— Кого посетим первым: деда Андрея или лейтенанта Сидорова?

— Я бы поставил на деда, — высказался Крячко.

— Хочешь убедиться, что дед не ошибся? — уточнил Гуров.

— Не помешает. Предъявим фото, потребуем подробного отчета, а после уж лейтенанта захватим, и на станцию.

Гуров свернул влево, и «Пежо» затрясся на ухабах. Дорогой здесь явно не занимались лет триста. Само название «дорога» мало подходило к расхлябанной грунтовке, вязкой жижей растекающейся под колесами легковушки. Земля еще не успела как следует просохнуть после продолжительного дождя, затрудняя движение. Хорошо хоть ехать было недалеко. Миновав встречный поселок, наконец въехали в Бортниково. Здесь отыскать двор деда Андрея оказалось совсем просто. Третий дом от дороги и был тем местом, где проживал дед. Крупную цифру «три» на добротном заборе было видно издалека. Заглушив мотор, Гуров вышел из машины. Крячко двигался следом. Толкнув калитку, прошли во двор. Навстречу им уже спешил хозяин.

— Из столицы прибыли? — спускаясь с крыльца, поинтересовался дед.

— Так точно, отец. А ты, значит, и есть дед Андрей? — отозвался Крячко.

— Я, милок, кто ж еще? — согласно закивал дед. — По мою душу или просто побеседовать?

— За душой в другой раз, отец. Нынче просто для беседы. В дом пригласишь или здесь разговор поведем? — подлаживаясь под манеру хозяина, ответил Гуров.

— А это где вам угоднее, — услужливо проговорил дед. — В доме сидячие места мягче, а во дворе воздух свежее. Что до охочих подслушивать, так в нашей деревне одни глухари остались. С двух метров недослышивают, куда уж с такого-то расстояния.

— Тогда и правда лучше на воздухе, — кивнул Лев, присаживаясь на завалинку. — Для начала мы хотели бы убедиться, нашего ли беглеца вы подвозили прошедшей ночью.

Он извлек из кармана паспорт Яропольцева и предъявил фото деду Андрею. Тот внимательно вгляделся в снимок и уверенно сказал:

— Он это, как пить дать он. Правда, тут он малость повеселее и поопрятнее. Ну, да ночью-то измученный вконец был. Видать, долго мотыляться по дорогам пришлось.

— Уверен, дед? — переспросил Крячко. — Может, очки из дома принести, чтоб уж наверняка?

— Не пользуюсь я очками, сынок. Зрением не обижен, — заявил дед. — А дружка вашего и без очков признал. Больно личность у него приметная. В наши дни натуральных блондинов днем с огнем не сыщешь. Повыродились все. Ваш вот последний, поди, остался.

— А теперь во всех подробностях, — попросил Гуров. — Где посадил, о чем разговор вели, в каком месте и в котором часу расстались.

Дед Андрей выложил все, о чем спрашивал Гуров, а потом заговорил о наболевшем:

— Я ведь вину свою чую, сынок. Упустил разбойника. В руках, считай, держал и упустил. А все страх этот. Напугался я, сынок. В Отечественную фашистов не трухал, а тут на тебе, за шкуру свою старую затрясся. Да не маши ты головой-то, сынок, знаю, о чем говорю. Он ведь как в «Москвича» моего сел, почти сразу и уснул. А во сне такое болтал, что поневоле забоишься. Я ведь поперву собирался его к себе позвать. Обсохнуть, выспаться, все такое. Потом как представил, что разбойника в нашу деревушку приволоку, а он как начнет тут бесчинствовать, как потом людям в глаза смотреть? А уж когда высадил его да передачу с приметами прослушал, понял, что не напрасно боялся. За себя-то ладно, а за деревенских порадовался. Негоже людей к могиле раньше срока подталкивать.

— Вы сказали, что ваш попутчик во сне разговаривал. Не припомните, что именно он говорил? Может, фамилии какие-то называл или названия географические?

— Фамилии не фамилии, а клички говорил. Чаще других Гробаря какого-то поминал и еще одного. Точно не помню, вроде бухгалтера или звездочета, — начал вспоминать дед Андрей.

— Зачетчик?

— Во! Точно, Зачетчик. Они вроде бы дорогу ему перешли. Сами они в банду входят, не иначе. Только вот названия банды он не упоминал. Еще женщину какую-то все потерпеть умолял. Обещал, что скоро все изменится, то ли ей лучше станет, то ли им двоим. Точнее сказать не могу, больно отрывисто парень говорил.

— А ты, дед, не старайся гладко излагать. Ты его словами говори, — посоветовал Крячко. — Что вспоминается, то и говори. Складывать — это наша забота.

Дед Андрей покряхтел, потер лоб, сосредоточился и начал выдавать отрывочные фразы так, как всплывали в памяти. Слушать его было жутковато, словно говорил он под гипнозом. Глаза закрыты, руки сцеплены в замок, голова откинута, а изо рта отрывочные фразы вылетают. И будто даже голос изменился, моложе стал и злее.

— Гробарь, сука, твоих рук дело… Поймаю, сперва пальцы переломаю, по одному вырву… Хотели быстро дельце провернуть? Промахнулись с дичью. Ярило никогда кроликом не был… Вашей конторе раскошелиться придется. За такую инфу добро дадут… Не гуди, Рокот, облажался, обтекай… И чтоб ни секундой позже, я шутить не буду… Что, милая, больно? Потерпи, скоро все изменится, вот увидишь… Ах ты ж падла, Зачетчик, фуфло мне втюхать задумал? Говори, где… За что? Зачем? Выродки! До всех доберусь и до тебя… Ты умирать будешь долго, это я тебе обещаю… Вот вы у меня где все, сволочи! Железо раскаленное глотать… Нет больше… Радость моя, не смог я… Ублюдки, твари, я вам нужен. Получите вы меня в цветной упаковке, со шнурочком огненным…

Речь деда Андрея прервалась. Тяжело дыша, он открыл глаза и невидящим взглядом окинул окрестности. Гуров слегка похлопал его по руке, пытаясь привести в чувство.

— Может, водички? — настороженно следя за дыханием деда, предложил Крячко.

— Не нужно воды, — медленно протянул дед Андрей. — Я в норме. Вспоминать неприятно было, вот и разволновался.

— Ты молодец, отец, и воспоминания твои нам очень помогли, — похвалил Гуров, вставая с завалинки. — Телефон тебе оставлю. Если еще что-то важное вспомнишь, сразу звони. Есть аппарат-то у тебя?

— У Актинихи есть. Через двор живет. Доползу, если что, — ответил дед Андрей.

— Тогда бывай! — Гуров пожал деду руку. — А про то, что струсил, не думай. Это не трусость, отец, это дальновидность.

— Вам виднее, — произнес дед Андрей. — А по мне, так в штаны наложил бравый солдат Нырков.

— Это ты, что ли, Нырков? — улыбнулся Крячко.

— Кто ж еще? Две медали «За отвагу». Это в бою, а на гражданке — вот струсил.

— Забудь, дед, правильно тебе полковник Гуров сказал. Кто знает, как бы дело обернулось, притащи ты его в деревню. От Актинихи твоей, может, уже один телефон остался бы, — попытался взбодрить старика Крячко. — А попутчика твоего мы отыщем, не сомневайся. И не без твоей помощи. Помни об этом, отец.

Он похлопал деда Андрея по плечу и побежал догонять Гурова. Усевшись в машину, предложил:

— Набрать, что ли, номер лейтенанта? Вдруг ответит?

Гуров согласно кивнул, занятый мыслями о том, что поведал дед Андрей. Стас достал телефон, выбрал нужный номер и нажал кнопку вызова. Как ни странно, на этот раз лейтенант ответил после первого гудка. Крячко представился, сообщил о цели визита и поинтересовался, где того можно застать. Оказалось, что лейтенант находится на станции.