Однако потом случилось некое событие, которое заставило меня пересмотреть свое мнение. Мы с женой недавно основали Институт современной психотерапии и только что переехали. Мы собирались распаковать последние коробки, как вдруг впали в необычно печальное настроение. После того как упадок духа не прошел и через десять дней, мы предположили, что речь идет о какой-нибудь обычной депрессии, связанной со снятием психологического напряжения.

Депрессия вследствие исчезновения психологического напряжения наступает, прежде всего, когда длительная фаза стресса сменяется состоянием покоя. С точки зрения психодинамики, речь идет о чрезвычайно умной защитной функции. Иначе бы люди, достигшие поставленной цели, все еще пребывающие в эйфории, вновь начали искать новую задачу и стремиться к ее выполнению вместо того, чтобы сделать паузу и подзарядить аккумуляторы. Этот нездоровый импульс я уже описал в примере с ослом, перед мордой которого все время висит морковка и при этом нет никакой возможности ее съесть.

Депрессия вследствие снятия психической нагрузки заставляет в первую очередь людей, склонных к перфекционизму, сделать передышку и собраться с силами, прежде чем они снова ринутся в бой. Поскольку эта депрессивная фаза длится, как правило, от двух до трех недель, она представляет собой один из очень эффективных способов защиты от выгорания. Конечно, было бы гораздо разумней изначально научиться праздновать собственные успехи с размахом, щедро вознаграждая себя запланированными периодами расслабления и безделья. Действуя таким образом, вы сможете в полной мере наслаждаться своими успехами и по итогу приступать к достижению новых целей, будучи наполненными энергией, вместо того чтобы вынуждать свою психику оказывать на вас давление, в очередной раз принуждая к покою и отдыху не самым приятным способом.

У нас с женой подобная фаза длилась гораздо дольше трех недель, из-за чего мы принялись целенаправленно искать другие факторы, послужившие причиной подавленности. Тогда я вспомнил об исследовании, где было упомянуто о повышенном содержании меди в крови у депрессивных пациентов. Поскольку состояние подавленности возникло вскоре после переезда, я решил на всякий случай проверить, какое количество этого металла содержится в воде из крана в нашем новом доме. К тому же для этого не требовалось проводить дорогостоящие лабораторные исследования. Поскольку содержание меди в 0,6 миллиграмма на литр уже смертельно для аквариумных рыб, можно приобрести в зоомагазине или в интернете надежный тест для самостоятельного анализа воды всего за несколько евро.

Полученные мной результаты были ошеломляющими. Содержание меди в воде превышало значение два миллиграмма на литр. Поскольку мы часто пьем чай или кофе, только с водой в наш организм попадало в два раза больше металла, чем установленная ежедневная доза в полтора миллиграмма. Если же учесть еще и медь, полученную вместе с пищей, выходило, что концентрация в крови в три-четыре раза превышала норму. Поэтому, начиная с того дня, мы начали фильтровать воду, приобретя бытовой фильтр в магазине экологически чистых продуктов. Еще один тест подтвердил, что мы полностью очистили воду от ненужного металла.

Мы, конечно, не можем точно знать, заключалась ли причина нашей депрессии в повышенном содержании меди или же сыграл определенную роль эффект плацебо, однако уже через одну неделю, после того как мы полностью перешли на фильтрованную воду, наше настроение значительно улучшилось. Между тем наше предположение показалось довольно резонным, поэтому мы решили впредь пить только очищенную воду.

Загадочный поиск биомаркеров

Вот уже многие десятилетия ученые всего мира ищут так называемые биомаркеры депрессии, то есть пытаются найти те вещества, отсутствие или избыток которых могут быть напрямую связаны с упадком духа. Несмотря на то, что уже бесспорно доказано влияние недостатка описанных выше микроэлементов и витаминов на наше настроение, тем не менее на сегодня не найдено ни одного биомаркера, который можно было бы однозначно напрямую связать с возникновением депрессии. С моей точки зрения, есть три возможных объяснения этому феномену.

Во-первых, не существует одного вещества, избыток или недостаток которого выводит нашу психику из равновесия – скорее, их несколько, и они взаимно влияют друг на друга. Если при проведении исследований концентрироваться только на каком-то одном микроэлементе, металле, витамине, вам никогда не удастся получить достоверные результаты.

Во-вторых, сами условия, при которых проводятся подобные исследования, не способствуют получению достоверных результатов, поскольку тесно связаны с изучением действия антидепрессантов. Позвольте мне подробнее остановиться на этом моменте. Действительно, согласно исследованиям[69], в поле зрения ученых попадают сотни различных веществ, которые могут служить в качестве биомаркеров депрессии. Однако вряд ли влияние хоть одного из них на психическое состояние человека изучалось другими институтами, которым задачи ставились не спонсорами этих мероприятий. Основная предпосылка звучит, в подавляющем большинстве случаев, следующим образом: «Докажите, что антидепрессанты работают».

Столкнувшись с неблагоприятными последствиями избытка меди в организме, я снова искал информацию о том, проводились ли какие-нибудь исследования по этой теме в других университетах. Я действительно натолкнулся на кое-какие данные – пусть они оказались и не совсем такими, на какие я рассчитывал. Во всех остальных случаях ученые проверяли ТОЛЬКО то, снижалось ли содержание меди в крови у той небольшой группы пациентов, на которую хоть немного подействовали антидепрессанты. Поскольку подобного не наблюдалось, дальнейшие исследования в этом направлении не проводились.

Никто не проводил тестов для ответов на логически вытекающие вопросы. Как чувствовали себя пациенты, когда пили только отфильтрованную воду или на пару недель отказывались от медьсодержащих продуктов, таких как кофе или зеленый чай? Или какое воздействие оказывал на них регулярный прием цинксодержащих препаратов? Ведь научно доказано, что цинк препятствует усвоению меди. Однако такие исследования до сего времени не финансировались. Могло ли это обуславливаться тем, что фармацевтические компании по-прежнему зарабатывают миллиарды долларов и евро на антидепрессантах? На этот вопрос каждый может ответить себе сам.

Впрочем, мне и моим коллегам по цеху это обстоятельство нисколько не мешает рассказывать о наличии определенных взаимосвязей своим пациентам, чтобы убедить их самостоятельно проверять те или иные факты в повседневной жизни.

В-третьих, не все одинаково реагируют на одно и то же. Ввиду генетической предрасположенности одни люди переносят какое-то определенное вещество без каких бы то ни было последствий, в то время как у других при получении такой же дозы развиваются соматические и психические нарушения. По этой причине я могу только приветствовать актуальную тенденцию развития персонализированной медицины. К тому же теперь всего за пару сотен евро можно расшифровать геном любого человека, а возможности обработки данных еще никогда не были такими фантастическими, как в XXI веке. Есть наручные часы и даже кольца, которые в течение дня регистрируют все жизненно важные параметры. Также существуют приложения, при помощи которых можно контролировать ежедневное пищевое поведение без особых энергозатрат. Это всего лишь вопрос времени – когда корпорации «Apple» или «Google» разработают средства анализа данных, передающие каждому из нас на смартфон полностью персонифицированную информацию о том, когда и какие именно продукты нужно съесть, лекарства принять, а также перечень пищевых добавок, которые нужно внести в рацион.