Члены «Клуба самоубийц» делают все это.

И можно ли найти лучший способ социальной критики?

Впоследствии, по причинам, которые станут ясными позже, Фрэнки сожгла свое эссе. На этот раз она проделала это в душевой и не нанесла себе травм.

В среду Фрэнки намеренно опоздала на несколько минут на встречу с Портером.

Обмен письмами с ним вновь поднял в ней волну неуверенности, какой она не испытывала с прошлого года. Первые несколько дней после разрыва Фрэнки терзалась мыслями о том, что Бесс оказалась лучше нее. Обычная, милая Бесс, должно быть, красивее, очаровательнее, опытнее, умнее, чем Фрэнки – иначе бы Портеру не нужно было бы изменять.

Неважно, что Бесс не стала девушкой Портера. Неважно, что в глубине души Фрэнки знала, что она умна и очаровательна. Значение имело только то, что она оказалась заменимой. Что для Портера она была никем, и ее можно было с легкостью поменять на лучшую модель. И не то чтобы эта лучшая модель была так уж хороша.

А следовательно, сама Фрэнки и вовсе не имела никакой ценности.

Это неприятное ощущение и каждое слово в каждом письме, которое Фрэнки отправила Портеру, было нацелено против него. Она заставила его извиняться разными способами, забрасывала «забытыми положительными», критиковала за грамматические ошибки – и заставила ждать, прежде чем принять его приглашение. И все это потому, что она помнила, как мало значила для него.

Закусочная «Крыльцо» была предназначена для учеников, которые предпочитали потратиться, вместо того чтобы есть в столовой. Если не принимать во внимание старомодное крыльцо, это была обычная забегаловка: бургеры, сэндвичи с курицей, картошка, газировка, молочные коктейли и мороженое. Кроме этого там был стенд с шоколадными батончиками и холодильник с соками. Раз в пару лет ученики требовали увеличить выбор как в «Крыльце», так и в столовой. Обычно они просили вегетарианские бургеры, фруктовый лед и печеную картошку в «Крыльце» и свежие овощи в салатном баре в столовой – в поддержку либо здорового питания, либо более экологичного сельского хозяйства. Но до сих пор единственной уступкой этим требованиям стала чаша с печального вида яблоками у кассы.

В любом случае можно было взять бумажную тарелку, полную жирной еды, и съесть ее внутри, рядом с пышущим жаром и брызжущим маслом грилем, или выйти наружу, на крытое крыльцо.

Когда Фрэнки пришла, Портер сидел снаружи, с двумя порциями картошки с сыром. Разумеется, это не была их первая встреча за год. Они постоянно сталкивались, даже ходили вместе на геометрию. Но впервые за все это время она не попыталась избежать встречи. Когда он встал, то оказался таким высоким, что она почувствовала себя совсем маленькой.

– Привет, спасибо, что пришла, – сказал он.

– Не за что. Это мне? – Она протянула руку и схватила картошину, прежде чем сесть напротив Портера.

– Да. Не знал, что ты будешь пить.

– У них есть этот розовый лимонад?

– Пойду проверю.

Он вбежал внутрь и через несколько минут вернулся с бутылкой розового лимонада и банкой имбирного пива. Фрэнки тут же пожалела, что заказала розовый лимонад – более детский выбор сделать было невозможно.

– Ну, что новенького? – спросила Фрэнки.

Портер откинулся на спинку стула. Он выглядел куда меньшим гиком, чем когда они только начали встречаться. Новая стрижка. Рубашка навыпуск.

– С лакроссом все отлично, – сообщил он. – «Клубу шпионов» после выпуска Бакингема постепенно приходит конец.

Фрэнки кивнула.

– Я слышал, ты решила пропустить вечеринку Федерации из-за своего парня со старшего курса, – поддразнил Портер.

– Откуда ты знаешь, что я встречаюсь со старшекурсником?

– Да ладно тебе, Фрэнки, все знают.

– Неужели?

– Естественно. Одна из гиков была вознесена из безвестности звездой кампуса.

– Все не так. – Комментарий Портера задел ее за живое. Неужели все действительно воспринимают ее такой? Неужели все думают, что популярный старшекурсник спас ее от безвестности? Неужели ее социальное положение полностью зависит от Мэттью?

Похоже на то.

Потому что в основном это правда.

Но неужели Мэттью воспринимает ее так же?

– Так у вас с Ливингстоном все серьезно? – спросил Портер.

– Да, – ответила Фрэнки. – Я думаю, да.

– Он намного старше тебя.

– И что?

– А вот что. – Портер съел кусок картошки и откинулся назад. – Ты выглядишь великолепно, Фрэнки. Не дай ему воспользоваться тобой.

– Прости?

– Ты знаешь, о чем я.

– Нет, о чем ты?

– Не позволяй ему воспользоваться тобой.

– Ты об этом хотел поговорить?

Портер почесал шею.

– Вроде того. Да.

– Ты имеешь в виду то, о чем я думаю?

– Что? – Он выглядел совершенно невинно. – Я ничего не имею против тебя. Или против него. Я просто беспокоюсь.

– Почему моя внешность заставляет тебя считать, что я собираюсь позволить кому-то воспользоваться мной? – огрызнулась Фрэнки. – Раньше ты ничего такого обо мне не думал. Я никогда не позволяла тебе воспользоваться мной.

– Нет, но…

– Нет, правда, с каких пор я стала человеком, которым легко воспользоваться?

– Эм-м…

– То есть обмануть меня, да, легко. Это я поняла. Ты дал мне много поводов, чтобы убедиться, спасибо. Но разве мной так просто воспользоваться?

– Эм…

– Ну, Портер? Отвечай.

– Нет.

– И?

– Ливингстон, – проговорил Портер. – Он…

– Что?

– Ну, я же сказал, он старше. А ты…

– Что? Ты посылал мне все эти сообщения, придумал план и все прочее, чтобы сказать мне что-то. Так что давай, говори.

– Ты стала такой красивой, Фрэнки. Это комплимент.

– И что ты имеешь в виду под «воспользоваться»? Ты предполагаешь, что вы, парни, хотите чего-то, чего мы, девушки, не хотим. Может быть, мы тоже этого хотим? Может быть, это Мэттью следует опасаться, что я воспользуюсь им?

– Не набрасывайся на меня. Я пытался тебя защитить.

– Думаешь, если ты попросишь меня быть осторожней, это что-то изменит? Что это помешает Мэттью забраться мне под юбку? – Фрэнки знала, что это грубо, но она разозлилась. – То есть мы целуемся с Мэттью и я думаю про себя: «Ой, Портер же говорил, что мной могут воспользоваться. Ой, надо же, спасибо. Наверное, мне лучше пойти домой», – ты так это себе представляешь?