– Ешки-матрешки. А ты?

– А я пропишу свои пункты.

– Значит, согласна?

– Завтра папа будет дома.

– Но ты не из-за этого плакала, – поняла подруга и положила руку поверх моей. – Так, стоп-стоп-стоп. А это что?

Она резко поднялась со стула и включила второй свет, отчего в кухне стало гораздо ярче. А потом неожиданно схватила меня за подбородок и повернула голову.

– Что это? Это… он? Алан? – взбесилась она, смотря на меня ошарашенным взглядом.

– Синяк? Я не видела.

– Откуда, Маша?

– Это… – я тут же прикрыла лицо руками, вспоминая произошедшее на площадке, и по моим щекам снова покатились слезы.

– Я Бекетова на хер пошлю после такого!

– Нет, Кать, это не Алан! Нет. Это…

– Кто?

– Кирилл приходил, – выдохнула я и снова всхлипнула.

– Вот ублюдок. Так ему же пи*да теперь! Чего он хотел, идиот этот?

– Он думает, что я к нему вернусь.

– Пфф… идиотина скотинистая! А я уж, грешным делом, подумала, что это Давыдов тебя тронул. Ну теперь все ясно. Алан сам его размажет как букашку.

– Катюш… – я прикусила губу, а потом, взяв чай, немного отпила, чтобы успокоиться. – Я с мамой поругалась. Она узнала от Алана, что я беременна, а потом… потом к ней приходил этот идиот и в общем, она думает, что я шлюха. Что я сразу с двумя…

– Ты серьезно? Твоя мама, которая всегда за тебя горой? – удивленно переспросила Катя, а я в ответ лишь кивнула. – Это же маразм. У меня нет слов, подружка.

– Она погрязла в своем горе и ничего вокруг не замечает. А я ведь для них старалась, Катюш…

Я продолжала плакать, ощущая как грудь сдавливает боль. Мне так хочется маминой поддержки, именно сейчас, в сложный период моей жизни.

– Не думала, что скажу это, но Алан сейчас – твоя стена, милая. И от Кирилла он тебя защитит, и под крылышком отогреет. Ну и я, конечно, всегда рядом. Ты знаешь, что можешь на меня рассчитывать в любое время.

– Спасибо тебе, Кать.

– Подожди, сейчас позвоню Бекетову, отстегну его на вечер. Скажу на свидание пошла.

– Он тебя прибьет, – грустно хмыкнула я, вытирая слезы и размазывая туш по щекам.

– Меня этим не напугаешь.

Утро меня встретило токсикозом. А я думала уже, что он прошел и мне стало легче, но нет… стоило мне открыть глаза и осознать, где я нахожусь, как тут же помчалась обниматься с белым другом. Ненавидела это состояние, но меня успокаивала всего одна мысль, что внутри меня живет крохотное чудо.

Меня снова выворачивало, и хотелось плакать, когда продолжало мутить несмотря на мой пустой желудок. Даже не было сил подняться, и я склонила голову на колени, а руки сцепила на ногах. Так становилось немного легче.

Кажется, я даже начала засыпать сидя на полу, когда почувствовала руку на затылке.

– Сейчас, Катюш, сейчас поднимусь… сил нет.

И неожиданно меня подняли на руки. В нос ударил знакомый запах, и распахнув глаза, взглядом замерла на губах Давыдова.

– Алан? – удивленно прошептала я и боковым зрение увидела, как он меня куда-то несет.

– Добегалась! Хватит. Теперь будешь всегда под моим присмотром.

– Как ты узнал, что я здесь?

– Забыла, что за тобой мои люди наблюдают?

– Нет, не забыла, – прошептала я и, не в силах держать дистанцию, прикрыла глаза и положила голову ему на грудь. – Уверена, без Кати здесь не обошлось.

– Я тебя еще накажу за то, что сразу мне не позвонила. Катя, будь добра, подхвати сумку Маши, – обратился он к моей подруге, которая, тут же послушав мужчину, побежала за сумкой.

– Я совсем раздета, тебя это не смущает? – произнесла, когда поняла, что он несет меня на улицу.

– Твоя футболка прикрывает задницу, остальное мне очень даже нравится.

Он остановился у машины и, сняв ее с сигнализации, усадил меня на переднее пассажирское сиденье. Я тут же расслабилась и снова прикрыла глаза. После рвоты наступила слабость, и было лишь одно желание – забраться в постель и укрыться теплым одеялом.

Раздался стук двери сзади, а потом Алан уселся за руль, как в окно вдруг постучали. Я едва открыла глаза, а мужчина, нажав кнопку, опустил стекло.

– Катя…

– Машунь, так будет лучше, спокойнее. Мне за тебя. Я вечером позвоню.

– Ладно. Позвони обязательно, – произнесла я, не отрывая от подголовника голову.

Катя чмокнула меня, а в следующую секунду, Алан завел двигатель и выехал со двора.

– Как же мне хочется отлупить твою задницу, Машка!

– За что… я же ни в чем не виновата.

– Ты никогда ни в чем не виновата! – сорвался он, ударяя руками по рулю, а ощущение, что удар пришелся по моей голове. – Не слушаешь ты меня, а ведь стоило бы!

– Я же не знала, что он придет…

– Не знала. Надо было хотя бы предположить! Если он дерьмо, то так и будет бегать за тобой.

– Уже больше месяца прошло, да и мне было не до того.

– А мать?

– Я не знаю, Алан.

– Ладно, я разберусь. Этот козел пожалеет, что тебя тронул. Я ему руки вырву, ублюдку.

– Не надо его трогать, пожалуйста. Не бери грех на душу.

В салоне авто послышалось хмыканье, и я медленно открыла глаза и, посмотрев на Алана, заметила на его лице ухмылку.

– Сейчас отвезу тебя к отцу, там побудешь, а я порешаю некоторые вопросы и заодно узнаю, сколько в моей квартире будет длится ремонт. Не хочу тебя в отель везти.

– Боишься, подумают, что я одна из твоих шлюх?

Алан одарил меня стальным взглядом, не предвещающим ничего хорошего. Но, наверное, впервые за все время, мне не было страшно. Может, мое слабое состояние сыграло тому причиной. Но мне было спокойно рядом с ним.

– Сегодня отпустят твоего отца. Пока с подпиской о невыезде, а дальше посмотрим…

– Не думала, что скажу тебе это… спасибо.

– Действительно, неожиданно. Как самочувствие?

– Слабость, хочется прилечь.

– Сейчас так и сделаешь. Тебе нужен отдых после вчерашнего стресса. Может, тебя врачу показать?

– Алан, это просто токсикоз. Это нормально.

– Да уж, нормально…

Я задремала. Алан меня разбудил, когда мы уже въехали во двор его отца.

– Приехали, просыпайся, соня моя.

Я открыла глаза, тут же утонув во взгляде карих глаз Давыдова. Он был слишком близко ко мне, и у меня появилось желание коснуться его губ. Глупое желание, учитывая мое состояние.