Потом рот открылся, из него полыхнуло багровым, и послышался голос мистера Кливера:

— Я вижу, ты боишься. Но я тебе не враг, Майкл. Совсем напротив.

Весь ужас Майкла выплеснулся наружу в одном-единственном слове. Он выругался. Бутылка выпала у него из руки.

В тот же миг его взгляд снова изменился. Он увидел перед собой человеческое лицо с той же самой улыбкой.

Бутылка разбилась об пол.

Майкл вылетел в длинный темный коридор, уронил герань с мраморной подставки. Горшок вдребезги разбился об стену, земля и осколки полетели во все стороны.

— Майкл! От этого не убежишь! Ты тоже станешь тем, что видишь! — донеслось сзади.

Сбоку, из зала, послышались ругань и топот ног. Дверь распахнулась, кто-то выскочил в коридор, но кто — Майкл не видел. Он уже пронесся мимо и задергал ручку входной двери. Когда он наконец открыл дверь, на его куртке сомкнулись пальцы, цепкие, точно когти. Но мальчик сумел вырваться и помчался через сад. Глаза горели от боли.

Никто не погнался за ним. А оглянуться он не решился.

Он стрелой понесся в темноту. Жара висела над ним, точно облако.

Дома Сара уже легла спать. Но Стивен встал и сидел на кухне, уписывая бутерброд с яичницей, когда в дверь ворвался запыхавшийся Майкл.

— Я бодр и весел, как никогда, — сообщил Стивен.

Майкл плюхнулся на стул напротив него. Он был весь встрепанный, с осунувшимся лицом.

— Господи помилуй! — воскликнул Стивен, не донеся бутерброд до рта. — Что еще стряслось?

— Это не только мы.

— А?

— Мы такие не одни. Кливер. Он тоже.

— Чего — тоже? То есть как? Ты хочешь сказать, что…

— И возможно, таких, как мы, еще много. На самом деле я точно знаю, что они есть. Я их никого не видел, но если бы они были не такие, их бы там не было, верно?

Стивен отодвинул тарелку в сторону и умоляюще протянул к нему руки.

— Начни сначала! — попросил он. — Рассказывай все по порядку и не упускай подробностей.

— Дай сперва дверь запру! — Майкл встал со стула и повернул ключ в двери черного хода. — Вот так.

— Майкл, что с тобой?

Майкл рассказал все, как было. Стивен выслушал, не перебивая.

— Понятно… — негромко протянул он наконец.

Майкл ошеломленно уставился на брата.

— «Понятно»? И это все, что ты можешь сказать? Господи, Стивен, он ведь читал мои мысли! Читал мои мысли! Он знал, что я собираюсь посмотреть на него, и он отвечал мне, а ведь я ни слова не сказал, ни слова, я только думал! Боже мой, а вдруг он и теперь их читает? Он знает все, что я думаю…

— Успокойся. Нет смысла ударяться в панику. Это все надо хорошенько обмозговать. Посидим, пораскинем мозгами и что-нибудь обязательно придумаем.

— Когда он сказал, сделай это… ну, когда он прочел мои мысли… я ведь не хотел и знал, что не следует этого делать, но я просто не мог удержаться! Я не контролировал свои глаза, мне казалось, будто они в огне и что жжение уляжется, только когда я перефокусирую взгляд.

— Что, и теперь так же?

— Нет. Теперь все в порядке… ну, почти. То есть постепенно становится хуже, но все равно не так, как когда я был рядом с ним. Он просто стоял и улыбался, а глаза у меня буквально полыхали! — Майкл содрогнулся. — Ну, ты же знаешь, как он улыбается?

— Ну да, Майки, я не удивляюсь, что ты испугался. Если у него душа такая же, как его улыбка, не завидую тому, кто ее увидит!

Майкл подался вперед.

— Так ты тоже думаешь, что это душа, да?

— А что же еще это может быть? Знаешь, Майк, когда я смотрю на кого-нибудь таким взглядом, то испытываю ужасное чувство. Я только что испробовал это на Саре. Это все равно что раздеть человека догола. Ты видишь то, чего видеть не следует.

— Ага, — медленно произнес Майкл. — У меня тоже такое чувство… иногда. А в то же время: почему бы и не подсмотреть, если ты это можешь?

— Этого мы не знаем. Но могу поручиться, что Кливер все время подсматривает.

— О черт! — Майкла внезапно охватила кошмарная уверенность в неизбежном. — Он до меня доберется, Стивен! Он меня не отпустит после всего, что я видел!

— Успокойся. Послушай, крокодилья внешность — это, конечно, звучит жутко, но это ведь еще не значит, что он непременно плохой человек?

— Нет, такая внешность значит! — Майкл был не в том настроении, чтобы философствовать. — Черт, он явится за мной сюда, я точно знаю!

— Не явится. Пороху не хватит. А если явится, я его выпровожу. Про меня ведь он еще не знает, верно?

— Да ему пофиг… О господи! — Майкла внезапно посетила ужасная мысль. — А окна ты запер? Те, что внизу?

— Бога ради, Майкл! Не полезет же он за тобой в окно! — Стивен побарабанил пальцами по столу. — В любом случае Сара их запирала, когда ложилась спать. Давай теперь успокоимся и поразмыслим. Что он тебе сказал, когда ты бросился бежать?

— Он сказал, я стану тем, что вижу. Или увидел… Не знаю. Мне не до того было.

— Да, но чем именно ты станешь? Что это означает? — Стивен взял вилку и принялся задумчиво постукивать ею по тарелке. — Может быть, существуют и другие последствия, о которых мы пока не знаем и которые усиливаются со временем. Может быть, Кливер о них знает, а мы нет. Ты сам говорил, что глаза у тебя жжет все сильнее и сильнее. Я такого пока не ощущаю, но ты и зрение получил раньше, чем я.

— Жжение слабеет, если перефокусировать взгляд. Хотя бы на секунду.

— Такое впечатление, что оно побуждает тебя использовать эту способность. Странно. Но я предполагаю, что ты вдыхал это вещество дольше меня, так что, возможно, тебе труднее это контролировать. Майкл, что ты делаешь?

Майкл вскочил со стула и теперь копался в груде немытой посуды в раковине. Когда он обернулся, в руке у него был нож.

— Не видел ты эту душу, Стивен! — сказал он.

— Ну, Майкл, ради бога…

Стивену не хотелось в этом признаваться, но страх брата передался и ему тоже. Он попытался сосредоточиться на чем-нибудь хорошем.

— Единственная реальная польза, какую я обнаружил, пока тебя не было, — это что теперь можно видеть в темноте. Я проверял в спальне. Здорово, правда?

— Это я уже и так знал. — Майкл с несчастным видом плюхнулся на стул. Он вдруг почувствовал себя ужасно усталым.

— Это как инфракрасное зрение или вроде того. Надо будет потом поэкспериментировать…

Раздался еле слышный звук, будто хруст гравия. Стивен напрягся. Майкл застыл. Они сидели неподвижно, обратясь в слух. Тянулись секунды.