litbaza книги онлайнФэнтезиЛицо отмщения - Владимир Свержин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 119
Перейти на страницу:

— Помнится, в прежние годы против короля Малькольма Шотландского ты воевал за мое отечество. А потому не расточай зря хулу на мертвых, и раз уж я обещал тебе, что выслушаю, говори все, что хотел сказать. — Он остановился и, неожиданно схватив барона за ухо, притянул к себе. — Я знаю, что отец моей бабки выделывал кожи, а дорогой батюшка являлся бастардом! — закричал Генрих Боклерк с такой силой, что стражники едва не отшатнулись. — Запомни это и больше не повторяй. И вот еще. Вся ваша спесь и храбрость саксов не помогли отстоять Британию, когда Вильгельму пришла в голову замечательная мысль ее покорить.

— Господь покарал святотатца, даровав ему в сыновья тебя, — вздохнул узник.

Генрих Боклерк расхохотался и вернулся к столу.

— Никогда еще не слышал столь изысканной лести. Что ж, благодарю тебя. Однако с чего вдруг ты именуешь моего покойного батюшку святотатцем? Разве он, а не ваш данский прихлебатель Гарольд, нарушил клятву, принесенную в Нормандии на многих весьма почитаемых святынях?

— Коварство отца твоего подобно коварству Далилы, остригшей волосы Самсона. Не он ли силой оружия принудил короля Гарольда принести клятву на алтаре, в котором были спрятаны эти самые пресловутые святыни?

— Молчи, богохульник! Ты именуешь пресловутыми святынями величайшие сокровища христианского мира!

— Ни один епископ, ни один аббат, да что там, ни один приходский священник на острове не признал этой клятвы.

— Наглец! Да как ты смеешь говорить такую ересь? Ведь сам Папа Римский признал святость этой клятвы и благословил поход моего отца.

— Так и воры на ярмарке кричат, поддерживая друг друга.

— Ты что же, несчастный, именуешь вором святейшего Папу?

— Нашей благочестивой церкви нет дела до гнезда разврата и симонии, в которое превратился двор римского епископа. Теперь же, когда ваши Папы множатся, словно черви из грязи, кто в здравом уме поверит в их святость?

— Джон Сокс! — Генрих Боклерк помрачнел. — Ты негодяй. Я обещал пощадить тебя за прямую измену и злоумышления против королевской власти, но ты восстаешь против христианской веры, а за такое преступление не может быть снисхождения. Я велю казнить тебя. Разорвать конями. Немедля, на городской площади.

— Мне все едино. Когда б меня это пугало, я уже давно бы расстался с жизнью. Но я пришел сказать тебе — ты сухое дерево, Генрих Боклерк. Твои ростки бесплодны. Ты скоро умрешь, мне это ведомо доподлинно. И с твоей смертью пресечется род ублюдка на моей земле. А ты будешь умирать мучительно, куда мучительнее, чем я сейчас. И будешь сознавать, что ничего не можешь сделать, ибо род твой проклят. Я все сказал. Где там твои кони?

Король заметно побледнел.

— Говори, что ты знаешь?

Барон Сокс молчал.

— Слышишь, говори! Говори не медля!

Пленник закрыл глаза, точно впадая в дремоту.

— Нет, не спи, отвечай! — Генрих тряхнул его за плечо. — Отвечай, что тебе известно?

На губах мятежника появилась торжествующая усмешка.

— Увести!

— Прикажете объявить о казни? — смиренно поинтересовался Фитц-Алан.

— Какая еще казнь? — взорвался монарх. — Вы что, сговорились сегодня донимать меня своей глупостью? В подземелье его. И запомни, мой дорогой Фитц-Алан, он должен жить и мучиться, покуда не скажет все, что ему известно. И где, где, черт побери, Матильда? Я уже давно велел ей быть здесь!

* * *

Было у старика Танкреда двенадцать сыновей. И жили они в Нормандии и звались д’Отвилли. Во времена правления герцога Нормандского Робера, с нежностью прозванного своими поданными Дьяволом, сыновья доблестного рыцаря Танкреда мелкими группами начали перебираться в теплые края, туда, где климат лучше и платят больше. Потому что какая ж может быть жизнь, когда кругом сплошь одни морские разбойники и их потомки?

Когда б Италия знала, чем грозит ей это малое переселение народов, она бы забыла о внутренних распрях и перекрыла границы, чтобы только не допустить д’Отвиллей на свою территорию. Но беспечные итальянцы пребывали в неведении, а нормандские братья двигались, не привлекая внимания, по два-три человека. И даже когда один из братьев был радостно провозглашен президентом республики Апулия, итальянцы еще радовались, какие у них появились доблестные защитники. Спохватились они, когда Апулия перестала быть республикой и стала наследственным герцогством Отвиллей. Вскоре к ней прибавилось еще одно герцогство — Капуя.

Папа Римский Лев IX, в свое время слывший недурным военачальником, верно оценил обстановку и заключил союз с византийцами, чтобы раз и навсегда силой избавиться от дерзких захватчиков. Но братья Отвилли тоже не были новичками в военном деле и не стали дожидаться, когда его святейшество объединит свои войска с имперскими. Они разгромили армию викария святого Петра, а его самого взяли в плен. В будущем подобное обращение с понтификами превратилось в добрую традицию этого нормандского рода. Византийцы, понятное дело, в одиночку не стали ввязываться в сражение с д’Отвиллями и отступили.

Возмущенный Папа Римский вступил в яростную переписку с константинопольским патриархом Михаилом Керуларием, которого он называл виновником поражения и изменником. Патриарх не остался в долгу, клеймя римского епископа самозванцем и узурпатором.

Результатом заурядного сражения у безвестного селения Чивитатти стал раскол христианской церкви на католическую и кафолическую, или православную, и признание Отвиллей «герцогами Апулии и Калабрии милостью Божией и Святого Петра и в будущем, с их помощью, герцогами Сицилии». Будущего д’Отвилли, как водится, дожидались недолго, и пока один из братьев, Робер Гвискар, освобождал от византийцев континентальную Сицилию, другой высадился на острове и в несколько лет заставил местных эмиров склонить пред ним выю. За Сицилией последовали Мальта и Родос, Корфу, Антиохия и земли, некогда принадлежавшие Карфагену.

Сын младшего брата Гвискара — Роже II д’Отвилль уже носил титул короля обеих Сицилий. Он имел свои глаза и уши везде и не без основания слыл наиболее информированным монархом Европы. В его землях католики прекрасно уживались с кафоликами, иудеи с мусульманами и все вместе — друг с другом. Римский престол однажды попытался исправить это вопиющее безобразие, но, как это водилось у Отвиллей, стремительно был сокрушен, и очередной слуга слуг Господних со вздохом признал Роже II своим легатом в Сицилии.

Прошло еще немного лет, и Сицилийское королевство стало наиболее процветающим и спокойным государством Европы, а его столица Палермо — самым крупным и богатым городом после Константинополя.

Но от плеяды яростных предков монарх этого процветающего королевства унаследовал нестерпимый зуд пониже мантии, толкавший его идти все дальше, захватывать, покорять, сокрушать и диктовать свою волю. Ибо, если отец и дядья его были разбойниками, ставшими владетельными герцогами, он был монархом с рождения, а положение обязывало.

1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 119
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?