- Сжимай его,- сказала медсестра.- Кровь идет хорошо.

Клер удивленно оглядела себя. Из вены что-то торчало, и по трубке текло красное…

Голова упала на подушку. В ухе жужжало; может, Клер звали по имени, но это почему-то было неважно. Она стала дышать медленно и равномерно; спустя, казалось, вечность жужжание в голове смолкло, и мир вокруг снова обрел очертания и краски. На потолке висел плакат - очаровательный котенок, сидящий в чайной чашке. Вперив в него взгляд, она постаралась отвлечься от мысли о вытекающей из тела крови.

«Вот, значит, как это происходит,- думала она.- Наверное, то же чувствовал Майкл, когда Оливер пил его кровь. И люди, которых убивали вампиры».

Ее жизни, однако, сейчас ничто не угрожало.

Медсестра накинула на Клер теплое одеяло, улыбнулась и сказала:

- Все в порядке. Не ты первая потеряла сознание, вот почему это делают лежа.

По- настоящему Клер сознания не теряла, но явно была близка к этому.

- Готово.- Медсестра подкатила столик к Шейну.

Клер не стала поворачивать голову - не хотела видеть, как игла выходит из вены. Раньше она не думала, насколько это неприятно - смотреть, как иглу втыкают в тело или удаляют. Оказалось, тошнотворное зрелище.

Теплая ладонь сжала ее руку. Она открыла глаза и увидела Шейна; он был бледен, но на ногах стоял твердо.

- Шейн, иди выпей сока,- предложила сестра.

- Когда она освободится.

- Тогда сядь.- Сестра, видимо, поняла, что спорить бесполезно.- Поднять тебя с пола у меня сил не хватит.

Наверное, это длилось не так долго, как казалось, но Клер была ужасно рада, когда сестра вернулась, удалила иглу и наложила повязку. На мешочек с кровью Клер не смотрела. Медсестра сказала что-то приятное, она попыталась ответить в том же духе, но едва ли понимала, что говорит. Шейн повел ее в соседнюю комнату, где стоял плазменный телевизор, и были соки, газированная и простая вода, подносы с печеньем и фруктами. Клер выбрала апельсин и бутылку воды. Шейну, видимо, требовался сахар - он предпочел кока-колу и печенье.

Клер легонько потерла эластичную повязку над локтем.

- Всегда такие ощущения бывают?

- Какие - «такие»? - набив рот шоколадным печеньем, пробормотал Шейн.- Страшновато, да? Они стараются сделать процедуру как можно менее неприятной, но я не могу забыть, в чьих ртах моя кровь в конце концов окажется.

Накатила дурнота, сочный запах апельсина резко ударил в нос; Клер перестала его чистить и быстро глотнула прохладной воды.

- Кровь используется и в больницах,- сказала она.- Когда происходит несчастный случай или что-нибудь в этом роде.

- Ага. Остатки.- Шейн сунул в рот очередное печенье. - Ненавижу все это дерьмо. Я поклялся, что никогда не буду сдавать кровь, и вот, пожалуйста, я здесь. Объясни мне еще раз, почему я все еще живу в этом городе?

- Потому что если уедешь, тебя все равно выследят?

- Хорошая причина,- пробурчал он, отряхивая крошки с пальцев.

Клер дочистила апельсин, оторвала дольку и принялась тщательно и методично пережевывать - не потому, что была голодна, а просто понимая, что все еще слаба. Съев три дольки, остальное она отдала Шейну.

- Постой-ка,- вспомнила она.- Ты никогда не делал этого прежде, говоришь? Когда ты покинул город, тебе еще не было восемнадцати, а после возвращения все время увиливал. Я права?

- Чертовски права.- Прикончив апельсин, Шейн допил колу.

- Значит, и внутри той машины ты никогда не был.

- Внутри я был. - Вид у него снова сделался мрачный.- Как-то мать взяла меня с собой - не сдавать кровь, а чтобы я начал привыкать к этой идее. Мне было пятнадцать. Вампиры втащили внутрь одного парня, он был не в своем уме. Привязали ремнями и начали выкачивать кровь. Всех прочих оттуда выставили, кроме него, и так с ним и уехали. Больше его никто никогда не видел.

Клер отпила еще воды. Ей очень хотелось поскорее уйти, несмотря на слабость. Уютная комната казалась ловушкой - коробкой, лишенной окон и воздуха. Клер бросила бутылку с оставшейся водой и апельсиновую кожуру в мусорную корзину, Шейн взял девушку за руку.

- Ева в больнице? - спросила Клер.

- Едва ли она пробудет там всю ночь. Родитель пришел в себя и пытается наверстать упущенное.- Шейн криво улыбнулся; очевидно, не думал, что у Евиного папаши хоть на что-то хватит сил.- А мать просто сидит рядом и плачет. Она всегда была слезлива.

- Они тебе не слишком-то нравятся.

- Тебе бы тоже не понравились.

- Джейсон не приходил?

Шейн покачал головой:

- Если ему захочется исполнить свой сыновний долг, он наверняка проскользнет туда глухой ночью. Как бы то ни было, Майкл обещал привезти Еву домой. Скорее всего, они уже там.

- Надеюсь. Майкл не говорил, где он был… ну, до этого?

- Когда исчез? Что-то связанное с этим проклятым балом.

Клер хотела спросить Шейна о приглашении и уже открыла рот, но потом вспомнила, как он выглядел прошлой ночью после встречи с Исандрой. Не хотелось снова видеть его таким потрясенным, и она решила, что не стоит сейчас затрагивать эту тему. Он сам заговорит, когда захочет.

В комнате было две двери: одна с надписью «Выход», другая никак не обозначенная. Проходя мимо последней, Шейн приостановился.

- Что такое? - спросила Клер.

Шейн приоткрыл дверь.

- Просто интуиция,- прошептал он.- Тесс…

За дверью находилась еще одна комната, где стояла небольшая очередь всего из трех человек. Лампы там горели тускло, в помещении царила полутьма. Трое выстроились перед длинной белой стойкой, примерно как в аптеке, а за ней расположилась высокая женщина в лабораторном халате - она не улыбалась и выглядела не теплее колбы с жидким азотом.

- О черт! - прошептал Шейн.

И в то же мгновение Клер осознала, что стоящий первым в очереди светловолосый парень - это Майкл! Он не дома. Он здесь.

Закончив писать что-то, он по стойке подтолкнул бумагу к женщине и пластиковую бутылку примерно того же размера, как бутылка с водой, из которой пила Клер.

Только в этой была не вода.

«Томатный сок»,- сказала себе Клер; но на сок жидкость, слишком темная и густая, походила мало.

Майкл качнул бутылку в одну сторону, в другую; вид у него был зачарованный.

Или скорее голодный.

Клер хотела отвернуться, но не могла. Майкл вышел из очереди, отвинтил крышку, поднес бутылку к губам и начал пить. Нет, с жадностью заглатывать. Шейн до боли стиснул руку Клер, но ни один из них не двигался. Глаза Майкла были закрыты; наклоняя бутылку, он пил, пока полностью не опустошил ее.