— Люди твоего племени храбры. — В глазах викинга загорелся огонь, жесткое лицо неожиданно смягчилось, и он вдруг заговорил вдохновенно, пророчески. — Не печалься, маленький венд. Они пошли в Валгаллу. Они бесстрашные воины. Там им уготовано достойное место. Они будут пировать за одним столом с Одином и слушать пение валькирий. Хоть в их руках не было мечей — но это так. Клянусь!

Ярл поднял руку.

Глаза маленького Любомысла потеплели. С уголка глаза скатилась предательская слеза. Он тоже знает, что смерть близких не была напрасной. Вот и этот суровый, хорошо вооруженный вестфолдинг говорит, что им сейчас хорошо.

Венды и викинги чтят разных богов. Но грозный Перун метает молнии — он предводитель воинов. И Один вестфолдингов тоже бог войны. Его родичи достойны увидеть лики этих богов. Хоть силы были не на их стороне, но они полегли в сече, отважно. Этот викинг прав. И он тоже станет воином и отомстит морской нечисти.

А меж тем голос вестфолдинга вновь стал жестким Брови сдвинулась. Викинг уже знал, какую судьбу он даст вендскому мальчишке. Но пусть пока это останется тайной. Сначала надо испытать маленького венда.

— Что ты будешь делать дальше? Ты остался один. Сейчас ты беспомощен. Первый же воин, которого ты увидишь, сделает тебя рабом. До конца жизни ты будешь носить клеймо и железный ошейник. Это так… Но я не буду обращать в невольника сына славного племени. Один не позволит мне этого сделать. Саратаны наши враги. Воины, побившие морских чудовищ — мои друзья. Я возьму тебя на свой драккар, маленький венд. Хочешь? Или ты останешься здесь? Решай!

Любомысл твердо глядел в глаза викингу.

— Я буду мстить!..

Вестфолдинг остался доволен ответом. Видел — мальчишка говорит твердо, от души.

Ярл Гудред Серый Медведь немало походил по морям, видел немало битв. И он знал, есть такие мгновения в жизни любого человека, когда решается его судьба: уйдет ли он в мир мертвых гордым воином или жалким рабом. Этот маленький венд уцелел в бойне. И ран на нем нет, если не считать разбитой головы. Но это не рана. Викинг не обратит внимания на такой пустяк. Просто смоет кровь морской водой, чтоб кровь не мешала биться, не слепила глаза. И этот венд не обращает на запекшуюся кровь никакого внимания. Взгляд мальчишки суров, горе его не сломило. Возможно, этот маленький венд приносит удачу. А последнее время Серому Медведю ее ой как не хватало!

«Ну что ж, возможно, я не зря решил заглянуть на это альтидское побережье. Но пока… Пусть пока мальчишка не знает, что же все-таки его ждет. Я испытаю маленького венда. Я прикажу дружине, чтобы с ним обращались жестко. Не как с рабом, но и не как с человеком… Посмотрю, как он это все перенесет. Только тот, кто проявит себя в море и в бою сильным мужчиной, достоин стать пенителем волн. Викингом… И пусть мальчишка родился не средь скал Вестфолда и не жил средь нас. Это ничего не меняет. Судьба человека в его руках. Я уверен — он принесет мне удачу…»

— Как звали тебя люди?

— Любомысл.

— Ты удачлив, Любомысл. Зови меня Гудред Серый Медведь. Я предводитель дружины, ярл.

Викинг окинул взглядом порушенную деревню. Средь трупов бродили жирные черные вороны. Живых не видно. Ярл чему-то усмехнулся и покачал головой.

— Выжил лишь ты один. Твое место на моем драккаре. Когда-нибудь ты добудешь в бою свой первый меч…

Видя, что Любомысл не до конца осознал, что он ему предложил и что надо делать, ярл Гудред тронул мальчика за плечо и кивнул на ближний драккар.

— Иди…

Любомысл понял. Викинг зовет его с собой. На черно-синем драккаре, нос которого украшен искусно вырезанной мордой неведомого зверя, он уплывет далеко-далеко от этого места.

Тут его родина, тут стояла его деревня, тут жил его родич. Тут погибла его мать…

Тут ему больше нечего делать. Отыскать саратанов и отомстить им он сможет, только бродя по морям и держа в руке меч. Он рано или поздно встретит чудовищ. Встретит… и тогда наступит час расплаты. Он будет мстить морскому злу — где бы он с ним не столкнулся…

Любомысл вскочил с валуна и молча направился к драккару, к своему новому дому. Он будет делать то, что говорит это пропахший морем и солью человек. Он научит его морскому воинскому делу, и тогда…

Викинги молча смотрели, как к ним подходил маленький венд. Они еще не знали, что решил ярл Гудред. Любомысл смотрел прямо и открыто. Он уже ничего не боялся. Страх остался в разрушенной деревне — начиналась другая жизнь.

«Надо попросить этих воинов, чтобы помогли похоронить близких. Нужно справить тризну…»

Но просить не пришлось… Ярл бросил несколько отрывистых слов и вместе с викингами пошел на пепелище.

— Мы все сделаем как надо, — прорычал он по-вендски. — Твои родичи будут довольны. Тебе останется лишь поднести огонь.

К вечеру посередь бывшей деревни вырос курган из останков людей и бревен порушенных изб.

Викинги снесли к нему бочонки с трутом, несколько кувшинов вина и связок сушеной рыбы. Собрали валявшееся средь пепла оружие и раскиданную хозяйственную утварь. Ведь в могиле лежат и женщины. Пусть, когда в мире мертвых они будут сопровождать своих мужей, им будет на чем приготовить еду.

Потом, когда прогорит костер, викинги положат вещи людей и еду на пепелище и набросают сверху земли. Вырастет небольшой холм.

В Вестфолде будут знать, что далеко на закатной части Альтиды есть курган. В нем лежат славные герои, которые — хоть и плохо вооруженные, без защиты каменных стен — смогли одолеть саратана. Скальды сложат об этом саги. Герои достойны, чтоб о них знали и помнили.

Когда все было готово, наступила короткая летняя ночь.

Любомысл подрагивающими руками сильно стукнул кресалом по кремню. Высек сноп искр. Затлел трут… Мальчик поднес слабый огонек к щепкам. Вскоре занялся робкий костерок…

Единственное, что он забрал собой из дома — это маленький брусок железа. Кресало. Кресало и лук. Долгие годы он не расставался с этими дорогими сердцу вещами. Лук отслужил свое, а кресало… Оно и сейчас при нем. Лежит в шейном мешочке. Оно дорого старику. Принося богам жертвы, он добывает огонь именно этим маленьким кусочком железа.

Викинги по очереди подносили к костру заготовленные факелы. Расходились и поджигали скорбный холм с разных сторон. Бревна затрещали и вдруг разом вспыхнули.

В темное небо, заслоняя звезды, потянулся столб густого дыма. Поминаемые не родичами, но людьми — вестфолдингами, воинами! — уходили в иной мир венды.

— Богам нужна кровь. — На плечо Любомысла легла рука ярла Гудреда. — У вас нет рабов, чтоб их кровью окропить костер. Возьми!

Ярл протянул мальчишки тяжелый острый нож. Любомысл понял. Не медля, полоснул по ладони раз, другой. Стряхнул обильную кровь в огонь. В треске горящих бревен слабое шипенье не было слышно. Но это неважно. Он все сделал как надо…