а именно колонии-поселении в городе Киров – затянулось на шесть лет.

*

В колонии каждый день был похож на предыдущий. Подъём. Драка. Работа. Еда. Драка. Ещё одна драка. Работа. Драка. Сон. Драка. Сон. Воспоминания о том, как он оказался тогда на трассе, куда и откуда шёл, не возвращались. Адвокат, который полагался заключённому от государства, давно смирился со странностями своего подопечного и предложил отправить того на психиатрическую экспертизу. Вменяемым, по мнению адвоката, Остапа было назвать трудно.

От «общения» со своими сокамерниками, среди которых были сплошь законченные отморозки и ни одного утончённого жулика-интеллектуала, Бендер первые пару месяцев почти не вылезал из медпункта. Впрочем, в нём ему мало чем могли, да и хотели помочь. Аспирин там прописывался от всех болезней. Иногда, по большим праздникам, к нему добавлялась перекись водорода. На разбитую голову накладывали повязку и отправляли обратно на работу. Выживешь – значит выживешь, а помрёшь – так, видимо, такова судьба твоя.

Однако даже в такой беспросветной безнадёге вспыхивали редкие лучики света. Иногда заключённым разрешалось читать книги из тюремной библиотеки. Не то чтобы большинство из них рвалось это делать, но Остап перечитал всё или почти всё, что можно было найти в скудных тюремных запасах. Рано или поздно ему в руки должна была попасться и эта небольшая книжица в потрёпанном бумажном переплёте…

«Двенадцать стульев». Авторы: Илья Ильф и Евгений Петров.

Какая-то неведомая сила словно бы нашёптывала ему: «Забери, не оставляй». Остап повиновался внутреннему порыву и вынес книгу из библиотеки.

Той же ночью при тусклом освещении он прочитал её целиком, чувствуя, как учащённо бьётся его сердце. Этот день Остап по праву считал своим днём рождения. Он вспомнил всё.

Утром Бендер почти ничего не видел, так болели от напряжения глаза.

Неуловимых перемен, произошедших в его тюремной жизни после прочтения этой книги, он до конца не понимал и сам. Обидчики, конечно, никуда не делись, но Остап вдруг начал придумывать различные хитроумные планы («комбинации», как он их называл про себя), которые работали и существенно облегчали ему жизнь.

Так прошло четыре года…

*

В одну из ночей Бендер не мог уснуть и беспокойно ворочался на койке, когда из коридора послышались жуткие вопли охраны. Его сокамерники повскакивали с нар и как-то удивительно единодушно отошли к дальней стене, попутно вооружаясь чем попало. Один из них пнул Бендера, и тот свалился на пол.

– Какого?! – возмутился Остап.

– Слышь, гнида, сходи позырь, чо там, а? – нахально проговорил зэк.

Бендер скривился, но промолчал: спорить с этим отребьем не хотелось совсем. Тем более что звуки из коридора действительно внушали некоторые опасения.

Вдруг раздалась автоматная очередь. Свет в камере на миг ярко вспыхнул и сразу погас.

– Да что там?! – У кого-то не выдержали нервы.

В следующий момент Остапа буквально отшвырнуло от двери, будто взрывной волной. Стальная дверь в один миг расплавилась и растеклась по полу лужей раскалённого металла. А затем сам воздух в камере начал словно бы сгущаться и краснеть. Зэки у дальней стены тихо матерились от ужаса. Один из них ринулся было к опустевшему дверному проёму, но сквозь кровавое марево увидел что-то такое, из-за чего принялся размахивать руками, отмахиваясь чего-то незримого, и истошно орать.

– Не подходи! Тебя нет! Ты сдох, сука, сдох!

Багровый туман всё сгущался. Раздался низкий гул, как от басовой струны. Следующий заключённый рухнул на колени и закричал:

– Я всё отдам! Я не специально! Нет!

Глаза ещё одного расширились. Он увидел что-то или кого-то и пытался сбежать в невидимую дверь в стене, он бился об стену всем телом и головой, пока не рухнул на землю. Тело его пару раз конвульсивно дёрнулось, и он затих.

Остап слышал вой, крики, стоны и не понимал, что происходит со всеми этими людьми. Дверь окончательно стекла на пол. Бендер боялся даже пошевелиться.

Гул нарастал. Один из сокамерников Остапа просто провалился сквозь землю. За ним ещё один. Чем сильнее становилось красное свечение, тем больше зэков пропадало в никуда…

А потом всё резко затихло, словно кто-то выключил звук.

И в наступившей тишине Остап услышал шаги нескольких людей.

– Ищите лучше! – послышался мужской голос.

– В этой камере нет! – крикнул женский голос.

– Они осмотрели весь блок, там тоже нет, – слегка запыхавшись, ответил второй мужской голос.

– Он. Точно. Тут, – донеслось странное нечеловеческое гарканье.

В следующий миг в камеру вбежала незнакомая молодая женщина.

– Он здесь! – воскликнула она.

И через несколько мгновений перед глазами испуганного Остапа предстала весьма странная компания: молодой мужчина в военной форме; очень эффектная черноволосая женщина с короткой стрижкой, одетая в пальто и туфли на высоких каблуках; мужчина, чей возраст было сложно определить, – в меру упитанный, с приятным добрым лицом; и собака странной и редкой породы, с короткими лапками и очень добродушной мордой.

– Живой! – крикнул солдат и, кинувшись к Остапу, крепко обнял его.

– Кто вы, господа присяжные заседатели? – ошарашенно промолвил Остап.

– Это долго объяснять, – ответил солдат.

– Как твоё имя? – спросил добряк.

– Остап…

Глаза добряка поползли на лоб. Он переглянулся с женщиной.

– У тебя есть брат? – с надеждой спросил добряк.

– Н… нет… послушайте, какое это имеет значение?! Что здесь происходит?! – попытался возмутиться ничего не понимающий Бендер.

– Значит, не из «Тараса Бульбы», – с лёгким разочарованием пробормотал добряк.

Солдат посмотрел на Остапа:

– Ты Остап Бендер. Великий комбинатор. «Двенадцать стульев». «Золотой телёнок». Мы знаем, что ты оживший персонаж книги. Я Василий Тёркин. Пойдём, мы всё объясним тебе по дороге. Уходим из этого места.

– Это звучит интересно. Но так, на минуточку, я уже пятый год здесь. И будет странно, если я вдруг исчезну. Меня явно будут искать.

Бендер обвёл камеру задумчивым взглядом. Он не то чтобы возражал против побега, просто ему хотелось, чтобы всё было наверняка.

– Этот вопрос мы решим, не волнуйся… А что делать с ними? – поинтересовалась женщина, кивая на горстку бесчувственных зэков, которые не провалились под землю и не убились об стены.

– Маргарита Николаевна, оставьте их в живых. Все люди хорошие, – мягко проговорил упитанный.

– Но они…

– Маргарита, послушайте: те, что совершили настоящие злодеяния, уже наказаны. Их души там, где им и положено. Вы знаете: наши с вами силы чудовищны, если их сложить.

– Подождите, что происходит? – вскричал вконец запутавшийся Остап.

– Происходит побег, – спокойно объяснила женщина, названная Маргаритой.

– Но нет плана, меня станут искать,