и Алжубе были заполнены настоящими или мнимыми антифашистами. Штаб-квартира ПИДЕ/DGS, расположенная на Руа Антониу Мария Кардозу, дом 22 (под кодовым названием Москову), стала самым печально известным местом в столице. Тот, кто заходил туда, не знал, когда оттуда выйдет и выйдет ли вообще. За допросами, сопровождавшимися физическим и психологическим насилием, часто следовал судебный процесс, известный как Пленариу: его проводил трибунал (порождение самой ПИДЕ), действовавший на основании «интересов государственной безопасности». Приговоры имели временный или постоянный характер, а сроки тюремного заключения не были четко определены – никто не знал, на шесть месяцев сядет или на три года (причем время пребывания в тюрьме легко могло увеличиться еще на три года). Государство в государстве…

Агенты ПИДЕ, конечно, отбирались очень тщательно. От них требовалось окончить Техническую школу в лиссабонском районе Сете-Риуш, где их учили расследовать, шпионить, преследовать, арестовывать и пытать. Но, что любопытно, в Технической школе их также обучали идеологическому оружию, методам мифологизации врага. Они даже изучали книги по марксистско-ленинской теории, чтобы понять, как мыслят противники государства. В то же время будущие агенты должны были изучать и основы Нового государства – по книгам «Политика Салазара», «Заграница и Восток», «История португальского владычества». Эта школа, открытая по распоряжению первого директора ПВДЕ Агоштинью Лоренсу, предусматривала обязательное посещение начального подготовительного курса для вступления в ряды действующих агентов. Под руководством директора Каштру Силвы курсы были разделены на различные направления, зависевшие, помимо прочего, и от класса агентов. Один из курсов был посвящен методам пыток, в которых некоторые учащиеся стали настоящими специалистами. В 1937 году Муссолини откомандировал в Лиссабон квестора Леоне Санторо и комиссара Уго Магистрелли, которые отвечали за подготовку сотрудников, занимающихся составлением досье и архивов, а также наблюдением за подозреваемыми на территории страны и в сопредельных государствах.

Первые признания

Покров молчания над ПИДЕ впервые сорвал капитан Фернанду Кейрога, военный, настроенный против диктатуры. В 1958 году он опубликовал в бразильском издательстве Germinal книгу «Угнетенная Португалия: Материалы об истории португальского фашизма» (Portugal oprimido: Subsídios para a história do fascismo em Portugal). В своей книге Кейрога писал о том, что пережил в тюрьме Пенише и в концлагере Таррафал. В конце концов он был изгнан в Бразилию, где и смог рассказать о жестокости и бесчеловечности португальской полиции. В интервью, данном в 1958 году газете O Semanário, капитан – теперь уже, конечно, бывший – пошел дальше, заявив, что и высокопоставленные португальские церковники выступали против террористического режима, установленного Салазаром. Он сделал это предположение на основании письма, которое архиепископ Порту, дон Антониу Феррейра Гомеш, адресовал премьер-министру. В письме сообщалось, что церковь теряет единодушие своих лучших сыновей. Но, как мы знаем, эта история не привела к расхождению путей Нового государства и церковной иерархии Лиссабона. В архивах нашлось только одно письмо, отправленное Салазару 1 марта 1959 года группой смелых католиков, которые требовали от него дать ответ капитану Кейроге: «Либо это все ложь, и, следовательно, международные законы позволяют призвать авторов и издателей к ответственности, либо часть серьезных случаев – возможно, ничтожная часть – правда, и, значит, португальскому народу нужна ясность».

Уже в 1957 году было опубликовано заявление Комиссии международного права ООН, которая осудила странности португальского законодательства и засилье политической полиции: в заявлении приводился пример, когда два человека скончались во время допроса ПИДЕ в Порту. Когда репрессии приводили к смерти лица, преследуемого по политическим мотивам, возникала проблема с информированием членов его семьи. Прямое общение с родственниками сопровождалось лаконичными сообщениями, которые публиковались в газетах. В газете Diário de Notícias, в разделе «Городская жизнь», 1 августа 1958 года под заголовком «Внезапная смерть» появилась следующая заметка: «Внезапно скончался на улице Рауль Алвиш, 44 лет, сварщик, проживавший в Вила-Франка-де-Шира. Тело забрали в Институт судебной медицины». Люди, которым удалось обойти охрану, смогли открыть гроб и увидели, что у Алвиша раздроблен череп. Выяснилось, что несколькими днями ранее люди, жившие по соседству со штаб-квартирой ПИДЕ, услышали пронзительный крик, и у них на глазах из окна здания выпал человек и разбился насмерть.

Французский адвокат М. Сюпервьель, сотрудничавший с парижским Апелляционным судом, также интересовался соблюдением политических прав португальских заключенных и провел несколько бесед в Лиссабоне. В № 31 журнала Международной ассоциации юристов-демократов рассказывается о знаменитой пытке «статуя»: заключенных заставляли стоять днями и ночами, а при проявлении малейших признаков слабости их избивали. «Обвиняемый Эрнани Силва, – пишет французский юрист, – страдал, находясь в позе статуи, в течение семи дней и семи ночей подряд… Диниш Фернандиш Миранда, 27-летний фермер из Алентежу, также был подвергнут пыткам: ему разорвали ноздри, выбили челюсть, а гениталии выкручивали до тех пор, пока он не потерял сознание. Самому молодому из обвиняемых, Жозе Сеабре, на момент ареста было 17 лет: я встретил его в доме у одного врача, и он показал мне следы ударов по ребрам, которые он получил, стоя "статуей" в течение пяти дней и пяти ночей».

Когда Салазар был полужив-полумертв, а у власти находился Марселу Каэтану, произошел перелом – 29 декабря 1969 года в Португалии учредили Национальную комиссию по поддержке политических заключенных, состоящую из 48 членов. В уставе комиссии, которая впервые подняла вопрос о политических заключенных, были обозначены три основные цели: привлечь внимание правительства и страны к серьезным проблемам, связанным с положением политических заключенных в Португалии; заявить о необходимости взять эту ситуацию под контроль для защиты отдельных лиц и их освобождения; помогать заключенным и их семьям всеми возможными правовыми средствами. 27 марта 1970 года Комиссия написала письмо Каэтану с просьбой дать разъяснения по делу заключенной Белы Лауринды Жезуш Сантуш Силвы, которую подвергли пыткам в Кашиаше. В октябре 1970 года Комиссия запросила информацию о жестоком обращении с тремя заключенными в Пенише: было начато расследование, однако оно ни к чему не привело, поскольку единственные заявления были сделаны руководством тюрьмы и Главным управлением тюремных служб.

Проблема комиссии заключалась в том, чтобы предать гласности условия содержания некоторых заключенных в то время, когда традиционные средства массовой информации подвергались цензуре (которую Каэтану называл «превентивной проверкой»), что лишало их возможности распространять новости о политических заключенных. Организаторы комиссии – Нуну Теутониу Перейра, Мария Эужения Варела Гомиш, Сесилия Ареоза Фейю и Мария Наталия Теутониу Перейра, адвокаты Жозе Аугушту Роша, Леви Батишта, Мануэл Жуан да Палма Карлуш, Мариу Брошаду Коэлью и другие – положились на хрупкую правовую основу статьи 199 Гражданского кодекса, касающуюся планов помощи и благотворительности при условии сбора собственных средств. Этому принципу комиссия неукоснительно следовала вплоть до падения режима. За четыре года работы она опубликовала 23 сообщения о заключенных, практике пыток, судебных процессах, приговорах, условиях содержания в тюрьмах, помощи семьям и сборе средств для детей заключенных.

Концентрационный лагерь в Кабо-Верде

Стремясь обзавестись постоянным тюремным комплексом вдали от посторонних глаз и вне доступа семей заключенных, специальная полиция, как сообщалось в указе от 23 апреля 1936 года, организовала колонию строгого режима в поселении Шан Бом рядом с Таррафалом, на острове Сантьяго в Кабо-Верде. Это был своего рода Остров Дьявола – печально известная тюрьма во французской Гвиане. Статья 2 указа гласит, что в этом учреждении будут содержаться «осужденные за политические преступления, которые должны отбывать наказание в ссылке, а также те, кто в других тюрьмах показал себя невосприимчивым к дисциплине или опасным для других заключенных». Выбор места был обусловлен его непривлекательностью.

18 октября того же года первые заключенные – 152 человека – покинули Лиссабон. 37 из них были участниками восстания против режима 18 января 1934 года, остальные – моряки, пытавшиеся поднять бунт 8 сентября 1936 года. Они прибыли в Сантьяго после 11 дней плавания на борту корабля «Луанда», принадлежащего Companhia Colonial de Navegação. На корабле находились сотрудники бригады ПВДЕ под командованием Гомиша да Силвы, которой было поручено управление и наблюдение за лагерем, а также главный управляющий, капитан Мануэл Мартинш душ Реиш.

Первые заключенные были вынуждены жить в палатках размером 7 на 4 метра с 12 кроватями, а территория была