатура ставила определенные препоны развитию критики и самокритики, расширению гласности, принципов самоуправления, демократизации общественной жизни, что не могло не вызывать тревогу и озабоченность у части социально и политически активного населения страны. Эта обеспокоенность не могла не найти каких-либо форм своего внешнего проявления.

Незадолго до XXIII съезда в 1966 г. уже упоминавшийся нами ранее журналист Э. Генри предупредил академика А.Д. Сахарова о якобы готовившемся решении о «политической реабилитации» Сталина.

Об этом ЦК КПСС так информировался В.Е. Семичастным 15 марта 1966 г.: «… в Москве распространяется письмо, адресованное первому секретарю ЦК КПСС, подписанное 25 известными представителями советской интеллигенции (в том числе П.Л. Капицей, И.М. Майским, К.Г. Паустовским, В.П. Катаевым, К.И. Чуковским, М.М. Плисецкой, М.И. Роммом, Г.А. Товстоноговым и др.), в котором выражалось опасение в связи с обозначившейся — по мнению подписантов, тенденцией на частичную или полную реабилитацию Сталина, на пересмотр в этой части решений XX и XXII съездов КПСС.

Авторы письма выражали мнение, что «реабилитация» Сталина приведет к расколу между КПСС и компартиями Запада, к серьезным расхождениям внутри советского общества, вызовет волнение интеллигенции, осложнит обстановку среди молодежи, а также в области международного сотрудничества.

Инициатором письма и автором является член Союза писателей С.Н. Ростовский (Эрнест Генри)…».

Далее председателем КГБ при СМ СССР по данному письму, получившему в дальнейшем название «Письма 13-ти», подчеркивалось, что фактом его появления «усугубляются слухи о намечающемся якобы повороте к «сталинизму» и усиливается неверное понимание отдельных выступлений и статей, направленных на восстановление объективного, научного подхода к истории советского общества и государства, создается напряженное, нервозное настроение у населения перед съездом»[28].

Подчеркнем и тот факт, что рассмотрение и принятие мер по данному «письму интеллигенции» входило в компетенцию Отдела пропаганды ЦК КПСС, возглавлявшегося в то время А.Н. Яковлевым.