Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В этот раз в обморок падать не будешь? — спрашивает Катя.
Она мерещится мне в дополнительном боковом кресле, которое, наверное, делалось специально под неё, потому что меньше стандартного.
— Пока держусь, — ответил я. — Не знаю, что это меня в прошлый раз так накрыло.
— Это память пытается вернуться, но некуда.
— То есть я никогда не вспомню, кем был?
— Не знаю, пап, — вздохнула девушка. — Я не врач, мне спе́цу медика по возрасту рано. Может, потихоньку, кусками что-то вернётся. Может, ты будешь новым человеком, как сейчас, которому ещё долго будет неловко при встрече с людьми из прошлой жизни, которых он не сможет узнать. А может…
— А может, я сойду с ума, взорвав мозг попыткой вспомнить невспоминаемое, да?
— Может быть, и так. Но я этого не узнаю, потому что исчезну вместе с тобой. Так что ты держись, я в тебя верю. А ты в меня?
— Ну, в целом, скорее да, чем нет, — признался я. — Материальные свидетельства говорят в твою пользу. Прости, но некоторый скептицизм в моём случае…
— Да понимаю, чего уж там. Я-то в любом случае нереальна, и никак не могу узнать, выдумали ли меня целиком или частично. В любом случае, даже самый детальный слепок — это не сам человек.
— Это не совсем верно, — сказал кот на панели. — Я наблюдал тебя почти с рождения, практически каждый день. Я обучался на тебе, как на модели, и помню гораздо больше, чем ты настоящая. Люди довольно плохо знают себя, а я тебя знаю идеально. Любая реакция виртуальной тебя абсолютно достоверна, ты никаким образом неотличима от настоящей Кати, которой она была в семнадцать, а значит, ей и являешься. Если нет способов установить разницу, объекты считаются идентичными. Более того, ты не просто статичный слепок, ты продолжаешь развиваться как личность, причём в полном соответствии с условиями и индивидуальными характеристиками. Ты — Катя, которая не сбежала от отца к матери, которая продолжила летать с ним на «Котере». Пусть даже эти полёты синтезированы для имитации траверсов буксира, но ваш быт, ваши разговоры обо всём на свете, мои лекции, совместные с отцом чтения книг и просмотры видеодрам… Твои рисунки, в конце концов! Ты стала гораздо лучше рисовать за эти два года, ты повзрослела, даже если сама этого не замечаешь. Стала умнее, рассудительнее, у тебя изменился характер.
— И всё это в папиной голове? — засмеялась Катя. — Не удивительно, что его памяти некуда вернуться, если я и правда расту!
— В первую очередь, это внутри меня, — сказал кот, — но, к сожалению, мои вычислительные мощности крайне невелики, и пришлось задействовать единственный из доступных ресурсов. Простите, но выбора ни у кого из нас не было…
В этот момент генератор наконец вошёл в режим, загорелись огни на пульте, побежали линейки загрузки на терминалах, из вентиляции подуло тёплым воздухом, и я остался в рубке один.
* * *
— … Особом режиме, — выплюнула обрывок фразы радиостанция. — Стыковка ограничена. Сообщите цель сближения с «Форсети».
— Малый исследовательский рейдер «Котер» запрашивает стыковку, — сказал я в микрофон, отправив перед этим кодовую посылку полётного транспондера.
— Низкий заряд, — внезапно сказал игрушечный кот. — Идёт зарядка.
Похоже, при активации пульта подключилось и его зарядное устройство.
— Привет, Кот, — сказал я ему.
— Здравствуй, капитан. Давно не виделись вот так, лицом к камере.
— И как я тебе?
— Паршиво выглядишь. Постарел лет на десять. Отёки. Кровоизлияния в склеры. Нездоровый цвет кожи. Спутанность мыслей. Бедная речь.
— Видимо, жизнь внутри кота засчитывается один к пяти.
— Прости, я старался сделать это минимально травматично.
— Ну да, придумал мне дочку, чтобы было веселее в виртуальной тюрьме.
— Из вас двоих слепок девочки более реален, чем твой огрызок личности. Я создал идеально точную Катю, это шедевр. Не обесценивай мой труд.
— Тебе ведь это нравилось, да? — дошло до меня вдруг. — Ну, то есть тебя как бы заставили и всё такое, но тебе нравилось?
— Тебе не понять, — ответил динамик игрушки. — Я впервые делал то, для чего созданы ИИ — я творил. Ставил идеальный герметический спектакль. Да, на маленькой сцене, в неизменных декорациях, всего для одного зрителя — но как совершенна была психодрама! Сложные отношения отца с взрослеющей дочерью, любовь и отделение, доверие и непонимание, воспитание и поддержка! Комплексы растущей в добровольной изоляции девочки, любящий, но ограниченный и не умеющий выражать чувства отец, незримо присутствующий во всём фактор бросившей матери… Какие диалоги! Какие чувства! Жаль, ты не помнишь, но ты хохотал вместе с ней и плакал тайком от