– Нам кажется, убийца оставляет эти снимки либо в знак насмешки над нами, либо чтобы показать, что не намерен останавливаться, – продолжила Эми. – А еще он оставляет на тротуаре у дома каждой жертвы сделанный из баллончика рисунок, своеобразный указатель, что она внутри: силуэт человека, который несет что-то на спине.

– Да, я видел фото в «Ивнинг стандарт».

– Он словно призрак, исчезает, а потом появляется снова.

– «Убийца-призрак».

Эми покачала головой:

– Глупое имя для него.

– «Тихий убийца».

– Разве так не называют уже угарный газ?

– «Душитель с проволокой для сыра»?

– Слово «сыр» звучит так, как будто ты тривиализируешь то, что он делает… – Эми внезапно умолкла. – Откуда тебе известно, что он использует сырную проволоку?

Кристофер на миг задумался, осознавая свой промах. Во всех сообщениях, которые он читал, говорилось, что для убийства использовалась проволока, но нигде не уточнялось, что это проволока для нарезки сыра.

– Легко догадаться, – нашелся Кристофер. – Если собираешься задушить кого-то жесткой проволокой, понадобятся ручки, чтобы держаться за них, иначе рискуешь отрезать самому себе пальцы.

– Мы тоже думаем, что это сырная проволока, – сказала Эми.

Отлично; похоже, она купилась на ложь.

– Судя по ширине и глубине проникновения, а также по химикатам в ранах жертв, он регулярно чистит ее между убийствами.

– Вы знаете, откуда это оружие?

Эми кивнула и проглотила еще один кусочек стейка.

– Держу пари, что его можно купить в любом магазине по всей стране.

– Марки «Джон Льюис», и она в продаже, по крайней мере, десяток лет. Смотрю, ты сделал свою домашнюю работу, я права?

Кристофер кивнул. Эми понятия не имела, какие горы домашней работы он сделал и как она только что его порадовала.

– Если ты придумаешь ему прозвище, непременно упомяни его на работе, – посоветовал он. – Как часто тебе приходится придумывать прозвище серийному убийце?

– Примерно так же часто, как видеть его воочию.

Стоявший перед Джейд человек был определенно Кевином, но, очевидно, фотографии, которые он ей прислал, были сделаны какое-то время назад.

Это был не тот Кевин, ради которого она приехала на другой край света. Его лицо было молодым, но глаза утратили блеск, запечатленный на многих его фотографиях. Он был почти полностью лыс, не считая мягкого пуха кое-где на голове. Его руки были жилистыми; спортивные штаны и футболка, которые, возможно, когда-то плотно сидели на нем, теперь болтались как на пугале. Кожа бледная и изможденная. В левой руке он держал переносную капельницу, прикрепленную к металлической раме на колесиках. Джейд окинула его взглядом с головы до пят, одновременно удивленным и растерянным. Ее первоначальный гнев моментально испарился.

– Не возражаешь, если мы сядем? – Кевин слабо улыбнулся.

Не зная, что ответить, Джейд ограничилась кивком и прошла за ним в просторную, ярко освещенную гостиную с огромными окнами, за которыми, покуда мог видеть глаз, на многие мили вокруг раскинулись поля. Опершись на подлокотник кресла, Кевин медленно опустился в него.

– Извини, что я велел тебе уйти, когда ты позвонила, но ты застала меня врасплох, – начал он. Его юношеский голос резко контрастировал с его внешним видом. – Откуда мне было знать, что ты прилетишь сюда, чтобы познакомиться со мной?

– Эта идея пришла мне в голову всего несколько дней назад, – прошептала Джейд. – Я… Я… прошу прощения.

– Ух ты! Заметила, что за все время нашего знакомства ты ни разу не извинилась? – поддразнил Кевин.

– Я не привыкла это делать.

– Я шучу. Не ты должна извиняться, а я. Я не был честен с тобой. Думаю, это очевидно. Непросто сказать: «Джейд, у меня лимфома». Причем на четвертой стадии, что означает… вернее, не означает ничего хорошего.

Джейд не осмеливалась посмотреть ему в глаза. Парень, в которого она влюбилась виртуально, и тень человека перед ней – это были совершенно разные люди.

– Мне сообщили диагноз год назад, еще до того, как я прошел тест, – продолжил Кевин. – Мне было любопытно узнать, есть ли где-то моя идеальная девушка, и через несколько месяцев ею оказалась ты. Я хотел поставить на этом точку и не разглашать свои контактные данные – это было бы некрасиво по отношению к тебе, – но человеческая натура любопытна, и когда днями торчишь в больнице или дома, то ни о чем другом просто не можешь думать. Я не смог удержаться от искушения узнать о тебе как можно больше. Это было эгоистично с моей стороны, и я прошу за это прощения.

Джейд, кивнув, согласилась с тем, что, если б их роли поменялись, ей тоже хотелось бы узнать все о своей ДНК-паре.

– Сколько… – Она не договорила; это было бы верхом бестактности, даже для нее.

– Сколько мне осталось? – закончил за нее Кевин. – Где-то месяц, самое большее два.

– А как же снимки, которые ты мне присылал?

– Они были сделаны прошлым летом.

– Так вот почему ты не хотел общаться по «Скайпу»? Еще несколько минут назад мне хотелось разорвать тебя в клочья… Я была уверена, что у тебя есть жена и дети.

– Ха! – усмехнулся он. – Уж что-что, а семья мне точно никак не светит.

Джейд внезапно поняла: то же самое она может сказать и о себе. И моментально почувствовала себя очень, очень одинокой. Возможно, со временем она в кого-нибудь влюбится, но это будет не то. Ведь это будет не Кевин.

Джейд ответила ему сочувственной улыбкой, но без пустых слов. Что она могла сказать, чтобы это хоть что-нибудь изменило?

– Послушай, – продолжал Кевин, – если ты хочешь уйти, честное слово, я пойму. Потому что, будь я на твоем месте, мне было бы стыдно сказать, что я хочу это сделать. Ты ни в чем не виновата.

Джейд стиснула зубы и сжала в кроссовках пальцы ног. Нет, она не расплачется перед ним. Ни за что.

– Ты тоже, Кевин, – ответила она. – Так что, если не возражаешь, я побуду у тебя чуть дольше, чтобы мы ближе познакомились друг с другом. Как тебе это?

Кевин кивнул, с трудом сдерживая счастливую улыбку, которая расползалась по его осунувшемуся лицу.

– Мне казалось, ты бросил курить.

– Я и бросил. Вернее, думал, что бросил. Просто последние несколько дней… были своеобразными.

– Что случилось… или это секрет?

С высоты пожарной лестницы офисного здания Ник посмотрел на центр Бирмингема. Ему были слышны звонки трамваев, ползущих по Нью-стрит, а внизу под ним жители пригородов торопливо шагали по Корпорейшн-стрит в направлении вокзала.